Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Я предпочел сосредоточиться — как наедине с самим собой, так и в мысленных беседах с Игорем — на близости к природе, пользе свежего воздуха и полном раздолье для беготни и игр.
Разумеется, Игорь перенес почти полное заземление практически безболезненно. Не успел я мысленно пожелать наблюдателю успехов в нахождении не десяти — хотя бы парочки отличий в строгом жизненном укладе Сергея Ивановича и Людмилы Викторовны от типично человеческого, как выяснилось, что мы сами уже ищем других ангельских детей. Причем, именно уже и существенно опережая наблюдателя в его поисках — к тому моменту, когда Татьяна случайно посвятила меня в факт создания акционерного общества золотоискателей, с Анабель в роли, разумеется, председателя, Тоша уже успел накопать целый вагон исходного сырья для промывки.
Я предпочел перехватить у Татьяны инициативу и как можно быстрее промыть Тоше мозги — великодушно, как и положено старшему наставнику, предоставив ему шанс своими руками предотвратить факт государственной измены, а именно перекрыть Татьяне все подступы к приезжающему Франсуа.
Разумеется, нашими общими стараниями все ее встречи с ним были расписаны в соответствии со строгим протоколом и в неизменном присутствии непосвященных людей. Не успел я поздравить себя с наконец-то приобретенной всесторонней предусмотрительностью и краткосрочностью визита Франсуа, как Татьяна подделала часть цифр в строгом протоколе, в результате чего на одну из встреч Франсуа явился на час раньше, а я с Тошей и Галей — чуть позже.
За час введения Франсуа в курс всех наших событий Татьяна вошла в такой раж, что и правду о Максиме ему выложила. После чего я уже даже и не удивился, узнав, что в моем собственном доме состоится ангельское совещание в присутствии исключительно посвященных людей. Под председательством Анабель, разумеется.
Я предпочел дать ей возможность насладиться ролью третейского судьи. Понежившись в лучах всеобщего внимания, она дала нам типичный для этой роли обтекаемый совет: успокоиться, действовать сообща и бить наблюдателей их же оружием. Хотя, с моей точки зрения, можно было только первой его частью ограничиться.
Разумеется, Татьяна восприняла указания Анабель как нерушимые заповеди. Не успел я с облегчением забыть об откровенно подрывных в отношении статуса ангельской секретности действиях, как заболел Игорь. Только услышав о каких-то таблетках, я стал насмерть. Но осторожно. Действие человеческих лекарств я лично на себе испытал, а действие наших Татьяна на Марине всего лишь наблюдала. На слово она мне никогда не верила, но в тот момент она была в таком ужасе, что даже самые отчаянные средства не вызвали у нее возражений. Длительных. Когда она глянула мне в глаза, у меня закралось подозрение, что она совершенно убеждена, что это наблюдатель напустил на Игоря болезнь, чтобы таким псевдо-естественным способом отобрать его у нас. Спросить меня о правдоподобности такого сценария ей, конечно, даже в голову не пришло.
Я предпочел наступить на горло собственной гордости и обратиться к Марине как к самому безотказному способу выкручивания рук Стасу и Кисе.
Разумеется, подключение Игоря к системе небесного здравоохранения прошло без сучка и без задоринки — у энергетиков я даже черкнул в направлении, переданном мне Стасом, пару строк, предписывающих профилактическое, дважды в год, оздоровление указанного пациента. Не успел я по-настоящему успокоиться в отношении его физического здоровья, добавив, на всякий случай и по решительному требованию Татьяны, к нашей профилактике месяц глубокого погружения в благотворную, фантастическую, волшебную морскую стихию, как в голове у него произошел переворот. Государственный. В результате тайного заговора, направленного на узурпацию моего святого — во всех отношениях — права на место его единственного советника и наставника.
Автором этого заговора оказался немой доселе, как мне, идиоту, казалось, предмет его слепого обожания.
Дарина.
