Поход клюнутого - Чичин Сергей (читать книги без .txt) 📗
– А откуда ты знаешь, что я в кустах? – Из ближайшего поднялся смущенный Бингхам.
– Да воняет от тебя! Ты б хоть руки вытирал.
– А я вытер!
– Тогда... – Торгрим принюхался получше, нахмурился, нагнулся поближе к камню и там тоже понюхал. – Упс. Да это же рудничный газ!
– Чего-чего?
– Бегом на корабль, быстрее, да факелы выше держите, дурни! Не дай бог, искра, он же взорвется!
И Торгрим первым припустился на берег, где качался на приколе тендер, не особо разбирая дороги. Пару тонких деревец дварф сшиб плечами, через высокую стену шиповника совершил ловкий кувырок, но Бинго все-таки обогнал его и влетел на борт первым, протопотав по трапу, как оркская носорожья кавалерия, и затормозив о мачту.
Команда не заставила себя долго ждать – авторитет дварфа в вопросах рудничных газов сомнения не вызвал. Вся толпа полуголых оказалась на борту, прежде чем Торгрим успел перевести дух после собственной пробежки, а капитан, как и положено заботливому командиру с колотьем в боку, приковылял из лесу последним, по трапу вскарабкался, хромая на обе ноги, и к рулю втащился с таким трудом, словно бы волок на себе целый краденый город подземной цивилизации.
– Еле шагаешь, а туда же, – укорил его Торгрим. – Ишь, геологоразведчик!
Капитан глянул на него с сердитой укоризной.
– Я туда еще вернусь, – пообещал он упрямо. – Днем, при свете, без огня, с лопатами побольше, и докопаюсь, и найду золото и прочее, а вас там не будет, и доли своей вы уже не получите!
– Больно надо. Ничего в покинутых тейгах нет, кроме костей разве что, если бои шли. А если не шли, то и костей нету. – Торгрим равнодушно отмахнулся. – Похоже, приборчик наш – детектор кладбищ или вроде того.
– Ага. – Бинго понюхал руку. – Фу. Слышь, похоже, я таки забыл их вытереть.
– Знаю-знаю, еще там заметил.
– Сквозь рудничный газ?
– Не было никакого газа. Надо ж было этих исследователей как-то с места сдвинуть.
– Так оно не взорвалось бы?
Прежде чем Торгрим успел ответить, Бинго подскочил к ближайшему матросу, выхватил у него факел и, широко размахнувшись, запустил его сквозь деревья по направлению к сердцу острова. Увесистый снаряд, лениво кувыркаясь, пронесся между несколькими деревьями, об одно стукнулся и брякнулся к его подножию.
– Может, и не взорвется, но уж деревья-то сухостойные точно пожжешь, деятель! – гаркнул ему вслед дварф, но тут же злая судьба указала ему на ошибку – потому что, чем бы ни богат был остров, оно все-таки взорвалось и раскатило роскошные огненные клубы через всю реку до обоих берегов, накрыв, помимо прочего, и кораблик. Бинго проворно повалился, укрываясь от пламени под бортом, а Торгрим откатился за ящики, но самому кораблю деваться из облака пламени было некуда; его подхватило взрывной волной и стремительно поволокло к берегу. Палуба накренилась, и с нее с гордым ржанием сиганул в воду Рансер; пони последовал за ним, воспользовавшись тем, что кораблик почти стал набок и борта перестали быть препятствием. Охваченные огнем ящики безумным фейерверком разлетелись по всему обозримому пространству, а веревочные снасти, как по магическому слову, истлели в пламени до полного исчезновения. На миг жар стал нестерпимым, и Торгрим понял, что, если не желает немедленно испечься, надо плевать на все и выпрыгивать за борт; тонуть там или нет – это как получится, а здесь, на поверхности, ловить больше нечего. Он извернулся и одним рывком добрался до борта, но тут корабль как раз этим бортом мощно грянулся о северный берег Серебрянки, и дварфа швырнуло через борт прямо туда, на подмытый за долгие года откос, всею силой разбега заставив грянуться в размокшую грязь. По крайней мере, сразу стало ощутимо легче – грязь облепила лицо, залезла в ворот и за пазуху, набилась даже в рукава и штанины, и угроза перегрева отпала. Рядом с глухим чавканьем брякнулся любимый Торгримов тюк, враз погрузившись в полужидкую землю до половины, а затем нашелся и Бинго – он бежал высоко над землей по наклоненной почти горизонтально мачте, спасаясь от вгрызающегося в корабль пламени.
