Соло для попаданца с оркестром (СИ) - Селиванов Дмитрий (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Вогнир закашлялся. Кусок мяса, который он как раз положил в рот, выпал обратно на тарелку.
— Так крестьяне у тебя или у графа?
— У господина графа.
— А у тебя?
— А у меня нет крестьян, — маленькие прищуренные глазки чуть не расплакались, показывая всю несправедливость мира. У всяких графьёв есть крестьяне, а у бедненького помощника управляющего — ни одного.
Вогнир хрюкнул, пытаясь не подавиться во второй раз.
Ладно, будем считать, что Бальчис меня развлек.
— И где эти крестьяне?
— Которые? Мои?
Гном снова закашлялся.
— Вогнир, ты не заболел?
Книжник энергично помотал головой.
— Графские, Бальчис. Меня интересуют исключительно графские крестьяне.
— А-а-а-а! Графские-то? А чего сразу не сказали? А оне во дворе.
— Хорошо, идем. — Я направился за ковыляющим толстяком, на ходу хлопнув поперхнувшегося побратима по спине. Заболел он всё-таки, кашляет чего-то, и вон — кружка в руках не держится.
Крестьяне действительно ждали во дворе. Они что, всей деревней сюда притащились? Толпа мужиков и баб в латаной-перелатаной одежде стояли возле телеги. Изможденные лица, синяки под глазами. Я уже неделю здесь, а все еще не могу привыкнуть к таким портретам.
Как только мы с Бальчисом вышли во двор, вся толпа бухнулась на колени и склонилась к земле. Извращенец этот граф Исторский. Какой интерес, когда перед тобой ползают на коленях? Как-то стрёмно становится.
— Все встали. Старший ко мне. — Я скривил морду лица, чтобы фраза звучала построже.
Подошел мужик возрастом явно под сорок. Для крестьян, наверно, глубокий старик. Сорвал на ходу с головы шапку.
— Рассказывай.
— Мы эта… Молодуху привезли… — Шапка, терзаемая в руках крестьянина, издавала непонятные звуки. — И эта… Женишка еённава… Ага… Шоб налог, значицца, отменили.
Во как. А граф так это дело любит, что фактически платит за него. Отмена налога, это получается оплата из своего кармана. С другой стороны, налог с крестьян — мелочь. Основной доход идет от шахт.
— Ну, пойдем, посмотрим.
Я заглянул в телегу. Два тощих подростка валялись связанные на дне.
— Сколько им? У вас в деревне что — дети женятся?
Шапка скрипнула, свернутая в жгут. Староста мелко закланялся:
— Дык. Дюжина исполнилась ужо. Всё чин чинарем. Оне ж как услышали, што граф на войне, так решили, што жениться можно. А мы их раз!
Сволочь ты, староста. А может — он просто вынужден так делать. Узнай кто о нарушении — и всю деревню отправят на рудники. А ребята никак не тянули на дюжину местных лет. Это по Земному получается — почти пятнадцать. В пятнадцать бывают такие цыпочки! А у этих от бескормицы такой вид, что дашь не более десяти лет. Еще постоянно на мозги давят эманации зла, которые прорываются из открытого прохода в другой мир. Поэтому-то все жители постоянно имеют болезненный вид. Или идиоты, как Бальчис.
И всё-таки, графу что, нравятся такие скелеты? Её же откармливать надо полгода. Или он заставляет себя? Типа, пацан сказал — пацан сделал. Ввел обязательное право первой ночи, а теперь расхлебывает.
— Молодцы, молодцы! Идите к себе, в деревню.
Мужик продолжал стоять, терзая многострадальный головной убор.
— Ну что?
— Дык эта… А налог отменят?
— Отменят, конечно отменят.
Стоит.
— Что еще?
— Дык эта… Телегу бы. Вол, опять же.
Действительно. Дал знак ребятам, чтобы забирали виновников торжества. Отведут в подвал, потом посмотрю.
Староста, наконец, ушел, на ходу напяливая истерзанную, но оставшуюся целой шапку. Пора и мне. Там такие отбивные!
Вот этот кусок хороший…
— Господин капитан! Господин капитан!
Он даст мне сегодня поесть? И чего это Вогнир опять ухмыляется?
— Что у тебя, Бальчис?
— Поросята, господин капитан.
— Это какая свинья тебе родила?
— Заврона…
— Вогнир, ты чего пиво выплевываешь? Не вкусное что ли?
