Волхв-самозванец - Зубко Алексей Владимирович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Да нисколько не жалко… — Сахар я покупаю в том, современном мне мире, где он не ценится на вес золота. Вот еще одна статья дохода для предприимчивого человека. Жаль, нет у меня этой жилки.
— Правильно, для сваво царя-батюшки жалеть не нужно. Токмо я предпочитаю с вареньем.
— Угощайтесь.
Царь вооружается ложкой и демонстрирует высокое мастерство владения ею. О, царь-батюшка, да вы сластена! Ополовинив кружку, Далдон умял пряник, поглядел на меня задумчиво, спрашивает:
— А ты чего как засватанный сидишь? Кушай, да только и меня слушай.
Я послушно хлебнул чая, стараясь не обжечь губы.
— Мыслишка у меня одна имеется, про то, как вас, голубков сизокрылых, счастливыми сделать. Аль передумал? Аль не люба тебе Аленушка?
— Люба.
— Хорошо. Значит, нужно действовать. Понимаешь?
— Нет.
— Чего ж тут непонятного?
— Все. Сперва вы… царь-надежа… казнить меня велите, царевым преступником величаете, в темнице сырой томите, затем бежать рекомендуете. Вот и пойми, чего вам хочется?
— Дюже молод ты еще. Ты пойми, сынок, политика, она штука жестокая — шаг вправо, шаг влево — съедят, затопчут. А казнить я тебя не хотел, так нужно было. Да узнай люд, что царевна за простого мужика вышла, что бы люди сказали? Кровь-де королевскую грязним, вековые устои нарушаем. А это, знаешь ли, сынок, чревато агрома-адным опчественным резонансом. Дошло?
— Нет.
— Чего же здесь непонятного? — повторно всплеснул руками царь Далдон.
— Зачем было преступником меня называть? Указ царский издавать?
— Аль я не царь?
— Царь.
— О… А коли так, то и дело мое — указы составлять, политику в массы нести.
— Я-то при чем?
— Ты эт мне брось! Кто на царевну позарился?
— Э-э-э…
— Осерчал я, погорячился, — признался царь-батюшка. — А тут еще и Кощей на ухо нашептывать принялся, ядом клеветы сердце травить. Ну да это дело минувшее… плюнули и забыли. Не сердишься же ты, в самом деле, на своего царя-батюшку, а?
— Неожиданно это как-то. То казнить велите, то надежду дарите…
— Не только надежду — помощь предлагаю.
— Советом?
— В первую очередь, а там и золотишка подкину, людишек на подмогу снаряжу… Убьешь супостата — вернешься героем. Ты и сейчас почти… кто твой поединок с Чудищем видал, такое рассказывают… Тут и шанс тебе в руки плывет. Пред всем народом попросишь согласия моего… да разве ж я откажу?
Чтобы избежать ответа на этот вроде бы риторический вопрос, я сунул в рот пряник. Высказывать свои мысли по поводу царской благодарности вслух не стоит, хотя они и вертятся на самом кончике языка. Но, понятное дело, ничего я не сказал. Запил пряник чаем и поинтересовался:
— Так что мне делать?
— Кощея — супостата и злодея на корню изведи, за обиду нашу отомсти.
— До него еще добраться нужно.
— Тут тебе, волхв, и ветер в паруса. А коли в помощи нужда будет — вот тебе колечко. — Далдон снял с пальца золотой перстень и протянул мне. — Покажешь воеводе любой приграничной заставы, он окажет тебе необходимую помощь…
Рассматривая царский перстень, я вполуха слушаю, как Далдон делит шкуру неубитого медведя.
— …войска в условленном месте стоять будут, в полной боевой готовности. По первому знаку выступят в поход.
— Зачем?
— Как зачем? — удивился царь-батюшка. — Тебя, дитятко несуразное, на трон возводить. Не пустовать же ему после смерти Кощеевой?
— А…
— А тогда и Аленку незазорно за тебя отдать.
Тут наш продуктивный разговор был прерван шумом во дворе. Надрывно заголосила женщина. Звякнули оружием краснокафтанники. Поднявшись, я поспешил в сени — узнать, чем вызван переполох.
— Стой! Куды прешь?! — прикрикнули на кого-то стрельцы без особой злости, даже с мягкостью в голосе, просто выполняя приказ.
— Пропустите, ироды, — взвыла женщина.
