Пособие по выживанию в сказке (СИ) - Шеина Александра (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Повисшую напряженную тишину нарушил раздавшийся сверху грохот. Будто кто-то тараном попытался прошибить дыру в ледяном потолке. Я инстинктивно присела, а Жар-Птица только усмехнулся.
— Битва, — протянул, задумчиво качая головой. — Глупые, глупые люди.
У меня будто что-то оборвалось внутри. Кончики пальцев похолодели, и я едва удержала резко потяжелевшую книгу в ослабших руках.
— Помоги им! — взмолилась, от страха и волнения переходя на панибратское «ты». — Помоги, чтобы никто не погиб! Ты же сильный, ты можешь остановить Ивана!
— Иван просто никчемный человечишка, поверивший в глупые старые легенды и возомнивший себя особенным. Ты думаешь, он один такой? Таких тысячи. В мыслях каждый из них хотя бы раз примерял на себя роль властителя мира, но лишь такие как Иван решаются на действия. Но в итоге они только сеют смерть и разруху, и ничего боле.
Снова раздался грохот, а я сильнее прижала к себе Книгу. Злость душила меня. Жар-Птица стоял в двух шагах и мог изменить все! Мог бы помочь Хранителям, справится с Иваном, предотвратить кровопролитие, но вместо этого просто стоял и ухмылялся, говоря о живых людях, как о животных на скотобойне.
— Я не шучу, — я с трудом поднялась обратно на ноги и сжала зубы, — я разорву Книгу на мелкие кусочки, если Вы сейчас же не остановите Ивана и его войско!
В прозрачных глазах мужчины мелькнул страх. Он прищурился и перестал ходить, наблюдая за мной мрачным взглядом исподлобья.
— Если ты уничтожишь Книгу, — зловеще начал он, — никто и никогда больше не сможет прочесть её. Никто и никогда не узнает Знание, что в ней сокрыто. Не сможет расширить границы Мира или разрушить их.
Мне кажется, или все это и правда прозвучало довольно неплохо? Если исчезновение Книги грозит только тем, что никто больше не уподобиться Ивану и не будет предпринимать попыток захватить Вселенную, то мне непременно стоит выполнить угрозу. Вот только что-то подсказывало мне, что просто порвать на кусочки том древних сказок у меня не получится. Для ее уничтожения мне явно понадобится что-то другое.
— Мир не готов к этому Знанию, — продолжал давить мужчина, — но оно есть, и его нельзя отрицать!
— Прекратите пудрить мне мозги! — горячо воскликнула я, — плевала я с высокой колокольни на вашу философию и дурацкие знания! Остановите Войну в вашем же собственном мире! Вам же даже напрягаться почти не нужно!
Мужчина запрокинул голову и расхохотался:
— Глупая! Если я сказал, что не хочу этого делать, значит я не хочу. И ты не сможешь переубедить меня.
От злости я забыла, как дышать. Жар-Птица провоцировал меня, а я как маленький, но смышленый ребенок понимала это, но покорно велась на провокации. Гнев, вызванный словами мужчины, сковал разум, руки затряслись. В ярости я сжала зубы и обвела взглядом пещеру, надеясь найти хоть что-то, что поможет мне уничтожить эту чертову книгу.
Мир не рухнет! Просто Ивану будет больше не за что бороться, если Книги не станет. А Знание? Да никто и никогда не будет готов к этому чертовому Знанию! Правильно Жар-Птица сказал — власть затуманивает даже самый чистый разум. И что-то мне подсказывает, что его собственный разум уже давным-давно покрыт мраком.
За то время, что рыжеволосый мужчина нарезал круги по пещере, с его плаща спали несколько перьев. Я наткнулась взглядом на одно из них, и почувствовала, как сердце забилось чаще от мелькнувшей в голове догадки. Вот оно…
Зачем-то перекрестившись, я рванула с места, бросаясь к перу, что лежало ко мне ближе остальных.
— Нет! — закричал Кожемяка.
— Остановись! — взревел Жар-Птица.
Своды пещеры затряслись от его оглушающего рыка. Плащ на нем загорелся, и мои веки инстинктивно закрылись, спасая от ослепляющего света. Из-за этого развязавшийся шнурок я не увидела, поэтому запутавшиеся ноги стали полной неожиданностью. Оступившись, я неловко всплеснула руками, роняя Книгу на землю, и больно бухнулась на колени, чудом успевая выставить перед собой ладони и уберечь лоб от столкновения с полом.
