За оградой есть Огранда - Волков Алексей Алексеевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
И совершенно неожиданно припев подхватили Робин с Туком:
Антошка ожидал всего, но только не знакомства с песней из старого мультика. А вот Ольгерд, похоже, как раз на это и рассчитывал и теперь старался вовсю.
И точно так же старались славный атаман с менее славным монахом:
Глядя на своих предводителей, не сдержались и остальные. Слов они не знали и восполняли это лихостью исполнения. Земля, может, и не дрожала, но все зверье в округе разбежалось от залихватского пения с разбойничьим посвистом, с притопыванием ногами, с удалыми воплями.
— Никак зема? — когда пение улеглось, спросил атаман. — С каких краев будешь? — Ответа он дожидаться не стал, а хлопнул Ольгерда по плечу и оповестил: — Пир! Я земляка встретил!
— И я! — подхватил монах, совсем как шакал в мультике про Маугли.
Или как ослик в истории про Винии-Пуха.
Даже в темноте было заметно, что лица разбойников оживились. Луки давно были опущены, трофейное оружие поднято и разобрано по рукам, но теперь взгляды на пленников стали намного дружелюбнее.
— А ты дай слово, что не будешь прибегать к своим приемчикам, — потребовал Робин Гуд у Сковорода. — В противном случае свяжем и рот кляпом заткнем. Чтобы праздник не портил.
Мысль оказаться в стороне от пира была мучительна. Сковород немедленно пообещал самыми страшными клятвами не прибегать ни к каким заклинаниям, пока находится в лесу и даже первое время после выезда из оного.
А вот у Антошки никто никаких обещаний требовать не стал. Герой сладострастно подумал, что может со спокойной душой сбежать и тем сэкономить немалую сумму, но тут же представил одинокие блуждания в лесу и отбросил мечтания в сторону.
Лучше заплатить выкуп и ехать спокойно, чем всю жизнь провести под сенью вековечных деревьев. Под ними недолго и одичать!
30
— ... Ни о чем таком я не думал. На хрена? Да подо мной треть Питера ходила. — Атаман понял, что его несколько занесло и поправился: — Ну не треть, но все равно кусок порядочный. Братва меня уважала. Власти больше, чем у местного короля. Бабки, бабы, шестисотый мерс, все, как положено. Лафа! А потом однажды такой заряд подложили, дело в кафе было, что амба. Другого бы разнесло, а меня сюда забросило. И Тука тоже. Он как раз там в уголочке пиво пил.
Переживания были настолько сильны, что Робин не удержался и с чувством осушил огромный кубок вина.
— Вот. Попал я сюда, значит. Пока раскумекал, что к чему... Хорошо Тук помог. Он человек начитанный, про всякие миры знает. Только не Тук он никакой, а Сужещетуков. Ни один местный выговорить не может, вот они его до Тука и сократили.
Монах пьяно улыбнулся. Мол, это вам не Ричарды всякие. И тем более не Джоны.
— А дальше... Раскинул мозгами, как жить. Связей нет, все давно прихвачено. В ряды местной братвы не очень залезешь. Они тут с гонором, со стороны никого не признают. Всякими предками кичатся, а новых к себе не берут. Короче, обиделся я. Раз так, то, думаю, держитесь! Не хотели потесниться — тогда будете подо мной ходить. Все! И плевать мне на вашу мафию!
Робин заметно разгорячился. Видно, что воспоминания доставляли ему определенную муку, но в то же время составляли предмет особой гордости.
— Спасибо родичам. Они меня в детстве на стрельбу из лука отправили. Я до кандидата в мастера дошел. Потом братве демонстрировал. А тут пригодилось. Набрал пацанов, недовольных полно. Даже конкурс устроить пришлось. А теперь мне вся братва башляет. Все, кроме короля. Только мое имя тоже сократилось. На самом деле меня Робертом Гудковским зовут. А прижилось — Робин Гуд. Как героя в фильмах.
