Милашка - Давыдов Сергей Александрович (читать книги регистрация TXT) 📗
Я уже испытывал сохраненные в наследии мысли Элдара, но то был лишь фрагмент мыслей без прочих ощущений; теперь же… Желания– воплощаемые– в– действительность– паутина– реальностей– бессилие– всемогущества– точка– наблюдения– сдерживание– силы– сложности– изменения– вместо– созидания– взаимовлияние– без– взаимопересечения– множественность– одиночество– скука– игры– один– вместо– множества– удовольствие– от– ограниченности… Вот до крайности упрощенное ощущение, оставшееся у меня от этого крышесносного воспоминания о фрагменте жизни… а правильнее сказать, существования Элдара. Мне казалось, что он словно размазан по реальности. Даже не по реальности, а по реальностям… Любая мысль тут же превращалась в новую реальность, новую вероятностную ветвь. В общем-то любой поступок человека или событие тоже создает новые ветви, но мы этого не осознаем и не можем контролировать. Элдар же в большинстве случаев мог. Он был способен материализовать любую свою мысль, реализовать любую задумку, но… Это никак не влияло на существующую реальность. Он ничего не менял, лишь создавал новое и наблюдал уже за этим. Фактически все взаимодействие с реальностью ограничивалось сменами точки наблюдения за оной. Нет, он мог и влиять на реальность, но это было невероятно сложно – не потому, что не хватало сил, а, напротив, потому, что их было слишком много. При большинстве попыток что-то сделать вместо влияния на данную реальность непроизвольно получалось создание новой с ожидаемыми параметрами. Другие боги присутствовали где-то на грани сознания, иногда возникало и общение, но места в бесконечности хватало для всех, так что никаких конфликтов или чего-то подобного не случалось. Но через какой-то срок, похоже, очень большой, сознание начала заполнять скука. Боги стали общаться теснее, пытаясь развеять ее с помощью других себе подобных, а затем и себе не подобных, смертных, вселяясь в их тела и живя их жизнью. Это началось, похоже, миллионы лет назад, и первыми Сосудами были примитивные живые существа, не наделенные и крохой разума; и тут ощущения от памяти бога стали меняться. Холодный разум, похожий на паутину и столь чуждый, что я не понимал, как сумел воспринять хоть что-то из его памяти, постепенно становился более… живым, что ли. Разум, до того существовавший в чистом виде, изменялся от тесного взаимодействия с живым мозгом. Животные воздействовали на него сравнительно слабо, но когда появились люди, это стало ощущаться очень сильно. Похоже, он сам сознательно старался измениться – научившись получать от жизни удовольствие, быть живым, он стремился прочувствовать это в полной мере. Другие боги не отставали; вскоре они восприняли человеческую психологию практически в полном объеме. Точнее, занимая тела Сосудов, они действительно становились людьми, хоть и наделенными огромной магической силой, да и некоторые особенности, вроде многомерности мышления, у них сохранялись, хотя и в несколько ослабленном виде. Правда, в своем естественном, нематериальном состоянии большая часть человеческого утрачивалась, но далеко не вся. Надо же… Неужто Элдар действительно говорил искренне? Как-то не верится… Однако, насколько я сумел разобрать его память, это действительно так. Человеком, оказывается, быть намного интереснее, чем богом.
Разговор тем временем прекратился. Немезида смотрела на меня – то есть на Элдара – и усмехалась. Неожиданно она с размаху влепила мне пощечину.
– Это Михаилу за Хангу, – произнесла она понятной мне речью и влепила пощечину по другой щеке. – А это Элдару за меня.
И она зашагала прочь. Но, отойдя на несколько метров, вновь обернулась:
– Еще увидимся, милый…
И с этими словами тело ее Сосуда рассыпалось, а я ощутил прилив Силы.
«Отдала-таки напоследок, – проворчал Элдар в моем сознании. – Ладно, справимся…»
«И что теперь?» – поинтересовался я.
– А теперь советую все это обмыть! – Его голос звучал уже не в моей голове, а совершенно нормально, в ушах. Он, уже снова в своем теле, стоял рядом и лучился довольством. – В конце концов, не каждый день такое бывает… А насчет Немезиды не волнуйся. Я признал поражение, и она его приняла.
– А что насчет Латиссы? – напомнил я. – И остальных богов?
Он улыбнулся:
– Если возникнут какие-то проблемы, только позови. Помогу отмазаться.
– Ладно, – сказал я. – Почему бы и нет.
