Ола и Отто. Выбор - Руда Александра (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Толстяк вздохнул:
— Не могу. Они ведь даже карету прислали, чтобы вы со всеми удобствами доехали. Тем более Игнатий, — это имя Варсоня произнес с явным неудовольствием, — знает, что ты уже в порядке.
— Разве это можно назвать «в порядке»? — скорбно вопросила я, оттирая Отто от зеркала и рассматривая ярко-розовые шрамы на местах укусов зомби, фиолетовые пятна на местах разорванных сосудов и внутренних кровотечений, бугры на местах переломов.
— Для человека, вытащенного с того света, ты очень даже в порядке, — ободрил меня целитель. — Тем более что ты выглядишь намного лучше, чем две недели назад.
Как я выглядела две недели назад, я не знала, поскольку тогда в зеркало смотреть боялась.
Пришлось смириться, погрузить в карету вещи и гигантский запас продуктов, выданный на всякий случай Варсоней, и отправляться в путь.
Ехали мы долго и крайне медленно. Карета постоянно увязала в липкой грязи и колдобинах, в которые превратилась лесная дорога. Отто с кучером, матерясь сквозь зубы, то и дело помогали лошадям вытаскивать карету на более-менее ровный участок дороги. Я же, пользуясь привилегированным положением больной, мрачно сидела внутри и тайком жевала пряники с вареньем. Поэтому к середине дороги мы с Отто были одинаково злы: он потому, что был мокрым, грязным и замерзшим, я потому, что уже успела отсидеть свою отощавшую пятую точку и до тошноты объесться пряниками.
— Иногда я Университет просто ненавижу, — простонал полугном, вваливаясь в карету после очередного барахтанья в грязи. — У меня рука уже болит! Я мало того что получил увечье, выполняя свой долг перед народом, так еще и усугубляю его, выполняя свой никому не нужный долг перед Университетом.
— А ты не вылезай из кареты следующий раз, — посоветовала я. — Застрянем, просидим здесь до вечера, а потом земля подмерзнет, ехать станет легче. Еды у нас хватает, можно и задержаться. А потом дорога будет лучше.
— Нас ждут к завтрашнему утру, — возразил Отто. — Нельзя задерживаться.
Я беспечно махнула рукой. По моему мнению, управление регионом нам должно было по самые уши только за то, что мы спасли от уничтожения целый город. И надрываться ради того, чтобы очередной раз рассказать о происшедшем чиновнику со скучным лицом, я не видела смысла.
Когда мы в сотый раз застряли, полугном удачно сымитировал глубокий сон человека с кристально честной совестью. Кучер укоризненно посмотрел на меня, пробормотал сквозь зубы что-то про баб, которые все портят, и ушел спать на козлы.
Мой план был гениален, кроме одного маленького пунктика, который я не учла.
Под вечер внезапно ударил мороз, и увязшая в грязи карета намертво примерзла к дороге.
— Сколько раз я себе говорил тебя не слушать? — простонал полугном после того, как мы втроем тщетно попытались вызволить карету.
— Не знаю, — ответила я мрачно. У меня болело все тело, но улизнуть от обязанности нахлестывать лошадей, пока мужчины толкали карету, я не смогла. Мерзнуть ночью в лесу, в котором водятся непонятные зюки, мне не хотелось.
— Вы же маги! — обличительно сказал кучер. — Сделайте что-нибудь!
Мы виновато переглянулись. Можно было бы что-то сделать, если бы у нас при себе был хоть один учебник или конспект. Атак ни я, ни Отто не могли вспомнить подходящего заклинания.
— Я боюсь ночного леса, — сказал кучер.
— Вы же ездите по ночам, — возмутилась я, стряхивая с себя его руки.
— Так то — ездить, а то — стоять, — возразил кучер, но к Отто обниматься в поисках поддержки почему-то не полез.
В глубине леса что-то зашуршало, раздался далекий вой. Кучер по-бабьи взвизгнул и полез прятаться в карету. Щелкнул, закрываясь, замок на двери.
— Ты не боишься? — спросил меня Отто, нервно хватаясь за бороду.
— Нет, — солгала я, прикидывая, удобно ли будет приехать в Университет в казенной карете со сломанной дверью. Или прятаться все равно не стоит, зюку это не остановит?
— Ну и правильно, — быстро согласился друг. — Чего тут бояться? Чего мы в темном лесу не видели, да?
Я пару раз щелкнула пальцами, и дрожащие огоньки осветили кусочек дороги и темные голые деревья.
