Конец света отменяется! (СИ) - Курдюмова Галина Николаевна (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Спасибо, что про меня не забыла. (О, благодарности дождалась!) Казни мне, конечно, бояться нечего, всё равно оживу, но это всё заняло бы какое-то время. И ты бы осталась на этот период совсем одна, без защиты.
Ах, вот как! А до этого я, конечно, была под надёжной защитой! Особенно, когда он в цепях висел, как Кощей Бессмертный. Хотя, собственно, он и есть Кощей.
— Но, вообще-то, Неневеста, ты сама виновата в этой ситуации. Нужно же быть осторожной! Это ж надо было свалиться в катакомбы цвергов!
Значит, я уже не героиня дня и спасительница нас обоих, а та, которая сама во всём виновата. И это мужчина моей мечты! Вот так всегда. Навоображаешь себе невесть что, а чуть пообщаешься — полное разочарование. Короче, все мужики — сво…
— Следующий раз, Неневеста, смотри под ноги…
Я молчу долго, но сейчас взорвусь. И мало не покажется!
— Ну почему ты такая грустная, Неневеста? Ведь всё прекрасно!
— Прекрасно? И что же прекрасного в этом нелепом костюме?! В том, что эти дикие цверги не предложили ни сауны, ни даже элементарной ванны?!.. О!
Мои словоизлияния закончились так быстро только оттого, что моему возмущенному взору вдруг предстало самое очаровательное в мире озеро. Гладкое голубое зеркало, неровные берега, поросшие молодым камышом, мягкий песочный пляжик… Сказка!
— Стоп, Кощеик! Я на 5 минуточек отлучусь, а ты тут постой. Только без меня не уходи!
— Ку-у-да?!
Цепкая рука ловко ухватила меня за запястье.
— Да куда я денусь? Искупаюсь быстренько и вернусь. Только отвернись, я ж не буду во всём этом в воду лезть, оно и не высохнет, не мокрой же потом путешествовать. Только не подглядывай (хотя, если не подглянет, то он и не мужчина будет). А потом я отвернусь…
— Ни-ку-да! — твёрдо отрезал мой суровый спутник.
— Это ещё почему?! — возмутилась я.
— Цверги ясно сказали: с дороги не сворачивать.
— Хм! Да это вообще было фигуральное выражение: никуда не ныкайтесь, чтоб не потерять ориентацию. А тут рядышком, рукой подать.
— Мы ничего не знаем об этом мире, — назидательным тоном читал мне нотацию Кощей. — Эта идиллия может быть только видимостью, а в тёмных мрачных глубинах, вполне вероятно, схоронилось какое-нибудь ужасное чудовище…
Всё это были не доводы. Единственным доводом служила железная рука, неумолимо увлекающая меня прочь от зовущего, манящего своей первозданной чистотой озера. Я только собралась высказать этому деспоту всё, что я о нём думаю, как сзади раздался отчаянный захлёбывающийся детский крик. Хватка Кощея на долю секунды ослабла — и я уже мчалась к голубой глади озера, в центре которого то показывалась, то исчезала маленькая чёрненькая головка.
Вот в этом вся я. Сначала делаю, а потом думаю. Так не хотелось лезть в воду в одежде, но я уже плыла кролем (так у меня быстрее всего получается) к тонущему малышу. Мальчик отчаянно молотил кулачками, визжал, выпучив глаза, отплёвывался фонтанчиками, а когда я приблизилась, пошёл под воду, пуская пузыри. Теперь главное половчее ухватить его за шкирку или за волосы, чтоб он не уцепился за меня. Я ещё никогда не спасала утопающих, но твёрдо усвоила теорию.
Хватанув побольше воздуха, я нырнула в синюю глубину. Да где же это несчастное дитя? Ах, вот оно! Я только примерилась подхватить его за волосы, как «несчастное дитя» резко метнулось в сторону, обхватило меня сзади за плечи, полностью парализовав движения, и со скоростью ракеты потащило на дно.
Глава 5. Дура доверчивая
«Дура доверчивая», — только и подумала я, чувствуя, что мои легкие вот-вот взорвутся, а глаза выскочат из орбит. А кто-то так говорил, что тонуть не больно. Я до последней секунды сдерживала дыхание, но ныряние — не мой конёк. Почти теряя сознание и не в силах больше сопротивляться, я потянула в себя воду, понимая, что это — конец.
