Семь дней Мартина - Мансуров Дмитрий Васимович (мир книг TXT) 📗
– Ты тяжелый. И потом, какой идиот согласится носить воротник из живого волка? Ты же откусишь ему ухо или слопаешь что-нибудь со стола, пока хозяин будет в гостях на славной пирушке.
– Пусть кормит хорошо, и я не позарюсь на его тощее ухо. Но ты прав – носить меня на плечах сможет только настоящий атлет. Так, что скажешь насчет статуй?
– Ничего хорошего. Скульптор-маньяк решил запечатлеть в камне разнообразные виды испуга, что в этом прекрасного?
– Иных людей зло возбуждает, – философски заметил волк. – Я боюсь таких людей: они убивают ради удовольствия, наслаждаясь чужой болью.
– Их все боятся, – кивнул Мартин. – Ты не одинок в своих страхах.
Он сошел с ковра на землю и направился к скульптуре, изображавшей человека, согнувшегося от испуга в три погибели.
– Интересно, а волшебная вода способна оживить скульптуры?
Идея насчет оживления колоссальная. Если вода на самом деле оживит их, то бывшие скульптуры официально станут считаться первыми гомункулами. Куклу Юльку, пока она не начала возмущаться, быстренько записать в предварительные версии «гомункулизма», и заняться созданием людей с идеальными фигурами. И появятся люди неписанной красоты, вызывающие всеобщую зависть у душевных уродов. А если маг Григорий сподобится переселять души людей из умирающих старческих тел в новые живые, то в мире начнется совершено другая эпоха.
– Ты о чем задумался? – спросил волк, возвращая Мартина с небес на землю.
– О вечном, – лаконично ответил тот.
– Рано еще.
– Я о другом вечном, – уточнил Мартин, легонько щелкая скульптуру по носу. – Точно, маньяк какой-то их создавал. Может, из-за этого статуи в такую глушь и свезли, что они никому и даром не нужны?
– Вполне возможно. Только не вижу в этом никакого смысла. Скульптуры легче расколотить и использовать для выравнивания ям на дорогах.
– Варвар ты, – ухмыльнулся Мартин. Разрушить скульптуры – на такое не поднимется рука у самого отъявленного мерзавца. Все-таки, большинство уважает чужой труд и понимает, что все сразу сломать нельзя – создатели обидятся и вообще ничего делать не станут.
– Не обзывайся. Лучше объясни, как их сюда притащили? Следов от колес не видать, никаких тропинок или остатков дороги – тоже.
Некоторые скульптуры основательно вросли в землю, а другие выглядели так, точно их поставили от силы год назад. Волк склонился к земле и принюхался. Запахов оказалось много, но очень старых и слабых. Было похоже на то, что скульптуры доставляли разные люди.
Неожиданно в нос вонзилось что-то острое и колючее, и волк дернулся. Боль не проходила, волк заметил, что какая-то мелочь осталась на носу.
– Мартин, посмотри, что мне в нос попало!
Мартин присел перед Всеволодом и уставился на крохотный серый комочек.
– Это еще что такое? – ахнул он: на волчьем носу сидел маленький комарик. Серого цвета, не шевелящий крыльями и не улетевший даже после того, как волк тряхнул головой. Нормальные комары так не поступают.
Взяв его двумя пальцами, Мартин осторожно вынул комара из волчьего носа и поднес к глазам, чтобы рассмотреть внимательнее. Всеволод даже не шелохнулся, но кончик языка высунул.
– Глазам своим не верю, – сказал Мартин. – Он не настоящий! Он каменный!
– Ух-ты, – выдохнул волк облегченно, – а я подумал, что зрение шутки играет. Признаю: скульптор вырос в моих глазах. Создать такую крохотулю из камня – руки должны не из плеч, а прямо из мозга расти.
Мартин сжал пальцы. Тонкие ножки и крылья сломались, уцелело только тощее тельце с обломками крыльев.
– Хрупкая штука, – сказал он недоуменно. – Создавать из камня крохотных насекомых, после чего выбрасывать их вдали от людских поселений – что за глупость? Да такая скульптурка потянет в цене на треть королевства, если не больше!
