Иду на «ты» - Подгурский Игорь Анатольевич (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Остатки крепостной стены, сложенные из отесанных глыб, на первый взгляд выглядели неприступными из-за своей высоты и крутизны. Однако двое ниндзя тут же стали быстро взбираться по вертикальной стене, и бек озадаченно присвистнул. Несколько раз, впрочем, ниндзя падали вниз, где получали очередные раны от раздосадованных самураев, но, в конце концов, парни в черном трико устроились на стене все. Бек восхищенно показал акробатам большой палец. Восточный цирк он любил самозабвенно. Особенно канатоходцев.
Во всей этой суматохе про отшельника и его спутников как-то позабыли. Вокруг летали стрелы и звонко цокали о камни отравленные стальные иглы, но были они шальными, а, стало быть, защиты от них не было, и беспокоиться было бессмысленно.
– В подземелье, мои терпеливые друзья,– вежливо пригласил отшельник своих спутников с глубоким поклоном, и те согласно кивнули. Бек, впрочем, присоединился к Леве и Кузнецову с некоторой неохотой, поскольку уходить до конца представления было не в его правилах.
Уплачено так уплачено, мудро полагал он, сиди себе и смотри. Однако очередная стрела, едва не вонзившаяся ему в пятку, заставила его резко изменить свое мнение, тем более что платить ему, как он вспомнил, за этот цирк не пришлось.
Они без потерь преодолели прыжками простреливаемое пространство до открытого лаза. Кузнецов, рискуя переломать ноги, первым спрыгнул в темный провал и приземлился на что-то мягкое, которое в свою очередь громко ойкнуло и попыталось отползти в сторону. Следом попрыгали остальные.
Каждое последующее приземление сопровождалось ойканьем и криками предыдущего прыгуна. Первым же ойкнувшим оказался самурай, которого Николай, оказывается, своей летающей фуражкой так до конца и не успокоил.
– Теряешь квалификацию,– укоризненно заметил Николаю Задов, оглушая многострадального самурая неизменным вещмешком.
Последним покинул поле боя батыр. Перед тем как шагнуть в темноту, он оглянулся. Очередная атака самураев захлебнулась. «Пасынки солнца» беспорядочно откатывались назад, а ниндзя метали длинные цепи с гирьками на концах. Одна из них удачно обвилась вокруг ног седого самурая в синем кимоно с розочками, и теперь «пасынок солнца» тщетно пытался вырваться. Ниндзя, подсекая улов, сильно дернул цепь, и самурай опрокинулся наземь. На помощь удачливому рыбаку подоспели его коллеги и стали подтягивать врага наверх. «Пасынок солнца» обреченно кричал и цеплялся за каменные плиты. Пальцы скользили. Самурай изворачивался и размахивал руками. Он висел вниз головой со стены и пронзительно визжал. Ниндзя громко ржали, оживленно обсуждая добычу. Один из них, отпуская цепь, даже широко развел руки, показывая, какой улов ему попадался в детстве, и несчастный самурай ринулся вниз, крепко приложившись выбритым лбом о плиты. После этого его вытащили наверх уже без труда.
Отшельник, очутившись в кромешной темноте, шарил руками по стене, пока не нашел рычаг, приводивший в действие мощную плиту потайной двери. Отыскав, с усилием дернул, и плита со скрежетом поползла, закрывая проход.
Единственным, кто заметил их бегство, оказался неутомимый Тагунака. Он отбросил веер и, доставая меч, отчаянно бросился к закрывающейся плите. Деревянные сандалии звонко процокали по плитам, но он не успел. Камень надежно встал на место.
– Куда же вы, гости дорогие? Там темно и сыро,– предупредил десант Тагунака и осторожно постучал по плите. В голосе его звучало искреннее недоумение.– Выходите, чаю попьем, суши поедим, за жизнь поболтаем.
– Нам и здесь сухо,– мрачно ответил Задов и зажег спичку. В мерцающем свете он пересчитал товарищей. На месте были все, даже батыр, который так и не выпустил из рук грабли.
На поверхности бесновался Тагунака:
– Приходят без приглашения, когда вздумается… Уходят, когда хотят… Все поломали, все испортили!
