Таран и Недобитый Скальд - Завозова Анастасия Михайловна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Я еще раз перечитала контракт, чтобы получше запомнить его содержание, и положила драгоценную бумажку на место. Больше ничего интересного в письменном столе я не нашла. Глупо, конечно, было надеяться, что граф ведет дневник, начинающийся фразой типа: “Сегодня я зарезал свою жену… Я не виноват, она сама начала кусаться!” Зато я обнаружила краткую запись о венчании Жужи и графа, сделанную, вероятно, самим графом Басором. С педантичной точностью там сообщалось, что…
Дверь заскрипела. Я под столом превратилась в предмет обстановки, но углядев, что вошедшие ноги принадлежали Уле, расслабилась и высунулась из укрытия.
— Здорово, битый молодец! Как ты догадался, что я здесь?
— Подумал! — огрызнулся мой рыженький. — Ты лучше скажи мне, отчего у тебя такая страсть ко взломам с проникновением? Это ведь аморально… ты воспользовалась невменяемым состоянием бедной больной женщины…
— Ничего себе наезды! — возмутилась я. — Я тут тружусь, как бобер в пустыне, как вошь на лысине, потею изо всех сил, чтобы разузнать всю правду об этой Жуже, лопату ей в бок и электричку навстречу, а всякие моралисты тут правозащитные сопли разводят! Да я… да ты… как врежу вот тебе, узнаешь, откуда волосы растут!
Ула понял, что не вовремя вылез со своей справедливостью, и заюлил:
— Ой, Полиночка, да ты что, золотко?! Да я ни в жизнь, вот зуб даю! Да разве я что против имею? Я ж хотел сказать: баба с возу, кобыле легче…
— Это ты кого кобылой назвал, мерин рыжий? — грозно выпрямилась я.
Ула понял, что ляпнул что-то лишнее, и опытно отступил в район бюро, прикрывая избитые части тела и испуганно бормоча:
— Да я это… В смысле того… Только не бей! За одного битого двум небитым дают… На сердитых понты кидают… Не имей сто рублей, а забей сто друзей…
От страха перед моей грозной расправой у рыжего что-то отскочило в покалеченной голове, и он вывалил на меня кучу русских пословиц в народной обработке вместо апелляции. Ну что ж, мы тоже не из пробирки, вспомним детство золотое. Поэтому напрягла память, поднатужилась и выдала:
— Блудливой чушке — полено на шею! Будет спина, найдется и вина! Будет волку на холку!
Ула икнул и привычно засопливился, долбя на жалость. Смотреть, как двухметровый швед исходит мокротами прямо у меня на глазах, было невыносимо. Я вообще жалостливая, особенно к убогим и болезным… недобитикам, поэтому, вытащив кружевной платок, кинулась утирать слезы бывшему скальду. Тут-то нас и застукал вздрюченный донельзя Шандор.
Вообще, ситуация, конечно, вышла двусмысленная по меркам того времени. Ну представьте себе: почти окольцованная девица вытирает своим платочком личико абсолютно левому графу, приговаривая при этом нечто вроде: “Ах ты мой зайчик скорбный… Ай, синячок больно? Бедняжечка… А ну-ка, сейчас высморкаемся… Вот умничка, вытрем носик… Бесхребетинка ты моя перебитая… Лебеденок ощипанный…”
Шандор сперва захлебнулся собственным возмущением, да так, что я испугалась, не придется ли откачивать парня. Затем он возопил тонким голосом:
— Это моя невеста, граф! Уберите руки с ее плеч!
Пацан, видно, хотел сказать — с плечевого сустава. Определить, где у Павлы, этой жертвы диетологов, кончаются кости и начинается все остальное, не смог бы даже самый опытный патологоанатом. Но это я так, к слову…
Шандор, сегодняшний потуг на героя-любовника, храбро промаршировал к прибалдевшему Уле и вякнул ему прямо в лицо:
— Как вы посмели! Я вызываю вас на дуэль! Смойте кровью это оскорбление! — и парень судорожно зашарил по карманам в поисках перчатки.
Внезапно в Уле взыграла кровь предков. Он выкатил глаза, как бешеный бык, засопел и вдруг взревел:
— Дуэль?! Ах ты, утирок сопливый! Да я тебя на спиннинг перемотаю, клянусь серной пробкой в волосатом ухе Одина! Да я тебе твои спички в нос загоню и гопак плясать заставлю! Утыкаю ребрами внутренние органы, упырь малахольный!