А что было дальше? Да ничего особенного. Боги меня не беспокоили, не давала о себе знать даже Латисса. Моя жизнь вошла в обычную колею, и все шло совершенно как обычно – как ни странно. Немного беспокоила Ева, но Квай – или Элдар – не знаю, как его все-таки лучше называть – пообещал помочь с этим, как только у него окажется свободное время. Вскоре вернулись с Атальруса Владимир с Милашкой, и мы прошлись-таки по развлекательным центрам планеты. Утомленные, мы вернулись домой, отправили Милашку спать, и вот тут-то обнаружилось уже слегка подзабытое присутствие Латиссы.
«Элда-ар! – мысленно позвал я. – Нужна помощь!»
Знакомое ощущение отстраненности последовало незамедлительно.
– Какие-то проблемы? – поинтересовался Элдар у Латиссы.
Та фыркнула:
– Не придуривайся, мой сладкий. Тащи сюда свое тело, и закончим эту историю.
– Э-э? – вопросительно произнес Элдар.
– Не «э-э», а быстро! – сердито рявкнула Госпожа. – Мне что, самой тебя за шкирку приволочь?
Мое лицо сморщила непередаваемая гримаса, и я ощутил долгий усталый вздох Элдара, исчезающего из моей головы.
– Полагаю, я тут лишний? – поинтересовался я у богини.
Она подняла бровь:
– С чего ты взял? Это как раз тот случай, когда третий – не лишний. Пригодишься.
В комнате возник Квай.
– Как ты поняла? – мрачно поинтересовался он.
– Скажем так, у божественного разума есть преимущества перед смертным, – усмехнулась Латисса. – А теперь к делу, мой милый.
Последние слова прозвучали иронично-многообещающе.
– Чего еще тебе от меня надо? – вздохнул Элдар.
– Того же, чего и всегда – избавления от скуки. А точнее – недостающий элемент твоего метода.
Элдар удивленно посмотрел на нее, а затем широко улыбнулся.
– Еще улыбается, – неожиданно обозлилась Латисса. – Сам внаглую уже столько лет вовсю наслаждается жизнью, а обо мне даже не подумал! Я тоже хочу!
Я ошалело посмотрел на них и вдруг… заржал. Боги обернулись ко мне, но не злобно и не раздраженно, а, скорее, удивленно.
– Я думал, голову ломал, а ларчик-то просто открывался! Кто бы мог подумать, ради чего все это?
– Метод знает только он, а как еще было выкурить этого… его, в общем? – проворчала Латисса. – Я давно поняла, как все обстоит на самом деле, только пойди его найди среди людей? Его же в таком состоянии от человека даже мне не отличить.
Она снова повернулась к Элдару:
– В общем, или ты помогаешь мне избавиться от могущества, или я возвращаю тебе твое. Задача ясна?
– Куда яснее, – пожал он плечами. – Сделаю, почему бы и нет. Только помощь нужна, в одиночку я и раньше не справился бы.
– Четверых хватит?
– Для надежности лучше пятерых.
– Готово. Приступим?
Элдар кивнул, и тут он, похоже, что-то вспомнил.
– Позови Еву, – произнес он, обернувшись ко мне. – Убьем двух зайцев одним ударом.
Пожав плечами, я мысленно позвал тролльшу – наша связь все крепчала. Элдар меж тем вышел из комнаты, я и Латисса последовали за ним. Мы все прошли на задний двор и остановились перед отчаянно рвущимся на свободу Кровожадным – Уравнителем.
– Займи ее тело, – произнес Элдар, указывая на Еву. Латисса приподняла бровь, но затем пожала плечами, и Элана снова стала Эланой; зато Ева вопросительно посмотрела на Элдара, а затем, с удивлением и досадой, на Кровожадный – Уравнитель.
– Так он все время был у меня под носом! Ну… Да уж. Ладно, начнем?
Элдар кивнул.
– А теперь…
Снова ощущение отстраненности. Моя рука вытянулась вперед, и в этот момент черный меч дернулся особенно сильно. Цепь наконец не выдержала, меч, обретший долгожданную свободу, рванулся вперед… и его рукоять легла в протянутую ладонь. Рука сделала взмах, словно проверяя, как лежит в ней меч, а затем клинок резким выпадом рванулся к Еве… и пронзил ее насквозь. С моих губ стали срываться то ли звуки, то ли символы, стекающие по тающему черному клинку, не запятнанному красным. Меч таял в руке, и что-то происходило… Сила, вытекающая из Евы, обволакивала пространство; в какой-то миг мне показалось, что я вижу окружившие Еву… то есть Латиссу, пять силуэтов. Трудно сказать, сколько это продлилось; кажется, реальная продолжительность действа не имела ничего общего с прошедшим в мире временем. Я очнулся весь в поту, ощущая себя выжатым как лимон. Причем в своей спальне, в постели. Элана сидела рядом в кресле, с закрытыми глазами, но, когда я болезненно вздохнул, открыла их и, зевнув, посмотрела на меня.