На вопли и шум из-за плиты десантники внимания не обращали. Хватало и своих акустических проблем, каковые начались, как только у бека отобрали и разломали грабли. На бамбуковые щепки они мгновенно намотали тряпки, соорудив импровизированные факелы. На ветошь пустили майку того же батыра. Отшельник на этом этапе экспроприации только виновато развел руками: кроме набедренной повязки, он предложить ничего не мог, поскольку тюрбан потерял во время бегства с площади. Факелы из майки вечно потного бека сильно коптили, но горели и светили исправно.
Самурая, лежавшего без сознания, Раджив с Задовым связали его же длинным поясом и оставили лежать у входа, после чего направились под каменные своды.
Путники уже давно потеряли счет времени и пройденного расстояния, когда, изрядно поплутав, добрались-таки до просторной пещеры с высокими сводами. Свет факелов терялся в темноте, не достигая потолка. Одна из стен пещеры была отвесной, и гладкая ее поверхность наискось пересекалась глубокой трещиной. Пещера была практически пуста, но там, где у пола заканчивался разлом, стояла роскошная золотая чаша, украшенная крупными и мелкими драгоценными камнями.
Раджив осторожно поднял обеими руками чашу и внимательно взглянул на своих соратников. Против его ожидания, в глазах дружинников при виде эликсира читалось лишь естественное любопытство, и не было ни малейшего следа той алчности, к которой он давно привык за века своего отшельничества.
Отшельник поднес чашу к губам, сделал небольшой глоток и протянул сосуд Задову. Тот руку отшельника брезгливо отстранил:
– Другим дай. А я не буду пить. Антисанитария – залог тифа. Плакаты читать надо. Но чашу потом заберу, приятель, не обессудь. Тебе один хрен, во что воду лить. Вон сколько тут скорлупы.
Пол пещеры и впрямь был усыпан кокосовой скорлупой и шкурками бананов. Рацион сгинувшего хранителя, очевидно, был скуден.
Раджив, который молодел буквально на глазах, протянул сосуд беку, но тот, горячо переживая за утраченные грабельки, только злобно фыркнул и демонстративно цыкнул сквозь зубы красной жижицей бетеля под ноги отшельнику:
– Что мне, вечность, что ли, с этими идиотами по всем реальностям лямку тянуть? Нашел дурака. У меня через пару тысячелетий пенсия, поеду в степь, да там и помру, когда срок придет.– Бек мысленно представил себе траурную юрту, толпы рыдающих вдов-наложниц, печального конька, огромный некролог и вытер навернувшиеся слезы умиления. Ему было хорошо.
– А вы? – Отшельник протянул чашу Николаю, но тот отрицательно покачал головой и усмехнулся:
– У меня аллергия на лекарства.
Помолодевший Раджив на миг задумался, а потом медленно вылил воду на пол пещеры:
– Да будет так. Хватит. Ее время не пришло.
– Либо всем, либо никому,– радостно подтвердил Лева, выхватывая из рук отшельника драгоценный сосуд и засовывая его в вещмешок.
Кузнецов вопросительно глянул на Раджива и, прочитав в его глазах ответ, повернулся к Задову:
– Лева, дорогой, будь другом, сделай так, чтобы эту пещеру искали очень долго и не нашли.
Задов, еще не успевший завязать мешок, замер, понимающе улыбнулся, что-то извлек из недр своей поклажи и посерьезнел. Бас Задова заметался под сводами:
– Па-а-апрошу очистить помещение! С этим не шутят. Теперь малейший удар – и в дамках.
– Вот этот штрек ведет к вентиляционному отверстию.– Раджив указал на неширокий проход.
– Догоню,– отмахнулся Задов, роясь в вещмешке и доставая оттуда динамитные шашки и детонаторы с огнепроводным шнуром.– Все будет в лучшем виде!
– Вот этого я и боюсь,– заметил Кузнецов, утягивая за собой бека.
Помолодевший до тридцати лет старец хотел сказать что-то проникновенное, но только махнул рукой и последовал за Кузнецовым, воткнув свой факел в расщелину. Метрах в десяти от выхода – узкого лаза, в котором светилось ласковое индийское солнце,– Раджив, Кузнецов и бек остановились, ожидая своего новоявленного подрывника.
– У Левки опыт богатый,– успокаивая скорее себя, чем коллег, дал свой прогноз батыр.– Он с рыбалки всегда при рыбе приходит.