Но, к величайшему моему удивлению, легкие заполнил… воздух! Спёртый, сырой, но воздух! Вдох, ещё вдох. Боже, какое это счастье — дышать! Только тут я почувствовала, что стою на четвереньках, под моими руками и ногами — твёрдая поверхность. Так, немножко продвинусь вперёд, подальше от воды (не скоро купаться захочется!) Села. Огляделась. Я в пещере. Стены поросли каким-то светящимся мхом из-за чего всё освещено тусклым призрачным светом. Правда, глаза быстро привыкают к сумеркам и вот я уже могу рассмотреть всё больше и больше. Вот вход, через который я попала в пещеру — неширокий лаз снизу. Дно покатое, здесь, где сижу я — сухое, а с другой стороны — покрытое водой. И там дрыгает ручками-ножками, еле сдерживаясь от смеха, рыжеволосый ребёнок лет пяти-шести. Нормальный ребёнок, без рыбьего хвостика, не русалчёнок.
— Ты кто?
Малыш перестал кататься по полу и придвинулся поближе ко мне. Его личико изобразило глубокое страдание, а в больших круглых глазёнках заблестели слёзы (а, может, вода?)
— Я — бедный одинокий ребёнок (всхлип), меня мамочка отвела к озеру и бросила (ещё всхлип), потому что я очень много ел. Теперь я живу здесь, сам, один. Прячусь в этой пещере от всяких злых чудовищ (всхлип, всхлип). Никто меня не любит, никто меня не ласкает (а я и не заметила, что его головка уже устроилась на моих коленях, а моя рука нежно ворошит мягкие влажные волосики). Я ты такая хорошая. Ты ведь меня не бросишь? Будешь моей мамочкой?
Стоп. Малыша, конечно, жалко. Но мамой становиться я пока не собиралась.
— Так, тебя как зовут?
— Люсьен, — удивлённо поднял головку мальчик.
— Слушай, Люсьен, сейчас мы выбираемся на поверхность, там меня ждёт хороший друг, мы ищем твою маму…
— Нет, — перебил малыш, — маме я не нужен, она меня бросила.
— Значит, отведём тебя в селение, найдём бездетную семью, и тебя с радостью возьмут за сыночка.
— Нет, — мальчик вырвался их моих рук, окунулся в воду и показал место за ушками. — Гляди, у меня уже выросли такие штучки, и я долго не могу находиться на воздухе.
Я ощупала пальчиками трепещущие жабры. Настоящие!
— Я так долго жил в воде, что теперь не могу уйти из озера. Ну останься со мной… Ну стань моей мамочкой, — захныкал Люсьен. — Я тебе рыбку ловить буду-у-у.
Не выношу детские слёзы. Опять надо идти ва-банк.
— Не могу. У меня самой дома дети плачут.
— У тебя есть дети? — изумился малыш, перестав плакать.
— Пятеро, — растопырила я пальцы. — Так что, извини, я не останусь. Но, обещаю, если мне встретятся где-нибудь русалки, сирены или другие водные жители, я дам им твой адресок и тебя усыновят или хотя бы определят в какой-нибудь приличный русалочий детский дом. Лады?
— Какая ты добрая, — с сарказмом проговорил мальчик, теребя на груди какой-то чудный медальончик.
— Я про тебя не забуду. А теперь отпускай меня.
— Иди, — равнодушно пожал плечами Люсьен.
— Ну нет, ты меня проводи, пожалуйста.
— Вот ещё, ты меня бросаешь, а я ещё должен тебя провожать?
— Воспитанные мальчики всегда провожают своих гостей. Ты ведь воспитанный мальчик?
— А кто меня воспитывал? — буркнул малыш, но включился в игру. — Хорошо. Я тебя сейчас выведу на берег. Но запомни, если ты снова вернёшься, то останешься здесь навсегда.
Не вернусь. Ещё чего, только бы выбраться на солнышко.
Я кивнула и едва успела вдохнуть воздух, как Люсьен уже потащил меня за руку и подводное путешествие продолжилось, только уже в обратную сторону. Ход сворачивал то вправо, то влево. Да, сама бы я никогда отсюда не выбралась.
«Торпеда, а не ребёнок», — подумала я, выбираясь на песчаный пляж.
Я оглянулась. Мальчик махал мне рукой и что-то кричал. Точнее, открывал рот. Почему я ничего не слышу? А, это уши заложило от такого быстрого подъёма на поверхность. В голове шумит…
Малыш махнул последний раз ладошкой и нырнул.
Да, странный ребёнок. Нужно ему обязательно помочь.
А где же Кощей? Неужели не дождался меня и ушёл?
Ой, что же я без него делать буду? Как же мне его догнать?
Я в панике оглянулась. Лошадь! У озера мирно щипала травку рыжая лошадка. Вот бы на нее взобраться, я бы в два счета догнала этого изменника. Я стала медленно приближаться к животному.