Что-то сообразив, Мартин глянул себе под ноги и пошевелил рукой по траве. Его кольнуло его в мизинец. Мартин развел траву руками на этом месте и увидел скульптурку кузнечика. Поискал еще и еще, и вскоре ужаснулся тому, что поляна была полна самых разнообразных скульптур, начиная от людей и заканчивая крохотными насекомыми.
Настоящее кладбище изваяний разной живности.
– Не похоже, что этим занимался человек, – наконец, сказал он. – Никому из людей не под силу изготовить настолько точные копии живых существ и за тридцать жизней. А здесь даже почерк одинаковый, словно трудилась плеяда мастеров-близнецов.
– Снова пришельцы? – ужаснулся волк, взлетая над землей. – Летим, пока очередной Нагати не выскочил из-под земли. Сейчас как выскочит, как выпрыгнет – полетят клочки по закоулочкам.
– Воды наберем, и ходу отсюда! – согласился Мартин. – Ты прав, хватит уже исследований, наизучались на свою голову. Скульптуры еще не один век простоят и подождут своего часа.
Мартину хватило и одного Нагати, чтобы выработать условный рефлекс перед поисками и разгадками древних тайн и загадок. Если бы не друзья, и волшебную воду не стал бы искать: каждая тайна так или иначе связана с какой-то трагедией, и эта трагедия может повториться в любой момент.
– Башня в километре отсюда, – сообщил волк, – А почему маг направил тебя именно сюда?
– Это король меня направил, – пояснил Мартин, забираясь на ковер. Кому еще понадобилось слегка изменять траекторию спуска и совмещать поиски воды с поисками скульптора? Понятное дело: король уверен в том, что до волшебной воды отсюда рукой подать, и потратить лишние двадцать минут – не смертельно. Недаром Агат заикнулся о том, что за обнаружение скульптора отдаст половину царства, так почему бы не воспользоваться предложением? Отыскать мастера по художественной обработке камня, отвезти королю, получить обещанную награду и сделать Анюте свадебный подарок – кукла от изумления дар речи потеряет. А ее приемные родители вообще удавятся или лопнут от злости. Вот праздник начнется!
Зеркаласька заговорила голосом короля.
– Мартин, ты приземлился?
Похоже, версия о королевских происках недалека от истины. По рассказам Ивана, король Агат вполне нормальный человек, но не лишен определенной доли самолюбования. Как и любой правитель, имеет на это полное право, хотя может получить за такое по зубам от придворных заговорщиков в темном углу дворца.
– Приземлился, – подтвердил Мартин. – Скульптуры рады слышать вас и падают ниц от ужаса от одного вашего пронзительного взгляда!
Он сунул зеркалаську под нос ужасающейся скульптуре, и король вскрикнул от неожиданности.
– Господи, боже… Мартин, не стоит из меня делать заику – отомщу ведь, читая тебе длиннющую благодарственную речь.
Мартин опустился на колено и подхватил каменного сверчка.
– А вот еще какие скульптуры здесь находятся. Смотрите, ваше величество. Боюсь, что их создавали не люди, и поиски автора ни к чему хорошему не приведут.
– Необычная работа, – прокомментировал Агат, соглашаясь с Мартином. – Но почему ты думаешь, что их автор опасен? Не стоит дуть на воду, однажды обжегшись на молоке.
Мартин пожал плечами.
– Возможно, все не так страшно, как мне представляется, и скульптуры тайком создали ваши же королевские маги – голыми руками сотворить подобное чудо невозможно. Но если здесь поработали пришельцы, то я не хочу иметь к этому никакого отношения. Слишком опасное занятие – сталкиваться с оставленными пришельцами вещами. Ваше величество, у меня такая идея: вы поищите скульптора среди своих подданных, а я вернусь к поискам волшебной воды. Вы отлично знаете, что у меня мало времени.
– На твоем месте, торопливый Мартин, – беззлобно заметил Агат, – я разговаривал бы с представителями королевского рода почтительнее. Как-никак, а без моего разрешения на выдачу ступы ты до сих пор водил бы зимний хоровод с волками вокруг новогодней елки, и поиски не сдвинулись бы ни на шаг.
Мартин вздохнул: не стоило говорить королю то, что он сейчас скажет, но иного выхода нет.
– Ваше величество, вы своим приказом поисков скульптора сводите на нет пользу от прошлых приказов.
