Сказание об истинно народном контролере - Курков Андрей Юрьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Ну-ну, — успокаивал народного контролера товарищ Калинин. — Не надо. Ты же русский человек! Перестань!
Павел утер с глаз набрякшие там слезы, не дав им скатиться. Кивнул Калинину в знак того, что он уже успокаивается. Поднялся из-за приставного столика.
— Знаешь что, Саныч, — бодрым голосом обратился товарищ Калинин. — Я ведь тебя послушался. Насчет переименования моей фамилии. Дал согласие, так что с послезавтра называй меня — товарищ Тверин!
Хоть и было трудно, но Добрынин все-таки выдавил из себя приветливую улыбку.
И вдруг до его ушей из коридора явно донеслось цоканье копыт. Звук этот был так неожиданен, что мигом повернул голову Добрынин сначала на дверь, ведущую в коридор, потом на товарища Калинина.
— А-а! — махнул рукой хозяин кабинета. — Не обращай внимания! Это маршал Луганский на перекур выехал. На любимом коне. Что поделать, он это право честно заслужил. Ну добро, до встречи!
Добрынин пожал правую руку Калинина и тут же почувствовал, как ему на запястье что-то капнуло. Бросил взгляд — кровь!
— Вы о себе заботьтесь! — сказал он на прощанье товарищу Калинину. — Я теперь знаю, как вам приходится… мне Волчанов рассказал…
— Да-а-а… — протянул с тяжелым вздохом хозяин кабинета. — Ну давай! Удачи!
Выйдя в коридор, народный контролер увидел круп лошади, медленно «въехавший» в какой-то кабинет. В коридоре витал знакомый с детства запах. Вокруг никого не было, но как выйти из этого здания, Добрынин уже знал. И пошел он по коридору к лестнице. По дороге чуть не вступил в лошадиную лепешку. Остановился на мгновение, откинул ее сапогом под стенку. Пошел дальше.
Запах лошади, заполнивший кремлевский коридор, вернул ощущение детства, и тут же из более недавнего прошлого долетел лай Митьки, любимого пса. И стало на душе тоскливо и пусто, но знал народный контролер, что все эти чувства временные и что поддаваться им нельзя. Надо было их перебороть и заставить себя чувствовать что-то хорошее, и думать только о чем-то хорошем, о будущем, об отечественной науке, о хороших людях, заполнивших родную страну, о людях, из которых, по словам поэта, можно делать самые крепкие в мире гвозди.
Глава 28
Морской воздух взбудоражил Марка, как только он вышел на балкон. Благодать! Черное море прямо под ногами — только спустись с третьего этажа, и сколько там минут по дорожке вниз — пять или семь…
Вот наконец и первый за три года отпуск. И где?! Во всесоюзной здравнице!
Внизу, под балконом, стояло несколько отдыхающих. Все одеты в белое. И кожа у них белая — такие же вновь прибывшие, как и он.
А пальмы?! А кипарисы?!
Вот если б можно было остаться здесь навсегда. Пусть хоть массовикомзатейником, хоть кем! И не обязательно в доме отдыха «Украина». Можно и в какомнибудь захудалом санатории…
Вернувшись в небольшой уютный номер, Марк разобрал свой чемодан, развесил одежду на плечиках в шкафу. Налил воды в поилку клетки. Потом положил Кузьме печенье и несколько уже давненько завалявшихся в чемодане арахисовых орехов.
— Доброе утро, дорогие отдыхающие! — напугав Марка, сказало висевшее на стенке радио. — Говорит радиоузел дома отдыха «Украина». Через пятнадцать минут мы приглашаем всех вновь прибывших на вводную лекцию по курортному оздоровлению, которую прочитает для вас товарищ Семашко. Лекция состоится в актовом зале главного корпуса. Здесь же вы сможете ознакомиться с культурной программой вашего отдыха!
С поспешностью опаздывающего человека Марк просмотрел только что развешенные на плечиках рубашки, выбрал, конечно, белую. Подобрал галстук и снял с плечиков летний костюм светло-бежевого цвета, купленный за день до отъезда. Оделся, причесался. Обратил внимание, что коричневые сандалии не очень-то подходят к костюму, но выбора не было.
— Ну, Кузьма, отдыхай! Я скоро вернусь!
Дверь защелкнулась, и попугай остался один.
Актовый зал был довольно большой, но, к удивлению Марка, уже заполненный отдыхающими. Заметив свободное место в четвертом ряду, артист ринулся туда и опередил, видимо, туда же шествовавшего толстяка в серой бо-бочке и широких парусиновых штанах.
На стене была подготовлена трибуна для лектора. Бабушка в белом халате поднесла и поставила там графин с водой и стакан.
