Мир вне закона - Новак Илья (читать книги txt) 📗
Я тоже разошелся и крикнул:
– Так кто хочет получить первым?
– Первый уже получил, – заметил Плутарх. – А щас ты получишь… – Он заехал мне ногой по ребрам.
Я скривился и умолк – вот и вся польза от поэзии.
– Вставай.
Глядя на заряженные самострелы в их руках, я тяжело поднялся.
– Руки за спину. Пшел к двери.
Я бы мог поспорить с ним, я бы мог даже поспорить с двумя – Дрюм пока в счет не шел, – но спорить с самострелами бессмысленно, и потому я подчинился.
– Дрюм, хватит плакать, – раздалось за моей спиной. – Пошли уже.
– А у меня еще и детей-то нет, – всхлипнул Дрюм. – И может быть, таперяча никогда и не будет…
– Будут у тебя детки, детка. В случае чего мы вот с Корчем тебе подсобим. Знаешь, чего его Корчем прозвали? Ежели не знаешь, так он тебе опосля расскажет. – Говоря все это, Плутарх связал мои руки за спиной и подтолкнул.
Мы пересекли коридор и стали спускаться по лестнице.
– Куда ведут? – пискнул Советчик. – Ты дальше не иди!
– На казнь ведут. Как я могу не идти?
– Этот паря таки двинутый. Сам с собой разговоры ведет.
– Насмешка недостойных над достойным…
– Точно.
– Чего ты сказал, Рыжий?
– Это я не тебе, Плутарх.
– Да нет, меня вешать ведут. Что ты мелешь?
– Ну что за ерунда, а? И вообще, успокойся. Кризисная ситуация миновала. Теперь мы вновь в ожидании кризиса – самого крупного и самого последнего кризиса в моей жизни.
– В смысле, фактор-икс опять дает о себе знать?
В голове раздалось громкое «Уф-ф!», и Советчик провозгласил не то стихами, не то прозой:
– Клин клином вышибают.
– Это чего?
– Если я вас правильно понял, хозяин, на протяжении последнего времени вы поддерживали в крови определенное количество алкоголя?
– Ну, можно и так сказать.
– То есть, по сути, напившись в первый раз, вы потом не увеличивали этот процент, а лишь удерживали его на том же уровне. Как сейчас ваше состояние?
– Башка трещит, – признал я. – Во рту пересохло. И вообще муторно на душе.
– Правильно, это называется похмельем. Вы знакомы с концепцией похмелья?
– А это еще что такое?
– Чтобы, образно выражаясь, придавить винные пары в голове, чтоб организм, а вместе с ним и дефзонд вновь заработали на полную катушку…
Лестница закончилась, мы подошли к двери, из-за которой доносился приглушенный шум.
– Это, к сожалению, не стопроцентный выход, может и не сработать, но других вариантов я не вижу…
Я не заметил, чтобы кто-то толкнул ее, – мне показалось, дверь распахнулась сама собой. Я шагнул вперед.
– Так что же делать?
– Вам надо немедленно опохмелиться, хозяин.
Жаркий полдень Ссылки обрушился на меня вместе с гулом голосов не одного десятка людей, и сквозь этот гул как сквозь вату донесся голос Советчика:
– Немедленно выпить. Покрепче и побольше!
Солнце слепило глаза, толпа вокруг колыхалась, гул пуховой периной окутывал замковый двор.
– Выпить? – беззвучно закричал я. – Ты не мог сказать раньше? Где я, по-твоему, возьму сейчас выпивку?!
Наемники, давно переставшие обращать внимание на бессвязные реплики подконвойного, подталкивали меня в спину и переговаривались:
– Шик, да? Я давно обратил на них внимание. Вот это шузы…
– А как делить?
– Может, каждому по штуке?
– Дурачина ты, детка. Математик хренов… Нас же трое! Да и зачем тебе один шуз?
– Ну, э… Не знаю…
– Может, жребий кинем?
Я разинул рот и вновь беззвучно завопил:
– Так где мне достать выпивку? Отвечай!
Казалось, что весь замковый двор качается, как палуба корабля в бурю. Яркие краски, гул и близость смерти действовали одурманивающе.
– Отвечай!
– Никого вокруг? – Безумными взглядом я окинул десятки окружающих меня лиц, будто сливающихся в одно огромное лицо со смазанными чертами…
Я взмолился:
– Не сейчас, Советчик! Это еще не кризис – кризис будет впереди. Слышишь меня?
– Не кажется, а так оно и есть! Кризис наступит, если ты сейчас ничего не посоветуешь. Ну же, неужели тебе наплевать, что со мной будет?
Мой взгляд сам собой выделил из толпы одну фигуру, одно лицо…
Карась стоял, подмигивая мне, правую руку он держал под широкой рубахой…
Мы прошли дальше, и я увидел старину Ватти, громилу из «Ворот Баттрабима», который смотрел на меня искоса, а рука его тоже сжимала что-то скрытое под одеждой… Рядом переступал с ноги на ногу маленький циклоп, рассказавший нам тогда о появлении в трактире Меченого…
И еще кто-то знакомый виднелся в толпе – и еще, и еще…
Когда мы подошли к висельному помосту, гул стал тише. Привалившись плечом к столбу и скрестив на груди руки, нас поджидал старый знакомец Полпинты. Между столбами под свисающей петлей стоял грубо сколоченный табурет.
– Ну, Советчик! – воззвал я, а один из конвоиров произнес:
– Залазь, дорогой…
Я упер колено в помост, и тут три пары рук вцепились в голенище сапога. Попытавшись лягнуть их, я потерял равновесие и опрокинулся вперед, ударившись подбородком о доски. Полпинты секунду осоловело наблюдал за происходящим, а потом бросился в бой. Наемники уже наполовину стянули сапог, но Полпинты налетел на них. Он одновременно пнул ногой в лоб одного наемника, правой рукой залепил оплеуху второму, а левой схватил меня за шиворот и выволок на помост, вопя:
– Мое! Мое по праву!
Не ожидавшие такого наскока конвоиры ворча отступили. Полпинты поднял меня на ноги, зачем-то отряхнул мой воротник и повел к табурету.
– Хо-хо, – пробормотал он. – Вот и встретились, Рыжий. Ты еще тогда показался мне подозрительным, не зря, значит.
Он развернул меня, и я увидел Зеленый замок с его виадуками и покосившимися башнями, полуобвалившимися контрфорсами, кривыми лестницами и развалинами пристроек, и толпу, волнующуюся вокруг замка, и небо над крышами башен, и солнце, пылающее в этом небе.
