Побег из сказки - Набокова Юлия (книги полностью .TXT) 📗
– Подумаешь,– оскорбленно сказала Глаша и отвернулась к Оливье, с удивлением наблюдавшему за разговором спутницы с деревом.– Какой невоспитанный дракон! – фыркнула она и с интересом уставилась куда-то за спину маркизу.– Надеюсь, хотя бы этот окажется подружелюбней!
Оливье обернулся и увидел несущегося с горы небольшого серебристого дракона. Заметив людей, он резко затормозил, но прокатился по камням еще несколько метров, так что остановился всего в паре шагов от них и замер, вытаращив ярко-голубые глазищи.
– Здравствуйте! – вежливо сказала Глаша, в свою очередь с не меньшим любопытством изучая нового представителя вида.
– Здравствуйте,– растерянно произнес тот и кокетливо взмахнул длинными густыми ресницами, искоса глянув на маркиза.
– Меня зовут Глаша, а это Оливье.
– Дафна,– улыбнулась дракониха и смущенно покраснела.
– А вот тот невоспитанный дракон, который делает вид, что он дерево, нам представиться не пожелал,– наябедничала Глаша и кивнула в сторону зеленого, продолжавшего маскироваться под деревце.
– Берти, проныра! – с ликованием вскричала Дафна.– Вот ты где! Уф, я тебя по всей горе обыскалась, а ты, значит, здесь прячешься?!
– Ну вот, всю игру испортила,– с досадой сказал Берти, отлипая от ствола, и бросил на Глашу укоризненный взгляд.
– Нечего других винить,– осадила его Дафна.– Сам-то хорош! Мама тебе сколько раз наказывала – ниже векового дуба не спускаться… А ты куда забрался?! Вот узнает мамуля, устроит тебе хорошенькую взбучку!
– Но ты же ей не скажешь? – заискивающе произнес Берти.
– Не скажу,– глядя куда-то на небо, сказала его сестричка.– Она и без меня догадается.
– Дети! – раздался негодующий вскрик откуда-то свысока. Затем на землю упала тень, и на поляну спрыгнула большая серебристо-изумрудная дракониха с золотым обручем на шее, которая тут же закрыла малышей своими перепончатыми крыльями, как наседка.– Что вы делаете тут с этими… людьми?!
– Мама, мама, это все Берти! – тут же сдала брата Дафна.
– Давай, вали все на меня,– обиженно проворчал тот.
– Я вам сколько раз говорила – сюда спускаться нельзя! – гневно прошипела мать и повернулась к людям, готовая ринуться в бой в любую секунду.
– Мы парламентеры,– пролепетала Гликерия, в панике взирая на рассерженного дракона размером с «кукурузник». По сравнению с мамашей, детишки казались просто лилипутами.– Мы пришли с миром.
– Наконец-то,– проворчала дракониха,– одумались! А то мы уж думали, вы там все с ума посходили.
– Кстати, жители деревни думают то же самое про вас,– вмешался Оливье.
– Что? – поразилась крылатая.– Вам надо обязательно рассказать все Кариму!
– Карим – это наш папа,– с гордостью пояснил Берти.
– Кому папа, а кому правитель,– строго одернула его мать.– Кстати, меня зовут Урсула.
– Очень приятно! – хором воскликнули путники, обрадованные знакомством с королевским семейством.
– Давайте, забирайтесь.– Урсула расстелила по земле искрящееся крыло.– Ну быстрее, пока я не передумала. Негоже, конечно, первой леди перевозками заниматься,– хмыкнула она,– но для вас сделаю исключение.
«Парламентеры» быстро взбежали по скользкому «трапу» и устроились у драконихи на шее, крепко вцепившись в золотой ободок-ошейник.
– А вы, шалопаи, давайте дуйте домой,– нарочито строго наказала мамаша детям.
И те, недовольно взмахнув своими пока еще недоразвитыми крылышками, повесив головы, потопали по тропинке наверх.
– Готовы к взлету? – проводив дракошек теплым взглядом, спросила Урсула.– Тогда поехали!
Повелитель горынычей оказался красивым темно-синим драконом с искрящейся чешуей и таким же ободком на шее, как и у жены. Очевидно, ободок исполнял роль короны и был отличительным знаком правящей семьи. Внимательно выслушав доклад Оливье с комментариями Гликерии, он глубоко задумался.
– Да, ситуация,– проговорил он, склонив голову (назвать ее мордой у Глаши язык бы не повернулся) в сторону.– А мы-то уж не знали, чего и гадать.
