Ночь Безумия - Уотт-Эванс Лоуренс (первая книга txt) 📗
Слова Фарана перекатывались над площадью и отдавались от окружающих ее зданий. Пока он говорил, ни один другой звук не нарушал тишины.
– Впрочем, – продолжал Фаран, – я знаю лорда Азрада. Я работал с ним долгие годы. Он может заупрямиться. Может отказаться выслушать нас. Говорю вам здесь и сейчас, услышьте и запомните: даже если лорд Азрад не отменит своего повеления, мы все равно останемся в Этшаре. Это наш дом. Мы будем драться за право жить в нем. Мы очень постараемся не причинять никому зла, по останемся здесь, чего бы это ни стоило. Я хочу, чтобы все вы осознали это. Надеюсь, все удастся решить без кровопролития, но мы готовы и драться, а если понадобится, то и убивать.
– Дядя! – не выдержал Ханнер.
– Если нас вынудят драться, – продолжал Фаран, – то знайте: мы с радостью примем любого, кто придет биться на нашей стороне, будь то чародей, волшебник, солдат или простой горожанин. Более того, мы знаем, как обучать чародейству, как передавать дар, полученный той ночью. Любой, кто присоединится к нам, пожелай он только, станет одним из нас!
– Дядя!.. – Ханнер в тревоге огляделся. То, что они могут творить новых чародеев, – весьма ценный секрет, стоило бы поберечь его и использовать как довод при переговорах с правителем.
Мысль, что они способны создать сотни новых чародеев, может повергнуть лорда Азрада в еще больший ужас.
Впрочем, возможно, именно этого дядюшка и добивается, с горечью подумал Ханнер. Несмотря на все, что он тут наговорил, он вполне способен замыслить сместить правителя, быть может, и убить его. Заявление, что при необходимости они станут убивать... Теоретически власть над жизнью и смертью принадлежит правителю и Гильдии магов, и никому больше. Фаран присвоил ее. Кто знает, не собрался ли он присвоить и все остальное? Ханнер знал, дядя всегда стремился к власти, всегда считал, что город заслуживает большего, чем ленивый толстяк Азрад на троне, и был ужасно разочарован, что ему, Фарану, не подняться выше главного советника – если только не грянет переворот.
Это, возможно, и было его попыткой устроить тот самый переворот.
– А теперь мы отправляемся поговорить с правителем! – Руки Фарана упали, и он снова зашагал ко дворцу.
– Давай! – рявкнул кто-то, и в чародеев полетели копья – чтобы, не причинив никому вреда, соскользнуть по незримой стене. Солдаты шагнули вперед, преграждая путь, – их отмели в стороны шагавшие по обе стороны от Фарана Кирша и Варрин.
Ханнер не обращал на все это внимания: он не сомневался, что со стражниками чародеи совладают. Он рванулся вперед, вслед за дядей, окликая его на бегу.
Фаран обернулся, но шага не замедлил.
– Дядя Фаран, – негромко спросил Ханнер, – ты намерен захватить власть в городе?
Фаран быстро огляделся и лишь потом ответил:
– Скажем так, я обдумывал подобную возможность.
– Лучше не надо, – сказал Ханнер. – Захватить власть ты скорее всего сможешь – но вот сможешь ли удержать?
– А почему нет? – Фаран махнул в сторону солдат. – Им нас не остановить.
– Есть и другие силы, – отметил Ханнер. – Гильдия магов может спокойно принять вас как новых своих членов, вроде волшебников, колдунов и ведьм, но как правительство города?.. Ты же знаешь – они этого не допустят.
– Пока что бороться с нами у волшебников что-то не очень получается, – хмыкнул Фаран. Они как раз подходили к мосту. Стражников, что обычно стояли там, не было. Либо их послали на подмогу солдатам на площади, либо они решили, что падать в воду еще менее приятно, чем на камни площади, и сбежали, чтобы не оказаться придавленными к ограде или сброшенными в ров.
– Эти? – фыркнул Ханнер. – Они – пустое место, и ты это знаешь. Таких волшебников правитель нанимает для всяких пустячных дел. Никого из магов постарше – Итинию или других – я что-то на улицах не заметил.
– И все равно я уверен: с Гильдией мы справимся, – заявил Фаран. – Заключим с ними соглашение о разделе власти...
