В Средиземье бардак. - Райвизхем Ал (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
- Тогда пофему они кгхичали на своем гномьем явыке про ховно? - скривившись, спросил Нивротт.
- Я понял! - решил запудрить мозги хоббит. - Им не нравится, когда вблизи их территории гадят.
- Да уж, кому приятно, чтобы гости гадили у самого крыльца, - встрял в разговор Торин. - Как я понял, кто-то, видимо до нас, нагадил, а потом принялся швырять дерьмо в открытое окно над воротами. Вот они на вас и подумали.
- Точно, - поспешно согласился Фолко.
- Меня сейчас больше волнует, где мы возьмем двадцать золотых, чтобы заплатить за проезд, - мрачно сказал Торин. - С их слов выходит, что за восемь дней мы будем в Гондоре, а значит, мы могли бы попасть в Дур-Гулдур намного раньше Вождя.
- У нас нет денег, - простонал Мылохлор, увидев направленные на эльфов вопросительные взгляды гномов. Если бы у нас были деньги, неужели бы мы записались добровольцами?
- У меня тоже ничего нет, - подозрительно быстро заявил хоббит. - Я все отослал дядюшке, на приют для бездомных поросят, да, - в доказательство он нюхнул луковицу и обмакнул глаза платочком.
Как бы в подтверждение его слов, у него из кармана, когда он прятал платочек, вывалилось два триалона.
- О! А я то думал, что я их потерял, - быстро нашелся смущенный хоббит. - Теперь поросята смогут купаться в бассейне из белого вина. И им не грозит опухнуть от голода!
Но Торин решительно отмел все возражения хоббита и заграбастал обе монетки к себе в карман.
- Судя по размаху твоей деятельности, весь твой приют три раза в год ездит отдыхать в Валинор, а если что у них и пухнет, так это от чрезмерного переедания, - недвусмысленное выражение на лице Торина отмело у хоббита все желание спорить.
Всю последующую неделю отряд пытался добыть деньги. Эльфы пытались попрошайничать деньги на свое лечение в Валиноре, Фолко и Торин вечерами грабили проезжих туристов. Но касса Торина в результате пополнилась всего лишь на полтора золотых.
- Такими темпами, мы целый год будем грабить и попрошайничать, - уныло подвел финансовые итоги недели Фолко.
И тогда вперед выступил маленький гном.
- Я попробую достать денег, - заявил он. - Чего бы мне это не стоило, но я сделаю все, чтобы остановить Олмера!
Фолко и Торин без особой надежды выслушали спич Малыша. Ум и способности Маленького Гнома, по их мнению, соответствовали прозвищу гнома, причем ключевым для подобной оценки было слово "Маленький".
Но на словах все выразили поддержку начинаниям Малыша.
- Давай-давай, - Торин похлопал Маленького Гнома по плечу.
- Пиздуй-пиздуй, - несколько тише вторил Фолко.
- На тебя вся надежда, придурок, - хором простонали эльфы.
Каково же было удивление всех, когда Малыш, спустя два дня вернулся обратно, позвякивая монетками в своем кошельке.
- Вот восемнадцать, то есть, нет, шестнадцать триалонов, - заявил он, вытряхнув кошелек, и незаметно забирая две монетки обратно.
Все были так ошарашены, что никто не потребовал от Малыша вернуть две нагло заныканные монетки назад.
- Но как, Дьюрин меня разруби, тебе это удалось? - воскликнул изумленный Торин.
- Пустяки, - ухмыльнулся Малыш, почесывая себя за бороду. - Каждый бы смог.
- Слышь, ты, маленький бизнесмен херов, давай колись, - заорал на Малыша хоббит. - А то меня сейчас инфаркт схватит от удивления.
- Ну, я это, типа в карты или в рулетку выиграл, или типа того, короче не помню, - засмущался вдруг Малыш.
- Это самый нелепый пиздеж, какой я когда-нибудь слышал, - авторитетно заявил Фолко.
- Ну, если честно, то вы же сами сказали, делай все, что хочешь, но принеси двадцать триалонов. Ну, я это, донес на вас Олмеру, рассказал о всех наших планах, о том, что последний Небесный огонь находится в развалинах Дур-Гулдура, а взамен он прислал мне тридцать, то есть двадцать триалонов, да еще и похвалил меня, - похвастался Малыш. - "Зер гут, майне кляйне гнумас, зер гут" - написал он мне.
- Ах ты, маленькая подлюга! - Торин аж затопал ногами от возмущения. - Это же каким надо быть подонком, чтобы продать своих друзей, да еще заныкать от них четырнадцать триалонов!
- А ну гони деньги, майне кляйне гнумус, - вторил ему Фолко.
- Почему-то я не удивлен, - заявил Мылохлор.
- Для гномов это в порядке вещей, - согласился с ним Монпарнас.
- Вот эйфы никогда бы фак не пофтупийи, - заявил Нивротт. - Это вэ надо, фетынадцать тгхиалонов заныкать! Это же пофти фетынадцать ящиков здгхавуха! За это убивать надо!
Малыш окончательно смутился и, неожиданно для всех, заплакал.
- Простите меня, я больше так не буду, - заревел он, разрывая на груди тельняшку. - Просто я отослал Олмеру улага с требованием выплатить мне двадцать золотых, а он выслал мне тридцать. Ну, кто, скажите мне, кто, смог бы удержаться?
- Ну ладно, ладно, - подбодрил Малыш Фолко. Пора в путь. А то Олмер пошлет убийц по нашему следу. К тому же, хоть Малыш и подлец, но он честно бился с нами против Олмера.
Спустя полчаса друзья вместе с изрядно покалеченными эльфами спускались в гномью подводную лодку... Им предстояло путешествие по подземной реке.
- Единственное, чего я не пойму, так это нахрена здесь иллюминаторы? - проворчал Фолко.
Подземная река была чернее ночи, и разглядеть что-либо в иллюминаторы было невозможно, так что вопрос хоббита был по существу.
Путешествие явно пошло на пользу эльфам. Их раны затянулись, и они могли ходить, не матерясь при каждом движении. К счастью для Фолко, эльфы ничего не понимали на языке Черных Гномов, поэтому хоббит мог спать спокойно, не беспокоясь, что бессмертные эльфы выявят причину свалившихся на них напастей.
На второй день путешествия случился один поучительный эпизод, который эльфы впоследствии вспоминали с содроганием. В связи с боязнью использовать свои надувные унитазы, эльфы были вынуждены пользоваться общим гальюном. Инструкция по пользованию гальюном висела прямо над унитазом, крышку которого при сливе воды, следовало задраивать наглухо. Впечатляющих размеров вентиль располагался на самой крышке. Донельзя удивляясь глупости гномов, Монпарнас, сходив по большим делам в железный унитаз, прикрыл крышку, и от души дернул за сливной рычаг. Что такое разница в давлении на глубине, и для чего надо задраивать крышку унитаза, Монпарнас понял слишком поздно, когда все содержимое унитаза под страшным давлением выплеснулось не наружу, а вовнутрь гальюна, забрызгав и въевшись во все, что было в гальюне. Ни зеркало, ни сам Монпарнас, не избежали вонючего душа. Когда гномы взломали дверь, то едва нее попадали в обморок. Весь гальюн, от пола, стен и потолка, оказался покрыт намертво въевшимися испражнениями. Довершало всю картину безумное лицо Монпарнаса, цветом практически не отличавшееся ни от пола, ни от стен, ни от потолка, ни от содержимого унитаза.