— Что там трещит? — нервно сглотнув, спросил Отто.
— Я ничего не слышу, — сказала я, прижимаясь спиной к карете. — Секира у тебя?
— Ритуальная, — признался полугном. — В багаже.
Я тяжело вздохнула. Если секира ритуальная, то уговаривать лучшего друга использовать ее для защиты против лесных жителей не имеет смысла. Не согласится все равно.
— Жалко, твоя шпилька пропала, — сказал полугном и начал напевать какую-то песенку, чтобы заглушить звуки леса.
Я поежилась, как будто мне за шиворот сыпанули снега. Без верного украшения я чувствовала себя чуть ли не голой. Проклятый некромант то ли унес ранившую его шпильку, то ли она сама куда-то закатилась. Сколько ни искали ее Ирга с Отто, так и не нашли. Теперь мне приходилось полагаться только на обычные защитные артефакты, свою хилую боевую магию и маленький кинжал. Небольшой арсенал для противостояния темному лесу, таящему в себе неизвестно какие опасности.
— Ола, — сказал Отто почти паническим голосом, — оно приближается.
— Слышу, — отозвалась я уже с козел. Каким образом я туда забралась, я не ответила бы даже под пытками.
Треск, скулеж и подвывание становились все ближе. У меня заклацали зубы. Полугном подергал ручку кареты, там заскребся и запищал кучер. Поняв, что это бесполезно, Отто взобрался ко мне на козлы и посмотрел на волнующихся лошадей.
— Может, теперь карету с места сдвинут? — с сомнением в голосе сказал он.
— Не с нашим счастьем, — отозвалась я, готовясь — в очередной раз — дорого продать свою жизнь.
На освещенный участок дороги выбежали огромные животные, лохматые, с гигантскими клыками.
— Волки! — заорала я, обхватывая Отто руками и закрывая глаза.
— Орочьи волкодавы! — укоризненно произнес знакомый голос.
— Привет, Живко, — хриплым от пережитого волнения голосом сказал полугном. — Что ты здесь делаешь?
— Псов перегоняю из питомника к заказчику, — охотно объяснил орк. — Ольгерда, ты там еще со страху не умерла? Они мирные, не тронут.
— Не сомневаюсь, — сказала я, не отпуская Отто. — Вон какие клыки! Небось булочками на завтрак питаются.
Живко рассмеялся. Его теплый бархатистый голос прогнал мои страхи, и я открыла глаза.
Парень гарцевал на лошади рядом с каретой и смотрел на меня, радостно улыбаясь.
— Я рад тебя видеть, — сказал он, поймав мой взгляд. — Ходили слухи, что вас с Отто заперли в какой-то глуши за то, что вы магистру Бурику отрастили рога.
— Это не мы, — сомневаясь в собственных словах, сказал Отто. — Во всяком случае, это было уже после нашего отъезда.
— Может быть, какая-то остаточная магия в нашей мастерской, в которую он сунулся для ревизии, — предположила я. — Во всяком случае, мы про это ничего не слышали.
— Еще бы, — опять блеснул улыбкой Живко. — Это строжайшая тайна.
— А ты откуда тогда знаешь? — полюбопытствовала я.
— Мой родич, у которого я живу в Чистякове, шаман, и он эти рога отпиливал. Ваш магистр сам их свести не смог, а к коллегам обратиться побоялся.
— Если он ими обзавелся в нашей мастерской, нам конец, — пробормотал Отто. — Диплома мы не увидим никогда.
— Поздно сожалеть, — сказала я. — Хуже уже не будет. Живко, ты поможешь нам убраться отсюда?
— За поцелуй, — согласился орк.
— Хоть за два, — сказала я, радуясь тому, что полумрак скрывает уродующие меня шрамы.
Живко с Отто извлекли наружу кучера, орк привязал к собакам специальные лямки и прицепил их к карете, они дернули, где-то треснуло, заскрипело, и мы поехали. Я завернулась поплотнее в шубку и решила подремать, чтобы завтра предстать пред светлые очи начальства в лучшем виде.
Спалось мне замечательно, и только проснувшись, я поняла почему — я с комфортом расположилась на широкой груди Живко, и на меху его жилетки лежать мне было мягко и уютно. Орк крепко спал, прижимая меня к себе сильными и горячими руками. Напротив храпел во всю мощь легких полугном. Не могу поверить, что он допустил такое безобразие! Я попробовала высвободиться из объятий Живко. Его руки на миг крепче прижали меня к себе, а потом отпустили. Я посмотрела в его сонные глаза и прошипела: