Иван-Царевич и С.Волк - Багдерина Светлана Анатольевна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Кошатина вывернулась, и лениво оставив на запястье руки, ласкающей ее, четыре красные ниточки, утекла в темный угол.
– Чужестранец.
– Серый.
– Кот.
– Избавление!
В мгновение ока лукоморцев окружила толпа взволнованных бюргеров.
– Это он!
– Это они!
– Кошка! Это кот!
– Серый! Серый кошка!
– Это знак!
– Избавление! Старик обещал!
– Скорее! Пока нет двенадцати!
– Это было предсказание дня!
Анонимные, не терпящие возражения руки ухватили царевича и поволокли к выходу.
– Э-эй, вы чего? Вы куда? Поставьте его на место! – Серый рванулся на помощь другу, но, получив по затылку чем-то мягким, но увесистым, тяжело опустился на пол.
Ивана уже несли мимо фонтана.
– Что случилось? Кто вы такие? Куда вы меня тащите? – тщетно пытался он вырваться. – Где мой друг? Где Сергий? Вы что – с ума ошалели? Отпустите меня немедленно!
– Не волнуйся за своего друга, чужестранец – его задержали для его же блага. Это предсказание касалось только тебя.
– Мы должны успеть до полуночи!
– Только ты сможешь победить Вертизеля, да будет проклят тот день, когда он родился!
"Предсказание? До полуночи? Победить?" – военным маршем прозвучали для Иванушки эти слова. Где-то вдалеке королевич Елисей приосанился, подбоченился, и, подкрутив молодецкий ус, устремил взор, полный одобрения и поддержки, на другого лукоморского витязя – Ивана-царевича. "То-то славной будет сеча!" – ухмыльнулся он и смачно сжал свой пудовый кулак.
– Ведите меня! – решительно и мужественно повел плечами Иванушка. – Я готов!
Где-то в глубине сознания, кто-то, притиснутый к стенке черепа и расплющиваемый бронированной спиной королевича Елисея, знакомым голосом придушенно пискнул: "Иван, ты ду...", но за победными литаврами и фанфарами, приветствующими идущего на смерть, личность и содержание сообщения так и остались неизвестными.
Скорее, чем ожидалось, Иван обнаружил себя лицом к лицу с воротами небольшого замка.
При ярком солнечном свете в двенадцать часов дня опытный лицемер при изрядной доле снисходительности и попустительства мог бы назвать их неприветливыми.
Ближе к полуночи, при нервном свете одинокого факела и дистрофичной луны за грядами туч они произвели на юного витязя Лукоморья вполне определенный эффект. Человек, который нежным утром спускает с кровати босые ноги на пушистый персидский ковер и чувствует, что они по щиколотку погрузились в тазик с цементом, сможет описать это чувство в полной мере. Если успеет.
Королевич Елисей, смущенно пробормотав что-то типа "Ну я попозже загляну", растворился в дебрях подсознания, и кто-то маленький и полупридавленный, астматично отдуваясь, сумел закончить свою мысль: "...рак!".
Толпа радостно возбужденных горожан, как будто они только что сплясали очередную джигу на могилке вышеуказанного Вертизеля, оставив Ивана у ворот, отхлынула в веселом ожидании.
Пока царевич размышлял, а не следует ли ему, пока не поздно, поступить точно также, стало поздно.
Неприятные ворота с неожиданной легкостью распахнулись, и неведомая сила втянула Иванушка внутрь, протащила по всему двору и пинками погнала через черный ход вверх по лестнице в маленький зал приемов. Или большую камеру пыток. В данном конкретном случае разница была скорее академической. По мере прохождения Иваном коридоров и лестниц вспыхивали и гасли багровые огоньки в глазницах черепов, в грудных клетках и за тазовыми костями, творчески развешанных там и тут по стенам и потолкам, но их света было вполне достаточно, чтобы несчастный безрассудный витязь мог получить полное представление, что его может ожидать в ближайшем будущем. И, увы, в отдаленном тоже.
Нормальный человек в таких обстоятельствах начал бы стенать, рвать на себе волосы, громко обещать, что он больше не будет и выглядывать запасной выход.
Иван выхватил меч.
– Мерзкое порождение тьмы! Колдовское отродье! Покажись – пришел твой смертный час!
