Поход клюнутого - Чичин Сергей (читать книги без .txt) 📗
– Ладно, будем считать, для первого раза достаточно. Бегу! Марк, выдай сэру Бингалахаду лук, какой ему понравится, и если еще в чем-то нуждаетесь – не стесняйтесь, берите, у нас запасов достаточно.
– Пеорский возьмете? – Вялый интендант, давно уже наблюдавший во все глаза за небывалым оживлением коменданта, повел рукой в сторону предмета, который легко можно было бы принять за оглоблю в руку толщиной.
– Вот спасибо, нам лук бы, а не катапульту.
– Это лук? – не поверил Торгрим. – Да он же прямой, не изогнутый даже!
– Это лук и есть, с самых наших Железных Гор. У пещерных орков единственное развлечение, оно же смысл жизни, – стрелять из таких удрючищ. Изогнутым он становится, когда ты его… гм… изогнешь и тетиву нацепишь.
– И далеко стреляет?
– Говорят, что на лиги. Я лично ни разу его и наполовину растянуть не смог, силенки не те. Пеоры, они всю жизнь спину качают, в чем другом слабы могут быть, но только не в этом.
– Ты там посмотри нам чего попроще, уважаемый! Вот, к примеру, от тех же наших лесных братьев поделку – отличные композитники делают, твою вот, полуборода, кольчугу прошибет за милую душу... это так, чтоб разговор поддержать, не парься.
– Есть и такой. – Интендант скрылся в палатке, пошурудил там и вынес короткий толстый лук, облицованный рогом. – Насчет кольчуги я б поспорил, раз на раз не приходится, но случись в умелых руках, добавки никому не потребуется. Дать вам бронебойных стрел или обычные клинковые предпочитаете?
– Я б охотничьи взял, если есть, широкие. – Бинго разлапил пальцы, обозначая ширину с полфута. – Мы ж по кольчужным стрелять не собираемся, на то у дварфа топор имеется. А вот зверушку какую подбить на пропитание – милое дело.
– Поищу. – Интендант озадаченно почесал спину. – На складу таких не держим, но вроде у наших разведчиков видел. Еще что-нибудь?
– Шлем бы мне, а то шляпа с головы постоянно падает. – Торгрим с отвращением пихнул положенную на стол капеллину.
– Она с тебя падает, потому что ты меня ею дубасишь без перерыва. Главное, рукавиц железных ему не давайте!
– А что, есть рукавицы? Я бы взял.
– Молчу, молчу, пока про шпоры не проболтался.
Колбаски вскоре кончились, Бинго доразлил остатки местного варева и, покуда делать было нечего, улегся всем фронтом на стол. Толком передохнуть после кораблекрушения им не удалось – едва отбившись от команды подожженного тендера, Торгрим сразу погнал его через лес, где лошадей пришлось вести под уздцы. Несмотря на то что солнце было отлично видно, им довелось заплутать, – впрочем, на иное никто и не расчитывал. Если бы не леший, сунувшийся к ним на привале покопаться в сумках, и не узнали бы, где тут что; хорошо хоть, не подвело коммуникативное умение, подкрепленное свирепой Торгримовой рожей, – лесной дух доходчиво объяснил, куда идти, а на третий раз даже перешел с анатомических координат на географические и вывел на неприметную тропку. Ночь тем не менее пришлось провести в лесу, и поспать особо не удалось – выли волки, а зажигать костер Торгрим из суеверного ужаса перед гоблинскими пиротехническими способностями запретил. Трижды приходилось бегать за маленькой лошадкой, которая порывалась умчаться в чащу, хотя и была привязана. Бинго все же прикорнул на пару часиков, а железный Торгрим так и просидел, пережидая самую темень, на своем верном тюке, без устали дымя трубкой и чиркая точилом сперва по топору, а потом и по мечу Бингхама, которого, надо отметить, одного хватило бы на неделю работы. Едва начало рассветать, как дварф снова поднял поредевший отряд в путь, и вот к полудню удалось добраться до заставы с дружелюбным, хотя и озабоченным комендантом. Бинго подумал было задержаться здесь до завтра, отоспаться и отожраться, а заодно войти в доверие, выпросить все, что отдадут добровольно, и спереть все остальное, но, услышав о заставе на рухуджийской стороне, поколебался в своем намерении. Можно ведь и там, у них, тоже пообщаться, тем более если у них командир – приятная тетенька. Правда, как еще она отреагирует на послание от здешнего лы-ы-ы-ыцаря. Может ведь и погнать взашей, если, к примеру, он пишет так же коряво, как говорит, а она из тайной секты граммар-наци и примет каждую неверную буковку за личное оскорбление.
