На суше и на море - Подгурский Игорь Анатольевич (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Сапоги увязали в песке, но Карл Густавович не замечал этого. Наконец он добежал до деревянного «Домика рыбака» и открыл обе двери, закрывающие пулеметные амбразуры. Затем он боком протиснулся между деревянной и бетонной стенами. Боком, как краб, барон добрался до железной бронедвери, снял с шеи ключ и с трудом открыл замок. Войдя внутрь, он зажег керосиновую лампу, подвешенную на вмурованный в потолок крюк. Рука предательски мелко подрагивала. «Только спокойствие!» – громко сказал сам себе барон и закрыл дверь изнутри на засов, а затем отодвинул бронезаслонки амбразур. Оба станковых пулемета были заправлены лентами. В углу громоздились заранее открытые цинковые коробки с боеприпасами, отдельно стояла канистра со спиртом, фляга с водой и ящик консервов. Барон удовлетворительно хмыкнул и доложил сам себе: «Утес готов к обороне».
Со стороны берега донеслась приглушенная барабанная дробь. Маннергейм прильнул к амбразуре и тихо ахнул. По сходням уцелевшей десантной баржи спускались солдаты и строились в шеренги на берегу. Последними на берег скатили батарею старинных орудий на деревянных лафетах. Эти пережитки старины могли стрелять только ядрами. Барабанная дробь изменилась, солдаты в красных мундирах, перепоясанные крест-накрест белыми ремнями, начали перестраиваться в походную колонну; на кремневых ружьях поблескивали длинные штыки.
Облака пропали, и полная луна ярко освещала берег. Впереди колонны стоял знаменосец. На ветхом полотнище стяга было вышито изображение оскалившегося бульдога. Маннергейм протер глаза, но видение не исчезло. Перед ним стоял пропавший батальон, уже давно ставший легендой.
Несколько столетий назад при дворе английской королевы Елизаветы появился монах, вернувшийся из миссионерского похода. Он пробился на прием к королеве, используя третью книгу Царств, в которой описывались сокровища царя Соломона. Источником богатств считались мифические копи, местоположение которых было окутано пеленой тайн и недомолвок. Монах предъявил Ее Величеству карту и предложил сделку: все сокровища достаются английской короне, взамен ему был нужен хрустальный череп. Золото и драгоценные камни его не интересовали. Зачем ему был нужен хрупкий хрустальный череп, монах не говорил.
Археологическими исследованиями и путешествиями в Англии в то время ведало министерство обороны. На поиски копей царя Соломона в египетскую пустыню отправился батальон королевских гвардейцев, прозванных бульдогами за изображение собачьей морды на флаге. Монах дорогу знал отменно. В хирамских хрониках говорится: «…и отправились люди в красной одежде за чужим, не принадлежащим им». И нашли. Копи охраняли пигмеи – люди маленькие, однако большие кудесники. Археолого-грабительской экспедиции предложили или смерть, или очень-онень долгую жизнь. Королевские стрелки должны были вечно нести службу по охране сокровищ. Хроники хрониками, но в Англию никто не вернулся. Батальон был объявлен пропавшим без вести.
Теперь же батальон, построившись в походную колонну, двигался в сторону расположения отряда. Шеренга за шеренгой шли королевские гвардейцы, печатая шаг по прибрежному песку в полном молчании. В арьергарде пушкари катили орудия.
Медлить было нельзя. Маннергейм вытер вспотевшие ладони об исподнее и крепко взялся за рукоятки станкового пулемета. Барон бил с близкого расстояния, почти в упор. В лунном свете красные мундиры были как на ладони, гвардейцы метались по пляжу в поисках укрытия и вскоре стали отходить. Через некоторое время раздалась барабанная дробь. Солдаты перестраивались, занимая места павших. Через некоторое время батальон пошел в атаку. Впереди шел офицер с саблей в руках. Барон срезал его короткой очередью и перенес кинжальный огонь на первые шеренги. Противник избрал новую тактику: теперь они двигались группами по десять-пятнадцать человек с остановками для того, чтобы выстрелить залпом из ружей. Вражеские ряды заметно редели, но продолжали двигаться вперед. Барон не отпускал пулеметную гашетку. Стальная метла пулеметного огня гуляла по берегу. Англичане наконец отошли под прикрытие песчаной дюны. Пушкари-гвардейцы выкатили орудия на прямую наводку и открыли беглый огонь по маленькому деревянному домику, ставшему у них на пути.
Ядра рвались на крыше и рядом с деревянными стенами. Бревна разлетелись в сторону, и наконец взору противника предстал бетонный короб. Ядра отскакивали от его стен и взрывались в воздухе или на песке, не причиняя поначалу никаких особых повреждений. В конце концов пороховые заряды пробили брешь в крыше, железная кровля клочьями разлетелась в разные стороны. Дот окутался черным пороховым дымом.
Пулемет барона нагрелся до предела: в ребристом кожухе клокотала вода, из пароотводной трубки с шипением вырывался пар. Маннергейм перебежал ко второму пулемету. Пороховой дым застилал барону глаза, сдавливал дыхание.
Сразу после артобстрела англичане предприняли новую атаку. Выскочив из-за песчаной дюны, они бросились прямо на «Упорный», выставив перед собой ружья со штыками. Открыв беспорядочный огонь, гвардейцы короткими перебежками двигались вперед. Их группы надвигались на маленькую крепость волнами – они бежали, шли, ползли. Маннергейм стрелял без устали, останавливаясь только для того, чтобы поменять пулеметную ленту. Несмотря на огромные потери, враг не отступал.
Второй пулемет тоже перегрелся, от него валил пар, и к кожуху невозможно было прикоснуться. Барон схватил флягу и, отвинтив пробку, залил в кожух воду до последней капли. Страшно хотелось пить, а воды уже не осталось. Пыльный воздух, наполненный пороховой гарью, сушил горло.
Перед глазами поплыли радужные круги. Барон схватил канистру и, припав к горловине, сделал несколько судорожных глотков. Спирт обжег горло. Барон крякнул и утер подбородок. На вдохе глаза вылезли из орбит и полезли на лоб. Зрение сразу обострилось. Барон прилип к пулемету и открыл безостановочный огонь.
Англичане были уже совсем близко. Напряжение боя достигло предела. Маннергейм уже различал их перекошенные от злобы лица, затянутые у подбородков ремешками высоких черных шапок из свалявшего медвежьего меха. Черты одних еще можно было различить, а неестественно белую кожу других покрывал толстый слой плесени. У многих бегущих в атаку солдат были видны лицевые кости черепа, кожа свисала пергаментными ошметками. Вместо глаз темнели провалы глазниц. Остатки пропавшего батальона живых мертвецов шли в последнюю безудержную атаку.