Гном, только успевший отхлебнуть из кружки, снова выпустил фонтан пива.
— Бальчис, что ты пристал ко мне с этими поросятами?
— Так ведь они господина графа.
— Точно?
— Если граф имеет свинью, то и поросята, получается, евонные.
Жадный все же у меня побратим. Нельзя так быстро пиво пить, тогда оно не будет лезть через нос.
— Бальчис, у меня что, других дел нет, как разбираться, чьи поросята?
— Так ведь графские.
— Иди уже, пусть скотник разбирается.
Так, куда делось пиво?
— Господин капитан! Господин капитан!
Ему нравится слово «капитан» или он другого обращения не выучил?
— Что опять, Бальчис?
— Пленных кормить?
Книжник сытно рыгнул и направился к выходу.
— Вогнир, ты всё-таки заболел!
— Не…ик…эт!
— Тебя заразил наш идиот помощник управляющего. Ты стал такой же круглый. И переваливаешься так же.
Гном оглядел толстяка, потом себя, что-то обдумал в уме. И по большой дуге обошел Бальчиса, выходя из комнаты.
— Господин капитан, пленных кормить?
— Корми.
— Но при господине графе не кормили.
— Тогда не корми, — только бы отстал, потом сам указание дам охране.
— Но ведь не доживут до приезда господина графа.
— Тогда накорми.
— Но при госп…
— Бальчис, иди отсюда! Я сам распоряжусь.
Обиженный толстячок вышел за дверь. Да чтоб тебя! Все остыло. И мясо куда-то пропало. Я злобно отставил тарелку. Потом наклонил бочонок над кружкой. На дно упало несколько капель. И всё пиво гном вылакал. А мясо, точно, это он спёр. Ладно, схожу на кухню.
Если идти из главного зала, то до кухни совсем не далеко по переходу. Но меня бесит питаться в огромном помещении, где эхо гуляет по пять минут. Поэтому приказал накрывать в своем кабинете. Теперь надо из другого крыла пройти в центральную башню, а уже из неё — на кухню.
В огромном жарком помещении хозяйничала старая ведьма — мать управляющего замком. Может, она и не колдует, но её вид, а главное характер — не отличить от классической злобной фурии.
Готовит старая карга может и хорошо, но на кухне рядом с ней никто не выдерживает. Местные говорят, что все остальные кухарки заканчивают свою карьеру в подвале. Или просто умирают на боевом посту — клюка, с которой ходит старуха, очень уж тяжела.
Меня встретили со всем радушием:
— Чего припёрся? Ужин еще не готов.
— Заткнись, карга! Мясо давай! И пива!
Главное тренировки — и станешь таким же грубым, как и другие.
— Окорок и пиво иди вон — в людской поищи, — она показала клюкой на дверь в соседнее помещение. Оттуда доносилось смачное чавканье и рыгание. Надо поспешить, пока не съели.
В огромном помещении для слуг был только один человек. Он и производил весь шум. Остальные, видать убежали от греха подальше, или от омерзения. За столом сидел Бальчис и обгрызал огромную кость. Капли жира стекали с подбородка и капали на грудь и стол. Толстяк время от времени обтирал подбородок рукой и облизывал её. Перед ним на столе лежала еще одна копченая ляжка. И стояли два бочонка пива — литров на пять каждый. Он, конечно, огромный мужик, но этого даже ему будет многовато. Тем не менее, когда я попытался отпластать кусок от окорока, послышалось утробное рычание.
— Тихо, Мухтар, — ошарашено произнес я.
— Я… — толстяк проглотил кусок, — не Мухтар. Я — Бальчис.
Сказано было с особой гордостью.
— Тихо, Бальчис, — поправился я.
Мясо я себе все же отрезал. Забрал один из бочонков с пивом и смотался подальше от этого психа.
***
От голода на обратном пути я начал на ходу грызть мясо. Теперь захотелось еще и пить. Я не эквилибрист, чтобы из бочонка пить одной рукой. Пришлось искать подходящее местечко. Да вот, хотя бы в этой комнате — открыто и никого нет. Стол вроде чистый. Положил на него окорок и отхлебнул из бочонка.
«Этот придурок взял себе мяса с пивом и теперь обжирается». — От еле слышного голоса в тихой до этого комнате я чуть не подавился. Ха! Не один я Бальчиса называю придурком.