– А сколько, Бингхам, той Рухуджи от нас и до потребного моря? – полюбопытствовал Торгрим, неспешно прихлебывая из кружки.
– В лигах не считал, а так примерно четыре часа ходу.
– Ходу?
– На драконе. Как там капитан говорил: дерьмо летает, мы ходим.
– Дерьмо не летает.
– Вот вступим в летунговые земли, и ожидает тебя несказанное удивление.
– Умеешь вдохновить, и не только рыцарей. А какова драконья скорость?
– Такова, что все рухуджийские земли за четыре часа покрывает.
– Исчерпывающе. Ладно, дорогу осилит идущий... ходящий... короче, рано или поздно доберемся. А там опять на корабль... Что ты вынес из минувшего плавания?
– Карман копченой тараньки, но мы ее еще в лесу схомячили. Соли также прихватил в тряпочке, захочешь лизнуть – только скажи.
– Важное решение, на опыте этого плавания основанное, – на корабле ты сразу садишься в уголок, сидишь молчишь, ничего руками не трогаешь, никуда ногами не ступаешь, ни на что не дышишь и не смотришь, кроме своего пупа, и по нужде во время плавания не отлучаешься.
– Да я вроде всегда так и делаю.
Интендант вернулся с расшитым кожаным колчаном, набитым стрелами.
– Срезней раздобыл всего с полдюжины, вот эти, с серыми перьями. Остальное набил обычными, но если вдруг там соберетесь буянить против официальных властей, лучше подберите тамошние стрелы – на наших клейма и оперение характерное. Рукавицы могу дать джутовые в кольчужной оплетке, на такую-то лапищу цельнокованых не подобрать. Шлем же найдется хороший, барбют, – остался от прежнего коменданта, личный его, не служебный... Сами понимаете, правила такие, что нашей формой светить на той стороне строго возбраняется. Если вдруг велик будет – головастый был мужик прежний комендант! – то к нему и подшлемник вязаный имеется, и еще дополнительная вязаная шапочка.
– Никогда не встречал такого патриотизма и добросердечного участия. – Торгрим с уважением покачал головой. – Даже у себя там, под Горой, – хоть и дадут, что спросишь, но непременно козью морду состроют, спросят, где потерял предыдущее, наставят обходиться бережнее. А у вас тут – душа нараспашку!
– Можно подумать, тебе в камере в чем-то отказывали.
– А ты, предприимчивый наш, чем тут дрыхнуть, сходил бы на кухню, сказал спасибо повару и попросил вдогонку какую-нибудь мелочишку. Пуд говядины, к примеру, мешок бобов или чего-нибудь такое, что поддержит нас на полном тягот пути... Кто тут, в конце концов, поэт? Спой ему что-нибудь жалостливое.
Бинго со вздохом отклеился от стола, а потом и от скамьи.
– Скажу, что едем тебя женить на летунгше и нужно богатое приданое.
– Говори, что оба женихаться едем, авось дадут вдвое больше. Ого, какой славный шлем! За него отдельное спасибо, уж я постараюсь не посрамить прошлого хозяина.
Вороненый, расписанный эмалью барбют не очень-то подходил к перелатанной кольчуге, но Торгрима куда больше волновала прочность, нежели цветовая гамма, а уж прочности шлему явно было не занимать. В одном месте заметна была вмятина, старательно выпрямленная, но так и не заглаженная до конца, – глаз опытного воина сразу определил отметину от остроклювого чекана, какими пробиваются доспехи и потолще. Ну вот, уже не зря в гости завернули, тем более что и подкормили, а что придется за это передать лишнюю бумажку, так труд невелик. Если, конечно, комендант не умолчал о чем-то концептуальном, например о том, что в Рухуджи невезучих почтальонов вешают на ближайшем дереве без суда и следствия.
Бинго и Лукас вернулись к столу одновременно – гоблин с увесистой сумкой, битком набитой припасами, а комендант с идеально сложенными листами бумаги и длинным щегольским конвертом.
– Вот это ваша подорожная, из которой следует, что вы отправляетесь через Рухуджи в гоблинскую крепость Хундертауэр, то есть позволит вам невозбранно пересечь всю страну, – только не забудьте поставить их печать там, на следующей заставе. Следует ли запечатать письмо личной печатью или не стоит ставить леди Кейтлин в неловкое положение? – обратился он к гоблину.