Я испугалась, как бы мой разрезвившийся Помощник и в самом деле не переработал Шандора на сервелат, поэтому мобильно прикрыла все еще роющегося по карманам женишка своими костями:
— Ай, граф не убивайте мальчика, он еще так молод! Я согласна, согласна уехать с вами при условии скорого венчания и подписания брачного контракта… Шандор, лапушка, не тыкайте мне в ребра, порежетесь ненароком!
Шандор так и не нашел перчатку и решил воспользоваться носовым платком не первой свежести. Храбро высунувшись из-за моего плеча, он завопил:
— Я требую удовлетворения! — и пульнул платком прямо Улику в лицо.
Ула ловко принял подачу и отпасовал Шандору точно в лоб.
— Поломаю козла! Порву как Тузик грелку!
Шандор понял, что сейчас ему и безо всякой дуэли налупят в череп, и предпочел сбежать по-тихому, не забыв вякнуть на прощание:
— Через час у северной башни!
Расходившийся Ула со стулом в руках попытался его догнать и избить, но я не позволила. Перекрыв дверь телом, я грозно вопросила роющего паркет Улу:
— Это еще что за обдолбанный берсеркер? Ну-ка превратись обратно в трусливого интеллигента! Нам еще тут избиения младенцев не хватало!
Ула послушно затих, сел на стульчик, сложил руки на коленях и захныкал:
— Я не нарочно… Что же нам теперь делать? Через час этот ханурик влепит мне свинца между глаз и мое тело будет основательно испорчено. Я совсем не умею стрелять из пистолета…
— А все из-за тебя! — поддела я парня. — Не совал бы ты ему порножурнал, до сих пор бы пацан по тебе вздыхал. Ишь ты, не нравились ему ухаживания бедного мальчика! Вот получишь пулю в глаз, понравится! И вообще, с чего ты так расходился?
Ула гордо распрямился:
— Во мне заговорила кровь предков!
— Моча их тебе в голову стукнула! — хмыкнула я. — Ты ж парня до энуреза довел! А теперь на дуэли лупиться придется… Что делать-то будем, горячий шведский бузила? На дуэль тебе идти нельзя — за дырявое тело тебя наверху по кудряшкам не погладят… Бежать тебе надобно, вот! Спрячешься в лесу, а я тебе передачки носить буду!
Такая перспектива рыжего не обрадовала. Он заерзал на стуле, засопел и задумался. Я не мешала ему. Пусть пацан подумает, пораскинет чем можно… Ох, ну это же надо — схлопотать вызов на дуэль! Как будто у нас и так проблем мало…
В дверь деликатно постучали. Вошел уже знакомый перекореженный слуга и, понизив голос, сказал мне:
— Госпожа княгиня, вас спрашивает какой-то человек.
— Какой человек?
— Из благородных будет, — сообщил слуга. — Похоже, он уж был тут… лет пять назад или меньше. Точно не припомню.
— Как его имя?
— Князь Эмиль Колгар.
Ничего себе, да это же тот самый аристократ, которого Павла даже не захотела видеть четыре года назад! Про него мне говорили Шандор и Золтан… Обязательно надо с ним пообщаться. Я сказала слуге:
— Передай, что сейчас буду. Где он?
— В большой гостиной, — слуга поклонился и вышел.
Я посмотрела на Улу, ожидая его реакции на столь внезапное и очень своевременное появление князя Колгара в этой глуши. Но Помощничек сделал вид, что будто бы и не слышал того, что сказал слуга, и продолжал морщить личико в умственных потугах. Я решила не отрывать бедолагу от мыслительного процесса и потихоньку покинула библиотеку.
Князь Эмиль Колгар неловко топтался под очередной рогатой головой, когда я хиппующей павой впльша в комнату, немножко не вписавшись в поворот и задев костями дверной косяк. На шум князь испуганно обернулся, и я увидела, что аристократ молод, смазлив и до обморока застенчив.
— Д-добрый день, — пролепетал он, трясясь всем телом. Я уже привыкла к тому, что мой вид вызывает подобную реакцию, и милостиво кивнула.
— Я хотел бы повидать княгиню Павлу, если это возможно… — князь Эмиль не сводил с меня перепуганных глаз.
— Я — княгиня Павла де Сабеле, — я шумно шлепнулась в кресло. — Что вам угодно?
Парнишка открыл рот и уставился на меня так, будто бы я сказала ему, что перед ним крокодилица, сделавшая пластическую операцию.
