Мастерская иллюзий (дилогия) (СИ) - Безмирная Ольга (бесплатные полные книги TXT) 📗
Ну, магия конечно дворец охраняла, но это меня никогда не останавливало. Почему? Кто знает. Может, на дроу не действует, что вряд ли. А скорее всего, просто есть уровни допуска, а я до сих пор не лез дальше разрешенного. Да и некогда мне было: днем спал на лекциях, ночью обтаптывал ноги Нарвэ.
Проскользнув в створку ворот, я оказался в благодатной темноте. Понежившись немного в ласковой полутьме, я с печальным вздохом пошагал вперед. Гулкое эхо дробилось в ходах, скрытых в темных зеркальных стенах. Отголосок древних тайн приятно холодил затылок, дремлющей опасностью пробегая вдоль позвоночника.
Я вспоминал свое первое посещение этого места и не понимал, как не смог почуять все это великолепие вкуса. Теперь я проникся большим уважением к Повелителю Цвейго, вспомнив упоминание Лайнеса, что, дескать, они прилично пошумели в молодости.
Яркий свет огромной залы накрыл меня словно волна утопающего. Судорожно втянув в легкие воздух, я немного проморгался и оглядел помещение.
Цвейго стоял ко мне спиной у отремонтированного окна. Сгорбленная спина и нервно дергающиеся пальцы свидетельствовали о том, что мой приход остался в тайне для Повелителя.
Удивившись, я прошел вглубь залы, отчаянно громыхая сапогами так, что заныли суставы. Эльф не пошевелился. В чем нам, дроу, не откажешь, так это в бесшумной походке, даже если мы не стараемся сделать её таковой. Тогда я кашлянул.
Цвейго резко подпрыгнул в воздух, развернувшись в полете и выпрямляясь в струнку, творя руками заклятие.
Порядком струхнув, я машинально оставил иллюзию своей фигуры и, плюнув на гордость, рванул под укрытие утыканного разноцветными камешками трона.
В том месте, где метался мой эфемерный двойник, полыхнуло светом, пол ощутимо содрогнулся. С потолка посыпались небольшие плитки лепнины, разлетаясь на мелкую крошку от удара о каменные плиты пола. Стихло.
Я нервно выглянул из?под большого золоченого стула, тут же столкнувшись лбом с самим эльфом. Охнув и схватившись за головы, мы разлетелись в стороны. Ну, Цвейго просто упал на пятую точку, а я же откинулся назад, пребольно стукнувшись об острый край трона, в дополнение, заработав приличную шишку и на затылке — очевидно для симметрии.
— А, это ты, — меланхолично заметил Повелитель, потирая разбухающий бугор на лбу. Я осторожно потрогал такое же украшение на своем челе, согласился:
— Вроде я…
— Тогда вылазь, — вздохнул эльф, с ощутимым трудом поднимаясь на ноги.
Я осторожно выбрался из?под прикрытия, держась к трону так, чтобы чуть, что рвануть обратно. Может, эльфу станет жаль всей этой бутафории, и он не будет рушить свою яркую игрушку.
Цвейго усмехнулся моим стратегическим переходам и поманил к себе поближе. Я вздохнул и вышел на открытое пространство, ярко освещенное полуденным солнцем.
— Я тебя вызвал, дабы… — начал Повелитель.
— Ну я не виноват, — поспешно перебил я эльфа. — К тому же, эльфийка уже наверняка сдулась. Эта иллюзия придумана мной еще в далеком детстве, использовалась не раз, причем на самом же себе. А то, что она голая оказалась — кто ж знал, что это зелье так подействует? К тому же, она?то как раз осталась довольна… в конечной итоге.
— Чего? — оторопело вытаращил глаза Цвейго.
— Ну, она же похудела. Я вообще?то не понимаю, зачем эльфийки так себя морят голодом, и так округлости в зачатке. Но уж раз такое дело, путь остается жердью, ей вроде очень нравится так выглядеть…
— Погоди, Гром. Ничего не понимаю, — эльф даже головой помотал для подтверждения достоверности своего заявления. — Кто похудела? Почему голая? Что за зелье?!
— Э, — опешил я, быстренько соображая, что моя школьная выходка, похоже, не причем, — никто. Это я так, в тему.
— К — какую тему, — эльф уже тер виски длинными пальцами. — Ты вообще о чем?
— Это я с перепугу чушь несу, — я" стыдливо" опустил глаза.
— Хе, — проницательно сощурился Цвейго. — ну ладно, это я выясню попозже. А теперь о твоем деле…
Эльф нервно крестил пальцы и зашагал в сторону окна. Видимо вид на улицу нравился ему больше моей удивленно вытянутой физиономии. И я его не мог в этом винить.
