Семь отмычек Всевластия - Краснов Антон (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
– Я ему говорю: ну копируй, че мне, жалко, что ли? – продолжал он. – Он и скопировал. У него был раб-татуировщик, классный тип, он бы у нас в тату-салоне такие бабки зашибал бы! Он тому вельможе сделал тату. А потом мы с этим фараонским прихвостнем поссорились, порамсовали малость, я ему и двинул по харе. Он пидором оказался, кстати. Врезал я ему по роже, и вдруг… опа!!! У меня в глазах потемнело, потом побелело, потом опять потемнело, потом разводы пошли, как будто по стеклу краской мазнули… Дальше ничего не помню. Продираю глаза, смотрю – ни египетского пидора с мсей татушкой, ни дворца, в котором мы с ним сцепились, ничего! Думаю – отметелили меня и выкинули на улицу, наверное! А тут смотрю, мужики бородатые в белых рубахах ко мне бегут! И говорят так по-дурацки, непонятно мне тогда вполовину было, но – чую, по-русски. Да и не видал я что-то в Египте бород особенно.
– Так, – протянул Афанасьев, – кажется, об этом говорила Галлена. Что ты можешь провалиться в другие эпохи. Ты ударил того вельможу, может, убил, может, покалечил – но этого не должно было произойти! Создался временной парадокс, и тебя отторгло из той эпохи. Гм… ясно.
Колян с уважением посмотрел на Афанасьева:
– Ну, это ты, Женек, серьезно задвинул.
– Значит, в той гробнице мы нашли мумию вельможи, которому ты врезал, – сообразил и Пелисье. – А татуировка, как у тебя, сбила нас с толку!
– Похоже на то! Ну ладно, братаны, давайте поздороваемся, что ли, по-нашему, по-русски! – сказал Ковалев и полез обниматься. Сначала с Женей, потом с Пелисье, потом даже с Эллером и Поджо. Затем взгляд Коляна остановился на воеводе Вавиле и его дружиннике Гриньке. – А это кто?
– Это наши новые друзья, – проговорил Афанасьев и вдруг подумал, что употреблять слово «новый» по отношению к человеку, который жил на семь с лишним веков раньше тебя, несколько опрометчиво. – Вавила Андреич и Григорий. Кстати, Колян, а что ты делаешь в ставке Батыя? Ты что, в его войско вступил.
– И не только в войско, – загадочно произнес Колян. – А что? Батька мужик деловой.
– Батька?
– Я его так по-своему называю. Я тут, кстати, хорошую карьеру сделал. Монголы ребята конкретные, знают, чего хотят. Не то что наши – русичи. С ними кашу не сваришь. Как я попал в это время, вроде к русичам, так меня для начала стали дубьем бить. Говорили, что я суздальский или литовский лазутчик. Они тут областями воюют – Суздальская против Рязанской, Владимирская против Черниговской. Я просек, какой год на дворе, поскреб в мозгах, говорю: мужики, да ведь на вас скоро Батый нападет. Они отвечают: Батый Козельск осаждает, а мы пока что с Литвой воюем..
– Это правда, – вдруг подал голос воевода Вавила, прислушивавшийся к речи Коляна на современном русском и вылавливавший из нее знакомые слова. – Земля Рязанская больше пострадала от суздальцев, нежели от ратей Батыевых. Многие русичи из тех, кто умел в ремеслах и в художествах немало искусен, пошли к монголам в службу. У меня брат сейчас в Сарае – град строит.
– Во-во, – согласился Колян. – И со мной сперва то же. Я пробовал с русичами договориться, но меня сначала в поруб бросили – тюрьму ихнюю, а потом, значит, выгнали из города. До-о-обрые!! Потом попал к баскаку Батыеву – это у них вроде налогового инспектора, что ли. Баскак тоже добрый оказался. У него в подполе сидела тварь, которой он скармливал всех несимпатичных ему людей. Двухголовая. Он ее нашел в горах Тибета, приволок сюда. Ну, вы понимаете, о ком я. А Горыныч тот меня жрать не стал. Видно, понравился я ему. Я его начал матом крыть и по морде надавал, а он, наверное, признал, что у меня педагогический талант. Ну и выжил я, значит. А потом мы подружились. Он, наверное, меня оценил за то, что я при первом взгляде на него в штаны не наложил. В общем, баскак отправил меня в горы – дрессировать этих летающих скотин. Это же типа динозавры какие-то? – обратился он к Афанасьеву и Пелисье как к наиболее осведомленным и эрудированным.
– Птеранодоны.
