Маскарад - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Вынув из кармана ключ, он отпер ложу. Фигура, которая шагнула внутрь, двигалась совсем не так, как Уолтер Плюм. Этот новый человек шел абсолютно уверенным шагом, словно контролировал каждый свой нерв, каждую мышцу.
Ложа полнилась звуками оперы. Стены были выстланы красным бархатом и украшены балдахинами. Кресла были высокими, с толстыми подушками.
Призрак скользнул к одному из них и уселся.
С соседнего кресла к нему наклонилась фигура и прошипела:
— Не троооугай мяююю икруууу! Призрак подскочил. За спиной у него щелкнула задвижка.
Из-за занавесок показалась матушка.
— А-а, старый знакомый, вот и свиделись, — вместо приветствия произнесла она.
Призрак попятился к самому краю ложи.
— Вряд ли ты выпрыгнешь, — спокойно прокомментировала его действия матушка. — До низа лететь далеко. — Она сфокусировала свой самый лучший прищур на белой маске. — А теперь, господин Призрак…
Он стремительно взлетел на бортик, отдал ей бодрый салют и подпрыгнул вверх.
Матушка замигала.
До сегодняшнего дня прищур всегда срабатывал…
— Наверное, слишком темно, — пробормотала она. — Грибо!
Кот, принявший обличье человека, и без того нервничал, а от резкого окрика матушки его руки дернулись, и миска с икрой улетела в партер, устроив там небольшую суету сует.
— Да, мммяуутушшшшка!
— Поймай его! Получишь копченую селедку!
Грибо довольно оскалился. Это да, это по нему.
Некоторое время он увлеченно ждал, что на певцов вот-вот кто-нибудь выльет ведро холодной воды, но когда он понял, что этого не произойдет, у него от скуки стало сводить скулы. А погоня, преследование — как раз то, что надо, чтобы развеяться.
Кроме того, Грибо любил поиграть с друзьями.
Агнесса краем глаза уловила движение. Из ложи выпрыгнула фигура и теперь лезла на балкон. Вслед за ней, цепляясь за золоченых херувимов, появилась вторая фигура.
Певцы осеклись на полноты. Относительно первой фигуры ошибки быть не могло. Это был Призрак.
Библиотекарь услышал, что оркестр прекратил играть. Певцы по другую сторону задника тоже умолкли. Послышался гул возбужденных голосов, перемежаемый истерическими выкриками.
Волосяной покров, густо покрывавший все тело библиотекаря, встопорщился. Чувства, предназначенные для защиты представителей его вида, исконных обитателей джунглей, прекрасно приспособились к условиям большого города. Здесь просто суше и гораздо больше плотоядных.
Библиотекарь подобрал прежде ненужный галстук-бабочку и очень тщательно обвязал им голову, так чтобы походить на самого настоящего воина камикадзе. Потом отшвырнул партитуру и несколько секунд смотрел перед собой пустым взглядом. Инстинкт подсказывал, что отдельные ситуации требуют музыкального сопровождения.
И все же некоторых очень важных деталей этому органу по-прежнему недоставало, а именно: педали Грома, 128-футовой трубы Землетрясения и дополнительной клавиатуры, отвечающей за животные звуки. Однако, умело оперируя в басовом регистре, еще можно было произвести достаточно волнующий эффект.
Библиотекарь вытянул руки и пощелкал суставами пальцев. На это потребовалось какое-то время.
А потом библиотекарь заиграл.
Призрак, словно танцуя, балансировал по краю балкона, скидывая вниз шляпы и театральные бинокли. Публика некоторое время оторопело наблюдала, а потом начала хлопать. Зрители не совсем понимали, каким образом столь неожиданный поворот вписывается в сюжет, но это ведь, в конце концов, опера.
Добравшись до центра балкона, Призрак спрыгнул в проход, бодро взбежал по ступенькам примерно до середины, а потом вдруг развернулся и, набирая скорость, помчался обратно. Достиг бортика, подпрыгнул, оттолкнулся, взлетел над аудиторией…
…И приземлился на люстру. Та зазвенела и начала тихонько раскачиваться.
Публика аплодировала уже стоя, пока Призрак, балансируя, продвигался по издающим резкие нестройные звуки креплениям к центральному канату.
На бортик балкона вскарабкалась вторая фигура и легким прыжком также сиганула в направлении люстры. Второй человек был поприземистей первого, одноглазый, широкий в плечах и с узкой талией; вид у него был по-злодейски интересный — как у пирата, который воплотил слова «Веселый Роджер» в жизнь. Он даже не удосужился разбежаться. Это был обычный прыжок: присели, оттолкнулись — и вот уже парим в воздухе.
Он никак не мог долететь до люстры.
И совершенно непонятно, как он все же до нее долетел.
Зрители, кто наблюдал за происходящим через театральные бинокли, клялись впоследствии, что человек вдруг выбросил вверх руку, которая, такое впечатление, едва коснулась люстры, однако тело его каким-то образом внезапно закрутилось в воздухе и подлетело вверх.
Пара человек клялись еще горячее, что, когда незнакомец протянул руку к люстре, ногти у него выросли на несколько дюймов.
Гигантская гора стекла тяжеловесно раскачивалась на канате. Когда она достигла крайней точки своей амплитуды, Грибо, как акробат, выступающий на трапеции, качнул ее еще сильнее. Ответом было восторженное «о-о!» публики.
Грибо слегка переместился вбок. Люстра, мгновение поколебавшись в верхней точке дуги, откачнулась обратно.
И пока она с резкими звонами и скрипами проносилась над партером, висящая на ней фигура сильным движением подтянулась и выполнила обратное сальто-мортале с «приземлением» прямо в центр хрустальных дебрей. Свечи и призмы дождем посыпались в партер.
А потом под восторженные выкрики и аплодисменты аудитории Грибо начал карабкаться по центральному канату вслед за убегающим Призраком.
Генри Крючкорукс попытался пошевелить рукой, но упавший осколок хрусталя прочно пришпилил рукав смокинга к креслу.
Неожиданное затруднение. В глубине души он осознавал, что ничего такого в Опере происходить не должно, но на все сто процентов уверен он не был.
Со всех сторон доносились обрывки шепотков:
— Разве это часть сюжета?
— Наверняка.
— О да. Да! Без сомнений, — тоном специалиста произнес кто-то в конце ряда. — Да. Да. Знаменитая сцена погони. В самом деле. О да. В Щеботане это тоже показывали.