– Сомневаюсь, – возразил Ханнер. – Не думаю, чтобы они так уж стремились к власти. Но даже не говоря об этом, дядя, по-моему, ты упускаешь нечто весьма важное. Все твои планы рассчитаны на чародейство, так?
– Да, разумеется, – кивнул Фаран, – это все, что у нас есть.
– А чем больше вы им пользуетесь, тем сильнее становитесь.
– Именно.
– А чем сильнее вы становитесь, тем больше вас одолевают кошмары.
Фаран заколебался. Теперь он смотрел на Ханнера, а не вперед, на запертые двери дворца.
– А если вы становитесь еще сильнее, – безжалостно продолжал Ханнер, – то начинаете слышать зов, и чем больше ваша сила, тем притягательнее он звучит. А если и после этого пользоваться чародейством и расшвыривать солдат, как тряпичных кукол, раньше или позже достигнешь уровня Рудиры.
Фаран застыл – но они были уже в тени дворцовой арки, почти у самых дверей, так что Ханнер не мог быть уверен, остановили дядю его слова или чисто естественная преграда. Фаран мрачно посмотрел на Ханнера.
– Дядя, это может постичь и тебя, если ты отмахнешься сейчас. Ты же видел ее вчера и позавчера – подавленную, растерянную... в конце концов она не смогла противиться зову. И мы не смогли удержать ее. Она улетела. Не думаю, что она возвратится.
Фаран поманил Варрина.
– Открой дверь, – велел он. – Постарайся не сломать ее.
– Дядя, я думаю, именно это случилось с теми, кто исчез в Ночь Безумия, – бросился в последнюю отчаянную атаку Ханнер. – Думаю, они-то и были истинно могучими чародеями, теми, чья природная восприимчивость к зову была куда больше, чем твоя. – Он показал назад на мост, где остановились последние за Фараном чародеи. – Вы – всего лишь последыши, вам досталась малая толика этой силы... откуда бы она ни взялась. Загадочное нечто пыталось притянуть людей на север, но некоторые расслышали только часть послания. Но чем больше чародей прислушивается, тем больше слышит, и рано или поздно зов становится неодолимым: чародей улетает на север.
– Это всего лишь догадки, – протянул Фаран.
– Да, – кивнул Ханнер. – Догадки. Но готов ли ты рисковать?
Фаран собрался было ответить, но смолчал и медленно повернулся к дверям.
Они все еще оставались закрытыми.
Он обернулся к Варрину: тот застыл, глядя вверх – и на север.
– Варрин! – рявкнул Фаран. – Дверь!
– Я открою. – Под взглядом Кирши створки распахнулись настежь.
Варрин все так же смотрел в небо отсутствующим взглядом. Ханнер подергал его за рукав.
– Варрин! – позвал он. – Послушай!..
– Зовет, – произнес Варрин, даже не взглянув на Ханнера.
Ханнер бросил на дядюшку сердитый взгляд и опять занялся Варрином.
– Варрин, послушай! Отвернись! И больше не пользуйся магией, что бы ты ни делал! Не слушай зов – слушай меня!
Варрин шагнул вперед, но остановился: Ханнер вцепился в его рукав и тянул назад. Он постоял, поморгал, потом глянул на Ханнера.
Взгляд у него был растерянный, почти ошалелый.
– Варрин, пойдем, – сказал Фаран. – Нам надо попасть в зал приемов и побеседовать с Азрадом, заставить его прекратить войну против чародеев. А потом посмотрим, не сможет ли целитель справиться с твоими кошмарами.
– Целитель?.. – Ханнер уставился на дядю, но Фаран не обратил на него внимания; взмахом руки он указал в глубь дворца.
– Входите все! – позвал он. – Если Варрин будет внутри, он ведь не улетит, как Рудира?
– Будем надеяться, – с сомнением протянул Ханнер, но вслед за Фараном вошел во дворец.
О каком целителе говорит дядя? Он знал, что, по словам Алладии, боги отказывались лечить чародеев; а Шелла говорила, что участок мозга, порождающий кошмары, недоступен для ведьм.
Фаран сказал, не подумав, Ханнер был в этом уверен; гнев и опьянение магией, возможность применить ее против Азрада так захватили дядюшку, что он вообще вряд ли способен был думать.
Ханнер пожалел, что не может придумать убедительных доводов, чтобы дядя Фаран передумал, чтобы свернул с пути, который – Ханнер знал это точно – к добру не приведет. Но слова не приходили.