– Бинго!!! – заревел Торгрим оркским боевым рогом, какими-то задворками ума осознавая, что чаша терпения переполнена безвозвратно, и если он ухитрится встать, то выдаст вредоносному гоблину окончательный расчет вот прямо сейчас, потому что все можно понять, но подобное...
– Чиво? – откликнулся Бинго, балансируя на мачте с ловкостью записного эквилибриста.
– Слезай! Убью!
– За что?!
Корабль качнулся и принялся выправляться, заваливаясь обратно на днище и, ясное дело, задирая при этом заваленную было на берег мачту вверх. Гоблин заметался, глянул в одну сторону, в другую и наконец решительно сиганул вниз, с громким плеском уйдя в воду с головой. Торгрим со стоном подобрался на колени, затем и в рост встал, полный решимости его выловить и тут же утопить обратно, шарахнулся от невозмутимого Рансера, неспешно выплывшего из-под корабельного носа, и забежал в воду по колено, сжимая кулаки.
– Я убью вас, мошенники! – донеслось с корабля истошное капитанское. – Вы сожгли мой клад! Колдуны! Некроманты! Кульхацкеры!!!
Из реки навстречу Торгриму выволокся хорошо знакомый пони, трясущийся от пережитого. Вопреки начальным устремлениям, дварф обхватил перепуганное животное за шею, похлопал по холке и как-то незаметно успокоился. Ну подумаешь, взорвал. Он же Бинго в конце концов. С того самого момента, как капитан упомянул об остановке на острове, было ясно, что добром это не кончится.
Словно уловив отмену угрозы, Бинго выплыл вслед за лошадкой. Глаза его лучились счастьем, колпак лихо заломился набок, панцирь перекосило – всем своим видом гоблин настолько приблизился к эталонному образу юродивого, что Торгрим даже по уху ему зарядить с ходу не решился.
– Видал?! – Бинго потыкал рукой в сторону острова. – Вот так коварные гзуры и умерщвляли своих недругов в байке о лукавом князе Термобаридзе! Зазовут в горницу, дадут лучину или свечу, а потом сами со всех сторон как пустят в комнату ветры через потайные отверстия! Тут уж и сильнейшим воинам возразить было нечего.
– Чего?
– А, темный ты и дурной! Сам-то жив? Борода у тебя тлеет.
Торгрим опустил взгляд на бороду. Как обычно, Бинго соврал – какое там тлеет, борода горела веселым желтым пламенем! Охнув, дварф повалился лицом в воду, погрузился на всякий случай всей головой, и тут уж, в холодной воде, остыл окончательно. Понятно, что приплыли к финальной точке маршрута, – если даже корабль отсюда поплывет дальше, то их на борт не пустят уже ни под каким видом. Не больно-то и хотелось, конечно, лучше никакой компании, чем такая, а лошади, ко всему, спаслись, и можно дальше опять верхом...
По плечу Торгрима постучал деликатный палец, и дварф вынырнул, потрясая головой, дабы избавиться от воды, залившейся в уши.
– Чего тебе? – устало спросил он Бингхама, переминающегося с ноги на ногу в воде по колено.
– Нас на палубу кличут.
– Зачем?
– Не знаю, зачем на самом деле, но в криках сулят лишить жизни, чести и достоинства.
– Вот даже как? – Торгрим передернул плечами, ощущая, как под слегка поджаристой корочкой вздувается вполне себе сырое, живое и злое мясо. – Ну что ж, в таком деле грех задерживать. Пошли!
– А вдруг правда обидят? Я такой ранимый!
– Либо они, либо я. Выбирай.
– Лучше они, мой верный борода, – торжественно выбрал Бинго и первым полез через борт горящего кораблика на палубу.
9
Рыцарь Лукас Гаферт был влюблен и оттого пребывал в тоске и печали.
Собственно, это была длинная история, которая началась за здравие, а ныне как раз перетекала в заупокойную стадию. Длинная настолько, что рассказать ее всю в рамках данной летописи невозможно, а в предельно сжатом виде она уже рассказана. Так вот, рыцарь Лукас Гаферт, командующий араканской заставой на самой границе с Рухуджи, был влюблен, а также сильно занят – он писал своей избраннице письмо. Лукас всегда лучше управлялся с мечом, чем с пером, и куда туже знал фортификацию, нежели стихосложение, так что бой с листом бумаги был для него суровым вызовом [16]. Потому, когда в его офис в старинной башне заглянул адъютант со срочным донесением, Лукас малодушно ему обрадовался. Отличный повод отбросить перо и еще немного повалять в уме неуклюжие слова, пытаясь составить из них незримый таран, который вдребезги разнесет защиту прекрасной дамы. Или не разнесет, то ли просто не доехав до адресата, то ли вызвав вместо ожидаемых разрушений ехидное хихиканье.