– А теперь знаете,– бодро заметила Глаша.– Теперь гадать нечего, надо начинать действовать: уничтожить того озерного гада, и будут вам вновь мир, дружба и буренки.
Карим с интересом глянул на девушку и усмехнулся.
– Ты откуда такая взялась, советчица?
– Вообще-то я из другого мира,– не стала лукавить она,– но это сейчас к делу не относится.
– Да нет, как раз относится,– возразил дракон.– Любому жителю нашего мира с детства известно, что магия нашего племени основана на силе огня. Огонь – могущественная стихия, но она бессильна перед водой. Даже в простой дождь дракон становится беспомощным, как котенок. Вот почему мы живем высоко в горах, вдали от рек и озер и в стороне от людей, в надежных пещерах, укрывающих от дождей. Так что проблема куда серьезней, чем вы ее представили… Боюсь, кто-то задумал извести наш род, то ли опасаясь нас самих, то ли намереваясь разбогатеть на наших сокровищах. Поэтому нас решили подставить и объявить причастными к убийствам людей, а предлогом стал так называемый водный дракон, который поселился в озере у подножия горы.
Карим замолчал и задумался. Драконы никогда не подпускали к себе людей и тщательно охраняли свой замкнутый мир от вторжения извне – им было что скрывать. Но это были не страшные тайны и жестокие преступления, а правда о собственной уязвимости. Ведь настоящее добро всегда уязвимо. А в мире драконов царила доброта. Им были неведомы ревность и зависть, злоба и ненависть к себе подобным, клевета и подлость, предательство и вероломство. Они жили в полной гармонии с собой и миром, в то время как люди выставляли их чудовищами. Драконы, узнав об этом, только смеялись: пусть думают что хотят, лишь бы не вмешивались в их дела. И вот теперь их миру грозила страшная опасность…
– Стойте, я ничего не понимаю,– вмешалась Глаша.– Если всем, как вы говорите, известно, что драконы боятся воды, как же деревенские могли поверить в то, что в озере живет дракон?!
– Потому что кто-то заставил их в это поверить. Кто-то запустил в озеро чудовище, внешне похожее на нас, и пустил слухи, что мы смогли приспособиться к жизни в воде. А местные уже сделали свои выводы: водный дракон чувствует себя безнаказанным, он убивает людей, а тут еще горные начали проявлять невиданную активность и все чаще стали спускаться на землю и летать в деревню. Что это значит? А значит это только одно: драконы становятся опасны для людей. Жители деревни уже в это верят, а скоро заставят поверить и все королевство, и тогда король бросит армию на войну с нами. Ловкий план, ничего не скажешь,– горько усмехнулся правитель.
– Но почему бы вам не убить озерного монстра и не восстановить свое имя? – в недоумении воскликнула Глаша.– Стойте, вы хотите сказать… Вы не можете убить его? Потому что он живет в воде?
– Именно,– мрачно кивнул Карим.– Мы не можем приблизиться к озеру, а если приблизимся, то потеряем все свои магические силы. А если нападения на людей продолжатся, это может обернуться полным истреблением рода.
– Но разве вы не можете покинуть горы и укрыться в другом королевстве? – удивилась девушка.
– Увы, драконы учатся летать только к двадцати годам, и ни один взрослый дракон не покинет своих детей ради того, чтобы спастись самому. В определенном смысле – мы заложники гор, и тому, кто затеял все это дело, это прекрасно известно.
– Интересно, кто за всем этим стоит,– потрясенно проговорила Глаша, за несколько минут общения уже успевшая влюбиться в этих удивительных существ.
Теперь, когда она увидела воочию все королевское семейство, да еще нескольких их соплеменников, которые с любопытством выглядывали из пещер, когда Урсула приземлилась на ровную площадку на вершине горы,– вот теперь она могла с уверенностью заявить, что на книжных и киношных драконов настоящие драконы похожи так же, как произведение искусства – на грубые копии неумелых мастеров. Красота драконов была завораживающей и потрясала воображение, а размеры взрослых особей придавали им монументальный вид. Дракон сам по себе был предметом искусства – от кончиков когтей до кончиков ушей, и, возможно, он был лучшим созданием природы, какое только можно встретить в этом мире. Лысой балдой назвать такого красавца можно было только с большого перепоя. И невозможно даже было представить, чтобы эти совершенные существа подверглись несправедливым гонениям со стороны людей, глупцов, которые считали их опасными и коварными.
