Баллада о Кольце - Высоцкий Михаил Владимирович (книга жизни .TXT) 📗
— Сын? — тут же предположила большая поклонница женских романов Ирэн, даром что наемная убийца.
— Внук… — горько вздохнул Скалистый, потрясенный ее проницаемостью, но не подавший вида. — Я сам об этом только недавно узнал… Дочка моя… Родила… Оставила… В детский дом… Он не знал родительской любви, это при живых родителях, при живом деде… Я как узнал…
— Не волнуйтесь, Иннокентий Аполлинарович! Я подстрахую!
Крохотка со своим мечом бросилась в бой, а место уже Настюха Рыжая заняла… Евстасьев горько вздохнул — ему было не легче, чем остальным. Убеждать всех по очереди, что они выигрывают фактически безнадежную схватку, находить для каждого единственные верные слова, давать советы, а для этого надо было еще все время следить за самим боем… Но права на ошибку Скалистый не имел, потому и молодой ведьмочке предстояло услышать сейчас его мудрые слова…
Бой в сто шестьдесят четвертой квартире продолжался. Моргот должен быть побежден.
Миг-29 — один из лучших военных самолетов двадцатого века, опередивший свое время. Двухмоторный истребитель четвертого поколения, пусть не оснащенный самой новой электроникой, самым мощным оружием, но не знающий равных себе по маневренности. Мечта любого пилота — и целое звено таких «мечт», базирующихся в Василькове, летит в бой. Очень странный бой — с неизвестным противником, о котором ничего не знают наземные РЛС, ничего не слышали ЗРВ, не определила автоматика КП ВВС. Лучшая из состоящих на вооружении ВСУ дивизия, в задачу которой в первую очередь входило обеспечение безопасности над столичным регионом, оснащенная самыми современными боевыми истребителями (построенных в конце восьмидесятых и переехавших сюда в 1993 из Мукачево), получила четкий приказ. Лететь на Киев, и ничего не бояться.
Странный приказ. Если первую часть еще можно понять — есть какой-то гипотетический противник, неизвестно откуда взявшийся, то вторую часть, ничего не бояться… Опытные боевые пилоты, которые, невзирая на недостаток полетных часов, могли считаться настоящими ассами, никогда прежде ничего подобного не слышали. Но субординация — это в армии святое, и раз начальство требует не бояться — значит бояться никто не будет.
Шестьсот метров — полный форсаж — двести двадцать километров в час — восемнадцатитонная машина отрывается от земли. Скорость триста. Четыреста. Пятьсот. Шестьсот. Тринадцать секунд — и тысяча сто. Еще десять секунд — полторы тысячи. С такой скоростью до Киева лететь даже не минуты — секунды. Васильков, считай, не соседний город, а пригородный район разросшейся столицы.
Четыре часа ровно — машины над городом. Никаких приказов не поступает — кружат. Баки полны, можно себе позволить просто полетать. Никаких фигур высшего пилотажа — военный пилот не может себе позволить выделывать такое без согласования с десятком разных инстанций, не имея полетного плана. Прецеденты были. Просто летать, и ждать. Бортовые радары ничего не видят — воздушная обстановка над Киевом, по их мнению, спокойна. Бортовые орудия молчат — вокруг свои. Разве что глаза подводят — пилотам кажется, что над городом, расправляя стометровые крылья, поднимается Демон. Не просто большой — размером с футбольное поле, крупнее любого Кинг-Конга, крылатый демон, с рогами и копытами, парит над берегами Днепра. На низких высотах — намного ниже, чем летают Миги, потому это, скорее всего, галлюцинация, вызванная кислородным голоданием. В радиопереговорах о демоне ни слова — никто не хочет показаться в глазах своих боевых товарищей сумасшедшем, потому что потом одна дорога — на пенсию по состоянию здоровья. Да и то после того, как пройдешь все круги ада, пока авторитетная комиссия не выяснит, кто человека с галлюцинациями за штурвал боевой машины допустил.
