Маскарад - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Она приземлилась в нескольких футах от беглеца, все еще цепляясь за веревку.
— Господин Зальцелла?
Сунув два пальца в рот, нянюшка издала свист, способный расплавить ушную серу.
И отпустила веревку.
Уже открывая дверцу люка, Зальцелла поднял глаза. И увидел, как из-под крыши на него несутся какие-то мешки.
Сто восемьдесят фунтов песка ударились в люк и захлопнули его.
— Осторожно! — бодро предупредила нянюшка.
Бадья, нервничая, ждал за кулисами. Нервничать, разумеется, не стоило. Призрак мертв. Беспокоиться не о чем. Люди утверждают, что видели, как его убили, — хотя, когда доходило до конкретных подробностей, повествование становилось немного сбивчивым.
Беспокоиться не о чем.
Абсолютно не о чем.
Все прекрасно.
Дела обстоят так, что беспокоиться абсолютно не о чем и все прекрасно.
Он прошелся пальцем по внутренней стороне воротничка. Когда господин Бадья занимался оптовой продажей сыра, жизнь была не так уж плоха. Ну, попали пуговицы от титанов Рега Множа в «Аромат Деревни». Ну, угодил палец юного Вивинса в мешалку — все равно они в это время делали клубничный йогурт. Разве ж это неприятности?
Рядом с ним замаячила фигура. Чтобы не упасть, господин Бадья вцепился в занавес. Когда же он наконец нашел в себе силы повернуться, его взору предстало величественное и успокаивающее зрелище: живот Энрико Базилики. В своем огромном костюме петуха, дополненном огромным клювом, гребешком и бородкой, сеньор Базилика смотрелся великолепно.
— А, сеньор, — выдохнул Бадья. — Очень впечатляюще, смею заметить.
— Си, — послышался приглушенный голос откуда-то из-под клюва.
Тем временем на сцену уже начали стекаться другие актеры.
— Позвольте выразить глубочайшие извинения по поводу всей этой суматохи. Уверяю, такое случается не каждый вечер, а-ха-ха…
— Си?
— Не обращайте внимания, просто хорошее настроение, а-ха-ха…
Клюв повернулся в его сторону. Бадья попятился.
— Си!
— …Да… Ну что ж, я очень рад, что вы отнеслись с таким пониманием…
Темпераментный, с уважением подумал господин Бадья, когда великий тенор зашагал к сцене. Тем временем приближалась к завершению увертюра к третьему акту. Настоящие артисты, они такие. Нервы у них, должно быть, натянуты, как резиновые жгуты. Это все равно что ждать сыр. Можно здорово переволноваться, ведь ты ждешь и не знаешь, что получишь: полтонны белого чуда голубых кровей или цистерну кормежки для свиней. Так же, наверное, и с какой-нибудь арией…
— Куда он пошел? Куда он пошел?
— Что? О, госпожа Ягг…
Старушка взмахнула перед его носом напильником. Учитывая состояние духа господина Бадьи, этот жест не слишком способствовал повышению настроения.
Внезапно оказалось, что вокруг него толпятся и другие фигуры, не менее выразительно, чем госпожа Ягг, передающие идею восклицательного знака.
— Пердита? Почему ты не на сцене?.. О, госпожа Эсмеральда, я вас и не заметил. Разумеется, если вы желаете пройти за кулисы, вам стоит только…
— Где Зальцелла? — спросил Андре.
Не понимая, что происходит, Бадья огляделся.
— Всего несколько минут назад он был здесь… То есть, — Бадья взял себя в руки, — господин Зальцелла, вероятно, занят выполнением своих обязанностей, и я, молодой человек, уже сказал больше, чем…
— Я требую, чтобы представление было остановлено немедленно, — произнес Андре.
— О, ты требуешь, неужели? И на каких основаниях, позволь узнать?
— Он перепиливал трос у люстры! — сообщила нянюшка.
Андре вытащил бляху.
— Вот на каких!
Бадья вгляделся.
— «Гильдия Музыкантов Анк-Морпорка. Член номер 1244»?
Андре посмотрел на него, потом на бляху, и принялся яростно рыться в карманах.
— Нет! Черт! Всего минуту назад она была здесь… Послушайте, вы должны полностью освободить помещение. Пусть люди покинут Оперу. Необходимо все тут обыскать, а это значит…
— Не надо прерывать представление, — сказала нянюшка.
— Я и не собираюсь, — пожал плечами Бадья.
— Потому что мне кажется, он тоже хочет, чтобы шоу было остановлено. А ведь оно должно продолжаться, верно? Разве не в это все тут верят? Кстати, он не мог покинуть здание?
— Я приставил к заднему входу капрала Шноббса, а к выходу из фойе — сержанта Детрита, — успокоил Андре. — Когда дело доходит до охраны дверей, лучше них не найти.
— Прошу прощения, но что происходит? — недоуменно спросил Бадья.
— Он может быть где угодно! — воскликнула Агнесса. — Здесь сотни укромных мест!
— Кто? — удивился Бадья.
— А как насчет этих подвалов, о которых все говорят? — высказалась матушка.
— Где?
— Там только один вход, — заявил Андре. — Он не дурак.
— В подвалы ему не попасть, — заключила нянюшка. — Он убежал! Забился, скорее всего, в какой-нибудь шкаф!
— Нет, он постарается смешаться с толпой, — возразила матушка. — Я бы именно так поступила на его месте.
— Как? — спросил Бадья.
— А не мог он отсюда пробраться в зрительный зал? — задумалась нянюшка.
— Кто? — недоумевал Бадья. Матушкин большой палец дернулся в направлении сцены.
— Он где-то там. Я его чувствую.
— Так подождем, пока он уйдет со сцены!
— Сцену одновременно покидают восемьдесят человек! — возразила Агнесса. — Когда занавес опускается, тут такое столпотворение!
— И шоу тоже останавливать не хочется, — задумалась матушка.
— Точно, шоу мы останавливать не хотим, — Бадья с радостью ухватился за соломинку знакомой идеи, проносимую мимо волнами непонятного и неведомого. — Не то придется вернуть людям деньги. А о чем мы вообще говорим, кто-нибудь знает?
— Шоу должно продолжаться… — бормотала матушка Ветровоск, по-прежнему вглядываясь в закулисный мрак. — Истории должны заканчиваться как положено. Это опера. Поэтому они должны заканчиваться… по-оперному…
Нянюшка Ягг взволнованно подпрыгнула.
— О-о, я знаю, что у тебя на уме, Эсме! — пискнула она. — О-о, да! Думаешь, получится? Представить только, я смогу рассказывать, что сделала это! Э-э? Получится? Пошли! Вперед!