Перо лежало на расстоянии вытянутой руки, а книга распахнулась на середине, явив миру пожелтевшие от старости страницы. Я оглянулась, ожидая увидеть, как разгневанная Жар-Птица летит на меня, с намерением разорвать острыми когтями, но мужчина стоял у стены и изображал каменную статую.
— Не-е-ет! — снова заорал он, делая несмелый шаг вперед.
Что-то в этой сцене меня сильно смутило. Какая-то догадка затрепыхалась в голове, но никак не желала обретать осмысленную форму, а мне было некогда разбираться в собственных думах. Натянув рукав на ладонь (хотя вряд ли бы это спасло) я перегнулась через раскрытую книгу, чтобы схватить перо и вонзить его в пахнущие застарелой пылью страницы, но, внезапно, замерла. Находившееся в нескольких миллиметрах перо обдало жаром кончики пальцев, а я шокировано разглядывала рисунок в Книге.
Тысячи тысяч незнакомых знаков, служивших местным алфавитом, я понять не могла, но вот картинка была говорящей. Огромная полыхающая пламенем птица пыталась взмыть в небо, а ее лапа была привязана к раскрытой книге золотой цепью. Птица рвалась вверх, а цепь горела огнем. Рыцарь в тяжелой кольчуге пытался перерубить сталь мечом, а прямо по этому мечу неслось смертельное пламя. Оно уже охватило руки глупца и стремилось дальше, а Жар-Птица била крыльями по воздуху, понимая, что скоро обретет долгожданную свободу, обмененную на чужую жизнь.
Я поняла все сразу. Отдернула руку от пера, отпрянула от раскрытой книги и подняла полные ужаса глаза на по-прежнему застывшего мужчину. Так вот, почему он только делал вид, что пытается меня остановить. Изображал страх, кричал, чтобы я не двигалась с места, а сам не предпринял ничего, чтобы убить нахалку, хотя имел для этого множество возможностей. Я поняла и откуда взялась эта легенда про жертву: её нужно было приносить не Жар-Птице! Это Жар-Птица должна принести жертву Книге, чтобы стать свободной! Добровольную! Все это время мною манипулировали, как глупой куклой, а я едва не повелась!
Жар-Птица не сразу понял, почему я вдруг застыла и прекратила попытки уничтожить реликвию. Внимательно посмотрел на книгу, увидел рисунок и раздраженно полыхнул огнем.
— Какая же ты глупая! — взревел он, всплескивая когтистыми руками, — какая же глупая!
Глупая, кто бы спорил. А еще везучая. Сердце колотилось от ужаса, стоило хоть на секунду подумать, что случилось, если бы шнурок на кроссовке не развязался, а упавшая книга раскрылась на любой другой странице из тысячи возможных.
— Не нужен, значит, мир во всем Мире? — сипло спросила, продолжая дальше от разгневанного хозяина ледяной пещеры. — Значит только о своей шкуре печетесь? Свободы захотели? А говорили, что единичная жизнь ничего не стоит перед глобальной целью.
Жар-Птица оскалился:
— Да плевать мне на Мир, пусть рушится! Я узник это Мира! Меня лишили свободы на тысячу лет, не спросив, хочу ли я этого!
От гнева мужчина плохо контролировал свои чары, и пещера видоизменялась с бешеной скоростью, приводя в ужас мой вестибулярный аппарат. Потолки то поднимались, то опускались обратно. Пол шел ледяными волнами, а стены с грохотом сужались и снова становились широкими.
— Я был обычным мальчишкой, что любил сочинять истории! Я не собирался становиться привязанным к Книге и наблюдать за жизнью оживающих персонажей, не в силах при этом жить своей!
Я бросила еще один взгляд на Книгу и неожиданно осознала еще одну вещь. Я увидела картинку, но не поняла ни одного написанного слова!
— Я не Хранительница?
— Конечно нет, — закатил глаза Жар-Птица, — Какая из тебя Хранительница?
— Зачем тогда сказали мне об этом?
— Разве я говорил? Сама так подумала. Невесть кем себя возомнила, а осталась при этом ничтожеством. Какая от тебя польза, Руслана? Ты же даже друзьям помочь не можешь!
По грязным щекам покатились слезы. Бежать от этого безумца было некуда. Я уперлась спиной в каменную трибуну и прижала к груди колени. Жалкое, наверное, зрелище.