И вот здесь я хочу остановиться. Я никогда не скрывал, что она мне не нравится. Хотя объяснить, почему, я до сих пор однозначно не могу. В ней просто собралось все, от чего у меня зубы сами собой оскаливаются. Неотразимо привлекательная внешность, абсолютная уверенность в себе и стремление добиваться своего любой ценой — как у Марины. Врожденное умение моделировать свое поведение, находя подход к каждому, кто оказался ей нужен — как у ее темного родителя. Настолько непоколебимая убежденность в своей правоте и непогрешимости, что и большинству окружающих просто в голову не приходит в них усомниться — как у Анабель.
Не прибавила ей привлекательности в моих глазах и полная одержимость ею Игоря. Мы с Татьяной сначала приняли ее за вполне естественный детский интерес к одногодкам, а когда рассмотрели, наконец, всю ее нездоровую глубину, исправить уже ничего не могли. Дарина прямо наркотиком каким-то для него оказалась — даже в те периоды, когда она сама отстраняла его от себя, увлекшись новым объектом порабощения, его болезненная тяга к ней только усиливалась.
Да-да-да, я знаю все эти аргументы — Игорь имел и имеет полное право на самоопределение, на выбор своего собственного пути в жизни и той, кому он эту жизнь намерен посвятить. У некоторых даже хватает нахальства намекать, что он в отношении Дарины — полная копия меня в отношении Татьяны. Которая тоже, в конечном счете, с этой мыслью смирилась — забыв о том, что между нами никогда не было ни подавления, ни использования другого для достижения своих целей. Я же предпочитал доверять своему чутью, которое еще ни разу меня не подводило. А уж когда потребность Игоря в Дарине затмила ему простое уважение к матери…
И что бы здесь ни говорил Тоша о стратегах и тактиках, об их неразрывности и взаимодополняемости, я знаю только одно — любая идея, рожденная в мозгу, не имеет ни положительной, ни отрицательной окраски. И приобретает либо ту, либо другую, лишь попав в руки, которые ее в жизнь воплощают. В конце концов, если кто-то написал блестящий детектив о хитроумном ограблении банка, а другой взял его за методическое пособие, повторив в реальности каждое действие сюжета — так что, писателя, что ли, на скамью подсудимых сажать? А заодно и изобретателя шариковой ручки, если кто-то ею другого зрения лишил?
К мыслям ее у меня, в отличие от Максима, доступа, конечно, не было, но я почти уверен, что она держала при себе Игоря, как военные ученых — пусть себе творят в холе и неге, а мы уж решим, где их открытиям наступательное применение найти. Максим ни о чем подобном не упоминал, но ему, по темной его природе, такой подход наверняка бы и близким, и достойным всяческого одобрения показался. А Игорь, как те самые ученые, наотрез отказывался видеть истинное положение вещей за лестным званием первого фаворита и самого ценного соратника. Дарина даже позволяла ему время от времени в практических мероприятиях поучаствовать — чтобы он лишний раз убедился в том, что ему, без нее, они просто не под силу.
Первый раз она продемонстрировала ему это на наблюдателях. В том, что она сама за своего взялась, нет, собственно говоря, ничего удивительного — с ее прирожденным стремлением изучать окружающих в поисках рычагов воздействия на них она просто не могла, после приезда Анабель, не выудить из наших голов совет той искать у наблюдателей слабые места и именно на них и направлять все наши усилия. Я ни секунды не сомневаюсь, что у Дарины, даже в том ее младенческом возрасте, такой совет вызвал особый отклик.
И вот однажды — мы только из первой поездки к морю вернулись — Тоша, захлебываясь от почти неприличного восторга, поведал мне, что Дариночке уже почти удалось вывести наблюдателя из состояния каменной неприступности. Вспомнив ее бесцеремонное обращение даже со мной, я мысленно перевел: Дариночке уже почти удалось затормошить наблюдателя до такой степени, что у него шерсть на всех частях тела дыбом встала — голову даю на отсечение, что именно оттуда вся его последующая пресловутая пушистость взялась.