А глюки продолжаются. Теперь пилотам мерещится же не только демон — а и какой-то мужик, летящий на сверхзвуковой скорости параллельным курсом. Причем не просто летит, а и машет руками, будто пытается привлечь внимание пилотов — но те знают, что такого не может быть, и потому не реагируют. Но глюк оказался намного более навязчивым, чем казалось — скоро уже начались звуковые галлюцинации, и всем пилотам померещилось, будто у них в наушниках зазвучал чей-то голос:
— Ребята! Ау! Вы чего, ослепли и оглохли? Ну и кто таких за штурвал допускает — честное слово, руки бы повыкручивал… Ладно, ребята, я знаю, что вы меня слышите. И видите — хватит притворяться. Вас про меня предупредили? Нет? Бардак… Вот уж бардак… Короче, давайте знакомиться. Олег. Вас я знаю. Внимательно посмотрите на радары. Что-то видите? Нет. Теперь на землю. Видите? Да. Отключите к черту радары — вас они только отвлекают. Ваша задача — этого гада, нарушившего воздушное пространство нашей Родины, разнести к чертовой матери. Предупреждаю — он умеет летать и быстрее. Вице-король демонов, как-никак, третий после Азат-Тота и Ктулху… Все понятно? Приступайте, пока он еще не разошелся, а то нашкодит, противный… Нет, они точно глухие. Придется использовать командирский голос: а ну давайте!
И все пилоты, как один, не успев даже осознать, что и зачем они делают, потянули штурвалц на себя, и крыло истребителей устремилось на демона…
Тот был не дураком — повторять судьбу своих младших собратьев не собирался. Прорываясь на волю, разворотив Замковую гору в самом центре Киева, он наслаждался свободой — он собирался сжечь дотла этот город — но комары, напавшие сверху… Их можно было, конечно, и проигнорировать, но демон не любил рисковать, а потому бросился им навстречу, намереваясь разорвать их на мелкие кусочки своими могучими когтями… Крупнее самого крупного бомбардировщика, маневреннее самого юркого истребителя, быстрее самой быстрой ракеты, демон был страшен в своем гневе…
Одна из главных черт, которая должна быть присуща любому пилоту — умение моментально ориентироваться в самой необычной обстановке и молниеносно принимать единственное верное решение. В данном случае — разлететься во все стороны, потому как галлюцинация, как ни странно, оказалась реальной. И очень опасной — выбрав себе добычу, она не собиралась ее так просто упускать, и все мастерство пилотов уходило на то, чтоб вырваться из страшных объятий демона.
Начался первый настоящий ближний воздушный бой в истории двадцать девятого Мига…
Олег наблюдал за всем этим со стороны — лично заниматься грязной работой было не в его правилах. Зачем? Есть военные летчики — это их работа, они за это деньги получают. Есть самолеты — их ведь не просто для демонстрации на авиошоу разработали, а для боя. Вот пусть и бьются. Не стоит им мешать. Демон страшен, но истребителей много — справятся. У каждого по шесть управляемых ракет средней и ближней дальности, с радиолокационным и инфракрасным наведением, тридцатимиллиметровая пушка со скорострельностью полторы тысячи выстрелов в минуту — да такой арсенал любого демона уложит!
Почти любого. Ктулху, проклятый Ктулху, который как раз в эти секунды окончательно проснулся и поднимался наверх из своего убежища, через отравленные им же сероводородные глубины Черного моря, таким не убить. Его и атомной бомбой не убить — и десятком тоже. Разве что сотню самых мощных водородных бомб взорвать одновременно — это, быть может, его и остановит… Вот только потом от Красного и до Балийского, от Средиземного и до Каспийского моря жить станет… несколько затруднительно.
Второй после Азат-Тота… Хотя почему второй? Мог бы стать и первым — султан демонов Азат-Тот уже давно ни с кем не воевал, окостенел, небось, подрастерял свои былые навыки. В любом случае — человеческими силами с ним было не справиться.
А вот магическими… Компьютер дал просто идеальный совет — убить двух зайцев одним выстрелом. Есть страшный демон, разбуженный силой кольца Всевластия, и есть само кольцо… Именно что есть. Чтоб найти Арцхаляна, и забрать у него эту «безделушку», у Олега ушло две минуты — сейчас Леон Иосифович сладко спал в подземной монастырской келье, в ските, а магический артефакт из соседнего мира красовался на пальце вампира. Ему он был безвреден — не потому, что Олег имел врожденный иммунитет к магии, хоть и без этого не обошлось. А просто в силу характера вампира — привыкший игнорировать чужое мнение, постоянные просьбы кольца «спрячь меня!», «храни меня!», «никому не отдавай меня!», «не погуби меня!» он пропускал мимо ушей. Просит? Ну и пусть себе просит, делать больше нечего, как «бездушной железке» подчиняться.