– Так, что мы тут имеем... – раздался брезгливый холодный голос откуда-то сверху у него за спиной.
Иван подскочил, обернулся – никого.
– Ага, опять герой... Ну что ж, придется довольствоваться героем, – снова донеслось из-за спины.
Царевич крутанулся на месте – и снова поздно.
– Трус! – дрожащим (естественно, от ярости, а вы от чего подумали?) голосом – выкрикнул он. – Подонок! Ты где?
– Здесь я, здесь, – с издевкой хихикнул колдун. – Ты не первый, кто так торопится меня увидеть, хотя, честно говоря, ума не приложу, почему – потом очень скоро они все начинают сожалеть... что вообще пришли... в этот мир, – и перед царевичем в столбе зеленого огня и дыма появился хозяин замка – черные глаза на бледном худом лице, черные распущенные волосы, черные струящиеся одежды.
Точно такой же был нарисован у него в книжке на последней странице. Над могильным камнем с надписью...
Иван, не раздумывая ни секунды, сделал выпад, при виде которого отрок Сергий умильно прослезился бы, и с неприкрытой гордостью за своего ученика, может быть, даже произнес бы: "Ну, ва-аще!".
– Герой, герой!.. – захохотало справа, а черный призрак перед ним рассеялся, как сернистый газ. – Ну, а теперь мой черед!
Страшный удар впечатал Ивана в стену. Из глаз полетели черные искры, и он почувствовал, что сзади у него что-то хрустнуло – то ли его позвоночник, то ли одного из его предшественников. А, вероятнее всего, судя по ощущениям, и то, и другое вместе.
– Герой!.. – и обжигающий ветер обвил его руку с мечом. Тот в одно мгновение раскалился, вспыхнул и стек жалкой лужицей огненного металла, прожигая камни под ногами Ивана, Пальцы его разжались, и бесполезная рукоять с глухим стуком упала на пол.
– Герой, ох, герой!.. – и еще один удар, ослепляющий болью, зашвырнул царевича подо что-то, напоминающее плод нечистой любви пилорамы и игольницы. Оставляя на бесчисленных шипах и лезвиях клочки одежды вместе с кожей, он попытался выбраться.
– Ну, где же ты, наш воитель? – истерично загоготал колдун. – Ты все еще жаждешь меня увидеть? Смотри же! Пока есть, чем.
Посреди зала снова вспыхнул огонь – но синий на это раз – и из-под какого-то металлического бруса со слишком большим количеством острых выступов и цепей Иван оставшимся не заплывшим глазом узрел медленно шагающие к нему черные лакированные сапоги.
Сапоги!!!
Идиот!!!
Иванушка изогнулся ужом, взвыв от боли в распоротом плече, и одним отчаянным движением содрал с правой ноги сапог.
– Краббле, Круббле, Криббль!!! – выпалил сквозь стиснутые зубы он, как другие люди при других обстоятельствах, выкрикивали: "Получи, фашист, гранату!"
– Ааааааааааааооооооооооууууууууууууууииииииииииииииии!!! – нечеловеческий вопль к концу перешел в душераздирающий стон и утонул во всхлипах и бульканье.
Иван почувствовал, что волосы встали у него дыбом, и невольное сочувствие к злополучному колдуну робко шевельнулось где-то в бездонных глубинах его души. Собравшись с моральными силами и настроившись на самое худшее зрелище, которое могло предстать перед ним, Иванушка быстро, но осторожно выглянул из-под своей дыбы.
Зрелище действительно было не для слабонервных.
Особенно впечатляюще смотрелась ведерная фарфоровая супница, временно исполняющая обязанности головы, и традиционный торт с кремом во всю грудь, медленно смываемый остатками огнедышащего борща, ручейками вытекающими из района ушей. Кроме того, на ужин у них была бы яичница с помидорами и колбасой, кетчуп, сметана, фруктовый салат и чай со сгущенкой. Все, как минимум, на пять персон.
И расшатанные нервы Ивана не выдержали.
– Я убью тебя, недоносок, я разрежу тебя на кусочки!!! – загробный голос из глубины супницы вряд ли помог положению.
Но пока царевич, икая и давясь от смеха, пытался вспомнить правильное заклинание огня, Вертизель, к сожалению, вспомнил свое первым, и пузатая посудина с голубыми цветочками разлетелась в мелкую пыль.