— А чего, собственно произошло? — я отошел в тенек в поисках прохлады. На стене поблескивали капельки влаги. Стерев одну пальцем, я удивленно поднес её поближе к глазам. Если это вода, то волшебная: капля переливалась всеми цветами радуги и беспрестанно дрожала по своим собственным законам. Переведя взгляд на стену, я увидел, что капельки еще и движутся, довольно хаотично друг относительно друга.
Увлекшись разглядыванием неизвестного мне явления, я пропустил начало тихой речи Повелителя. Очнулся, лишь услышав:
— …зверски зарублены. Дверь разнесена на щепки и хранилище пусто. — Цвейго устало потер наморщенный лоб, но, задев свежую шишку, тихо взвыл и выругался себе под нос.
Я машинально коснулся своей травмы.
— А что было в хранилище? — спросил я, кажется, уловив суть.
— В том то и дело, Гром, — обреченно вздохнул Цвейго. — Что в этом хранилище был только один предмет. Твой клинок. Сияние.
— Но это невозможно! — изумленно воскликнул я. — Его никто не мог взять. Я сам по вашей просьбе отнес его в какой?то подвал на все время своего пребывания… — Тут я осекся и пристально глянул на Повелителя.
— Я тоже думаю, принц, что кроме тебя никто его взять бы не смог, — холодно согласился эльф, сверля меня взглядом, неожиданно ставшим очень жестким.
— Но… я… — спина стала противно — сырой от холодного пота. Эльф говорил, что кто?то зарублен.
Повелитель стоял, сложив руки на груди, уже спокойно наблюдая за мной, словно вспышка ненависти мне померещилась. В светлых глазах эльфа явно читалось сомнение, а временами даже… жалость. До сих пор, как бы не резвились дроу, до смерти эльфа еще ни разу не доходило, даже по случайности. Кто же по собственной воле посмеет нарушить договор?
Хотя, светлые всегда считали, что договор чтят только они, а мы играем с ним, насмехаемся над высокими идеалами эльфов. И всегда ждали от нас подобной фатальной каверзы. Видимо, от меня следование договору ожидали в последнюю очередь. Вспомнив, как приняли нас в первый день, я окончательно убедился в этом. И потом, слава обо мне в Светлом лесу была сильно раздута и исковеркана, любой мой шаг трактовался только как подозрительный. Ни Динзи, ни Волдрей не вызывали того панического ужаса, какой сразу начинал виться в воздухе, стоило мне показаться днем на улице. Ночью же эльфы вообще старались не выходить из свлих убежищ, или, по крайней мере, держаться подальше от гостевого домика.
Кричать о том, что я невиновен бесполезно, бежать тоже. Если бы я не знал о коротких ходах, пронизывающих весь Светлый лес, словно огромная паутина, я бы может и попытался… Но Нарвэ мне показала их в первый же день, будто заранее предупреждая…
— Скажи мне, — произнес наконец Повелитель, с ощутимым трудом удерживая доброжелательный тон, — проникал ли ты в хранилище? Можешь сказать, где сейчас твой клинок? Только отвечай честно, от этого зависит…
Я кивнул — понятно, моя жизнь. Оглушенный обвинениями и тяжестью осознания шаткости доверия к своей персоне, я не мог подобрать слова, которые, по моему мнению, в достаточной мере прозвучат убедительно. Тьма, да я даже не помню, как пройти к тому хранилищу и уж точно как отличить его от сотен таких же…
В дверях появился придворный эльф с бледным лицом. Скользнув ненавидящим взглядом по моей фигуре, он уставился на Цвейго. Почуяв, что передаваемое относится ко мне, я попытался словить хвостик мыслей. Что?то про мою комнату и свет… нет, сияние.
Сияние в моей комнате?! Я оторопело перевел взгляд на Повелителя. На светлом челе эльфа таяли последние сомнения. Мой шок от новости теперь явно трактовался как молчание виновного.
— Прости, Гром, но я вынужден задержать тебя до расследования этого дела, — бесстрастно произнес Цвейго.
Он поднял руку и переливающиеся капельки, скользившие по стенам в кажущемся беспорядке, взметнулись в воздух и оседали в полшаге от моего тела, медленно плетя мерцающий кокон. Вдох, и кокон вырос до уровня колена. Выдох — и я замурован по пояс. Безучастно наблюдая за пленением моего тощего тельца, я вдруг вспомнил, что это за влага. Зелье Морфа! Окруженный таким вот коконом, я буду напоминать мушку, попавшую в плен к пауку, обмотанную крепкими нитями, и находящуюся в состоянии искусственного сна, плавно перерастающего в смерть.