Марк огляделся по сторонам — интересно было рассмотреть лица, которые теперь почти месяц будут окружать его, отдыхать рядом, и, может быть, даже с кем-то из них он подружится.
Обычная публика. Мужчин намного больше, и вид у них какой-то пышущий здоровьем. Женщин мало, вот сзади в двух рядах от Марка — красивая брюнетка, но рядом с ней еще один здоровяк, наголо побритый и скуластый. Хотя, может быть, он и не с ней…
Марк обернулся, чтобы осмотреть вторую половину зала.
— Товарищи! — раздался приятный баритон со стороны трибуны. — Товарищи, прошу внимания!
На трибуне уже стоял лектор — плотный невысокий мужчина в сером костюме, в тяжелых очках на носу. Правда, очки он тут же снял, и еще раз осмотрел аудиторию.
— Здравствуйте! — пробасил он. «Действительно, удивительно приятный голос!» — подумал Марк.
— Я хочу поговорить с вами о солнце и о море. — Лектор приподнял подбородок, показывая таким образом возвышенность этих двух слов. — Ну а теперь скажите мне: почему мы все так любим лето? Почему каждый мечтает взять отпуск для отдыха именно летом? Предрассудок ли это, мода, или же в этом лежат какие-то резонные причины? В любви к лету лежат глубокие биологические основания…
Голос лектора завораживал Марка, и ему становилось жарко, словно находился он не под влиянием лекции, а под влиянием сильного гипнотизера. Он ослабил удавку галстука, расстегнул верхнюю пуговку белой рубахи. Поудобнее развалился на стуле, упершись руками в мягкие подлокотники, обитые коричневой клеенкой.
— …в основе их лежит любовь к солнцу, как к источнику жизни, — продолжал говорить-петь баритон. — Природа — лучший целитель!», — говорили еще древние римляне. И это — правда. Посмотрите на ростки картофеля в темном подвале: они бледны и худосочны. Посмотрите на детей, живущих в подвальных помещениях: они также бледны и малокровны, как ростки картофеля в подвале. Но стоит только вытащить ростки картофеля на солнечный свет, стоит только переселить ребятишек из темных и сырых подвалов на солнце — картина резко меняется: чудодейственное солнце вливает в них жизненную энергию. Вот почему все, у кого не стали мозги «дыбом» от подражания идиотской моде — «бледности» и «томности», — стараются загореть летом. Загар — внешний знак улучшения здоровья человека. Вот почему все тянутся к солнцу, начиная от деревьев и кончая людьми. Вот почему все мы должны воспользоваться летом…
Марк уже слушал с закрытыми глазами. Предвкушение отдыха было похожим на сказочный сон, на ощущение счастья. Как давно он не сидел в зале, слушая когонибудь! Как давно он не был обычным слушателем, крупицей публики, аудитории. И как это приятно — на тебя льется внимание лектора, над тобою звучит его приятный, раздающийся ради тебя голос. Голова опустилась на правое, замученное попугаем плечо. И сам он изменил позу, привалившись набок, вправо.
Сидевший там человек — невысокий, кругленький, с мягкими неявными чертами лица и короткой стрижкой русых волос — отодвинулся тоже вправо, посмотрев, однако, « на Марка без неудовольствия, а скорее с пониманием.
Лектор продолжал. Заинтересованность, прочитываемая на лицах публики, разжигала его.
— …Нет ничего отраднее, как видеть бронзовые тела обнаженных до пояса экскурсантов, пробивающихся по живописным горным дорогам или по берегу моря, под палящими лучами южного солнца. Нет ничего радостнее, как видеть целые «поленницы» коричневых тел, расположенных по морскому пляжу в часы купаний! Как червяки-гробовики белеют между ними не подвергшиеся еще загару тела «новичков». И как бы для усиления эффекта действия южного солнца присоединяется в Крыму и на Черноморском побережье действие моря. Море, освежающее тропическую жару южного климата, море, представляющее собою зрелище, исключительное по красоте; море, дающее такое наслаждение при купании; соленая вода, так I укрепляющая нервы и оказывающая влияние на кровеносную систему, — это море тянет к себе экскурсантов, тянет больных, привлекает отдыхающих. Солнце и море — вот сочетание, одинаково прекрасное и одинаково полезное. Задача всех органов, как государственных, так и общественных, — всячески поддерживать тягу к солнцу и морю и, всячески облегчать трудящимся возможность восстановить и укрепить свою работоспособность этими целительными силами природы. Плох тот профсоюз, который не поможет в этом своим членам; плох и государственный орган трудящихся, если он не поможет в этом трудящимся; плох тот житель нашего государства, кто не постарается собственными усилиями и на собственные средства воспользоваться летним временем…