— Что за шум, а драки нет? — поинтересовался я, надев на палец царское кольцо и распахнув двери.
У дверей, скрестив пики, застыли два стрельца. У их ног стоит на коленях растрепанная молодая женщина с покрасневшими от слез глазами и в отчаянии заламывает руки, моля пропустить ее к волхву. За ее спиной, держа на руках завернутого в пуховый платок ребенка, переминается с ноги на ногу мой сосед — кузнец Вакула.
При моем появлении стрельцы расступились, и женщина уткнулась мне в колени, жалобно моля:
— Помогите…
— Что случилось?
— Сына… — проговорил Вакула, не сводя взгляда с личика ребенка, — змея укусила. Бабка-знахарка говорит, что укус смертельный. Помоги…
— Проходите в дом.
— Царь-надежа не велел, — начал было один из стрельцов, но под моим взбешенным взглядом сник и поспешно отступил в сторону. Кому охота спорить с волхвом, да еще и возможным зятем царевым?
Кузнец вошел в дом и замер словно изваяние, в изумлении уставившись на царя.
— Положи ребенка на кровать, — приказал я, пинком выводя его из ступора. — Какая змея его укусила? Когда? Где?
Медицинского образования у меня нет, но курсы первой помощи я прошел два раза. Первый раз в школе, на уроках начальной военной подготовки, а второй — устраиваясь вожатым в лагерь. Пионерский, разумеется. Так что остатки знаний в моей голове сохранились. Правда, ужасно перепутавшись со сведениями, почерпнутыми из различных литературных произведений.
— Помогите… помогите… — гладя ребенка по голове, непрерывно повторяет мать.
Стрельцы тоже вошли в избу и замерли за спиной царя Далдона.
Стараясь не отвлекаться на посторонние вещи, я развернул ворох грязного тряпья и обнажил ужасно распухшую ногу ребенка. Мальчик застонал, но так и не пришел в сознание. Под слоем жеваных листьев подорожника я сумел рассмотреть две крохотные черные точки — следы от змеиных зубов.
Ой как плохо! Ребенку бы врача, а не такого шарлатана, как я. В моем мире от укусов змей существуют вакцины, а здесь…
— Помоги-и-ите…
— Кто разрешил без моего повеления? — гневно выкрикнул царь-надежа, сердито топнув ногой.
Вакула грохнулся на колени, норовя облобызать царские сапоги.
«Что же делать?» — взвыла от отчаяния душа. Оторвав кузнеца от царских сапог, я спросил:
— Какая это была змея, ты знаешь?
— Вот такая, — развел руки Вакула.
Проглотив гневный крик, я подошел к вопросу с другой стороны:
— Давно укусила?
— Да уже почитай совсем темно было.
— Где это случилось?
— В огороде. Савушка до ветру вышел. Слышим крик, плач, я туда — шипит проклятая. Огрел камнем — да только поздно, успела укусить…
— Так ты ее убил?
— Убил, змеюку.
— Так бегом за ней, принеси сюда.
Дважды повторять не пришлось, только пятки мелькнули да затрещала дверь, распахнутая ударом мощного плеча.
— Помогите…
В таких условиях от укуса ядовитой змеи может помочь либо чудо, сотворенное кудесником, за которого я себя выдаю, либо своевременная помощь: рассечь ранку и отсосать отравленную кровь. Избежать проникновения яда в кровь уже не удастся, а вот чудо…
— Помогите…
— Помогу, — говорю я, проворно перетягивая тряпкой укушенную ногу, чтобы не дать яду распространиться.
Женщина обвила мои колени, едва не опрокинув меня на пол. Далдон, гневно сверкая очами, от расстройства налил себе очередную чашку чаю и приналег на кулинарные шедевры бабки Яги. Ворвавшийся как смерч кузнец сунул мне под нос змею:
— Принес.
На первый взгляд обыкновенная гадюка, местами расплющенная, со свисающими клубками кишок и ползающими по ним муравьями.
— Положи ее на лавку.
Кузнец послушно садится. Я кладу ему руку на плечо и говорю:
— Я попытаюсь спасти мальчика, но для этого нужно осуществить древний магический обряд.
— Помогите…
— Для проведения обряда мне нужно спокойствие и совершенно не нужно постороннее присутствие. Так что бери жену и идите домой. Я сам приду, как только обряд завершится. Дня через два. Может, и больше. В это время никто посторонний не должен меня беспокоить. Понятно?