– Они ж типа вымерли? Значит, не все?
– Тебе виднее, – с иронией произнес Женя, выразительно поглядывая в ту сторону, где ворочался за цепной оградой Горыныч.
– Ну, наверное. Кому-то пришло в голову, чтоб я, значит, дрессировал им Горынычей. Потом оказалось, что хану и пришло. И отправили меня в Тибет. Там я, собственно…
Взгляд Афанасьева пристыл к красному одеянию Коляна.
– Значит… значит, ты и есть Укротитель… Аймак-багатур?
– Да, – небрежно признался Колян. – Это я. Но этим Укротителем меня прозвали только после того, как я посидел в горах несколько месяцев, дрессируя этих летающих уродов. Они там вырождаются, потому появляются на свет всякие мутанты с тремя головами, с двумя, сросшиеся… с двумя хвостами и вовсе без хвостов, всякие. В общем, насмотрелся я! Первое время, конечно, ужасно тосковал. Только и спасался, что играл в футбол с Сартаком, сыном хана, который там со мной жил.
– Черт! – выругался Афанасьев.
– А чтобы с тоски не помереть, велел сделать себе футболку, халат по-ихнему, и нарисовал, что выткать нужно. Надпись «Manchester United». Монголы, кстати, думают, что это – заклинание, которым я Горынычей по понятиям строю.
Женя стукнул себя кулаком по голове и вспомнил слова воеводы Вавилы Андреича, сказанные на заставе: «…на черном волхве, Батыевом колдуне и владыке Змея, багряное одеяние цвета пролитой кровушки. И испещрено оно колдовскими значками. Никто не может их прочесть. Сказывают, ча, в них сила того колдуна, Укротителем прозывающегося. Говорят, он и самого Батыя покорил. Такова сила волхва в багряном одеянии и письмен магических…» Вот тебе и письмена!
– Значит, ты и есть этот Укротитель, – пробормотал Женя. – Погоди… это ты выскреб на стене пещеры состав мадридского «Реала»?
– Не, я диктовал только, – признался тот. – А что, уже нашли?
Ответа не последовало. Эллер, все это время разглядывавший преображенного Ковалева, спросил:
– А что за состязание предстоит нам завтра?
– Футбол, – уныло проговорил Колян. – Ввел я его в моду на свою голову. Играю в команде Сартака. Правда, меня все уважают и слушают, но среди тех громил, что в команде, я – самый маленький. Если не считать сына хана, конечно.
– Наворотил ты тут дел, – отозвался Пелисье. – Интересно, как ты еще до сих пор в этой эпохе удерживаешься? Ведь наверняка перекроил всю историю!
Ковалев махнул рукой:
– Вы состав команды на завтра определили?
– А что определять? – ответил Эллер. – Все, кто есть, и будут ратоборствовать в завтрашнем состязании.
– Название придумайте. Я распоряжусь, чтоб вам к утру форму сообразили. Цвета какие будут?
– Бело-сине-красные, – решительно заявил Женя. – Как у сборной России.
– Ммм. А название?
– «Святая Русь»! – брякнул воевода Вавила, с вызовом глядя на Укротителя.
– Почему это только Русь? – начал возражать Эллер. – Вот мы с братом, сыны Аль Дионны, восхотели бы и нашу родину отразить в названии.
– А я из Франции, – влез Пелисье.
– Тогда будет «Святая Русь United», – изрек хитрый Афанасьев. – Сокращенно СРЮ. В словечко «Юнайтед» условно втиснем и Аль Дионну, и Францию. Спорить некогда!! – прибавил он.
После короткой словесной баталии предложение журналиста было принято. Закончилась баталия одновременно с выходкой Поджо: мимо пролетала птица, толстый дион молниеносно выбросил вперед руку и, поймав птицу, ощипал ее и сожрал. Все это было сделано за несколько секунд. Пелисье и Афанасьев как-то странно переглянулись. Обоим пришла в голову одна и та же мысль.
– Ну что… э-э…– предложил Афанасьев. – Осталось распределить игроков… ммм… по амплуа. Лошадей не считаем, они будут востребованы, так сказать, для набора скорости. Предлагаю вместо одной из лошадей взять Эллерова козла. Козел Тангриснир – чистильщик. Либеро, свободный защитник. А вот Поджо предлагаю сделать вратарем: габариты у него приличные, а реакция у него такая, что Оливер Кан горючими слезами обливается. Осталось только представить, что поймать ему нужно нечто съедобное – ну, типа птицы, которую он сейчас сожрал чуть ли не на лету!