Путешественники молчали. О подобном повороте сюжета не думал никто. Но, если честно, Антошка завидовал. Хоть он был не последним человеком в Огранде, а в Берендее — вообще вторым, но до такой известности не дошел. Шутка ли, войти в легенды двух миров, стать персонажем фильмов и книг, образцом для подражания и символом благородного героя!
«А ведь на его месте мог бы быть я, — с горечью подумал Антон. — Занесла бы меня судьба не в Берендею, а в места более цивилизованные, глядишь, и удалось бы развернуться в полную силу. Это наших в Европе практически не знают, а мы с рождения только и слышим о здешних уроженцах или о порождениях местной фантазии. Будто вся история только и творилась на клочке земли, на котором у нас и одна губерния не поместится. Самые лживые политиканы у них, самые кровожадные завоеватели тоже, а уж про разнообразных разбойников и убийц и говорить нечего.
Тьфу! Обидно, право слово!
Антошке было лестно познакомиться с самым известным из разбойников, или, проще говоря, бандитом, однако и досадно тоже было. Досадно — что этот бандит не он, Антошка, а кто-то другой.
Быть самым прославленным разбойником — это гораздо лучше, чем самым прославленным ученым. Кто этих ученых, кроме школьников, знает? А разбойники известны всем и каждому. Тот же Конан с гораздо большим удовольствием занимался грабежом и пиратством, чем скучными королевскими обязанностями.
— Ну раз вы — мои земляки, то по полной я раскручивать вас не буду, — подвыпив, Робин стал несколько добрее. — Совсем отпустить не могу, имидж не позволяет, но возьму как с простого рыцаря. Это все, что я могу сделать. Вы понимаете?
Антошка понимал и принимал. Имидж — штука тонкая, особенно в таком деле. В современной мифологии Робин Гуд понятнее всем и каждому и занимает места больше, чем король Артур со всеми своими рыцарями, вместе взятыми. И подвести такого замечательного человека?! Ни за что!!!
— Сколько?
Робин сказал.
Антошке показалось, что он ослышался. Хотел переспросить, но вовремя вспомнил, кто перед ним, и решил, что это еще по-божески. Мог бы вдесятеро больше содрать. Чем больше — тем значительнее подвиг. Аксиома.
Пришлось отсчитать требуемую сумму. Денег было жаль, и пришлось утешать себя тем, что не бывает худа без добра. В данном случае кошелек перестал тянуть к земле, стал почти невесомым. А наполнить... Или Антошка перестал быть героем и не сумеет добыть при помощи верного меча пропитания?
— Ну и расценки у тебя, — не сдержавшись, все-таки пробормотал Иванов.
Робин весело рассмеялся, и ему вторил Тук. Что бывает с теми, кто не в состоянии заплатить, никто не спрашивал. Зачем пытаться узнать очевидное?
— Спой что-нибудь душевное, — в очередной раз попросил атаман у Ольгерда.
Тот старательно сбацал Розенбаума, а потом без перерыва «Таганку».
— Слушай, Олег. — Робин едва не пустил скупую разбойничью слезу. — С Антошкой все понятно. Герой, подвиги совершает, но ты-то зачем с ним ездишь? У тебя ведь талант. Оставайся с нами. В долю возьмем, беречь будем. Кормить там, поить. Женщины и без того твоими будут. Они такого в здешних краях не слыхивали. Я, понимаешь, музыку люблю, а тут не поют, а декламируют какой-то бред. Оставайся!
Ольгерд почему-то посмотрел на Джоана и вздохнул:
— И рад бы, да не могу. Не обижайся, Роберт. Меня же невеста ждет. Вот только закончу поход и сразу сделаю предложение.
В другое время Роберт вполне мог рассердиться. Но песни родины сделали свое дело. Разбойник стал сентиментальным, как и многие из его коллег, когда вокруг много выпивки и звучат гитарные струны.
— Красивая?
— Очень, — Ольгерд снова посмотрел на Джоана, будто тот был сватом или братом нареченной.
— А она знает? — с пьяной настойчивостью продолжал допытываться Роберт.
