Маскарад - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Джарг Ткач так никогда и не смог объяснить себе последовавшие за этим события. Матушка, обычно твердо стоявшая на ногах, вдруг споткнулась об одну из его палок и начала падать назад, цепляясь за его плечи, а ее колено взлетело высоко в воздух, как-то неудачно вывернулось и угодило ему прямо в какую-то точку в позвоночнике, раздался громкий щелк…
— Арррргхх!
— Ой, извини!
— Моя спина. О, моя спина!
«Впрочем, все мы стареем, — чуть позже думал Джарг. — И ведьмы тоже. С возрастом человек становится неловким, а матушка всегда была немного того, хотя это не мешает ей готовить хорошие снадобья. Причем такие, что чертовски быстро действуют!» Подходя к своей хижине, Джарг Ткач уже не опирался на палки, а нес их под мышкой.
Матушка, качая головой, проводила его взглядом.
«Люди слепы, все до одного, — в свою очередь думала она. — Предпочитают верить во всякую чепуху, а не в старую добрую хиропрактику».
Разумеется, ей это только на руку. Пусть себе восторженно охают-ахают, ломают головы: и как это она узнала, кто к ней идет? А то, что из матушкиной хижины, расположенной на самом повороте тропинки, прекрасный обзор и видно любого путника, лучше пусть останется в тайне. Как и фокус со щеколдой и привязанной к ней черной ниткой…
Не то чтобы матушка целыми днями сидела, пялясь в окнои дожидаясь, не покажется ли кто-нибудь на тропинке. К примеру, приближение Джарга Ткача она почувствовала в тот момент, когда глядела на огонь в камине. Но дело-то не в этом.
И разве она сделала что-то плохое? Всего-то навсего обвела вокруг пальца глуповатого старика.
Матушка много кого повидала на своем веку: встречалась и с волшебниками, и с чудовищами, и с эльфами… а сейчас сидит и радуется: как ловко она надула Джарга Ткача, человека, дважды не получившего звание Деревенского Идиота только потому, что его сняли с соревнований по причине полного, абсолютного идиотизма.
Она катится по наклонной. Что дальше? Скоро она начнет зловеще хихикать, бормотать всякую чушь и жарить в печке детишек? До этого осталось совсем недалеко, тем более что детей матушка всегда недолюбливала.
Матушка Ветровоск уже многие годы служила деревенской ведьмой. А потом сложилось так, что ей пришлось отправиться в путешествие, она поглядела мир, и с тех пор у нее внутри что-то непрерывно зудит — особенно в это время года, когда по бледному небу пролетают гусиные клинья, а невинные зеленые листочки в долинах скукоживаются от первых заморозков.
Она окинула взглядом кухню. Надо бы подмести. Неплохо бы вымыть посуду. Стены кое-где тронуты плесенью. Все надо делать, все. Дел столько, что руки опускаются и не хочется ни за что браться.
Сверху донеслись гусиные кличи. Она посмотрела в небо. Высоко, меж облаками, гуси клином устремлялись в путь.
Летят в теплые страны, о которых матушка Ветровоск только слышала и в которых никогда не бывала.
Как заманчиво…
Члены избирательного комитета расселись вокруг стола в кабинете господина Нечаста Бадьи, нового хозяина Оперы. По обе руки от него расположились Зальцелла, главный режиссер, и доктор Поддыхл, управляющий хором.
— Следующим пунктом, — произнес господин Бадья, — у нас идет… ну-ка, посмотрим… ах да. Кристина… Потрясающе смотрится на сцене, правда? И фигурка что надо. — Он подмигнул доктору Поддыхлу.
— Фигура отличная, — бесстрастно согласился доктор Поддыхл. — Жаль, что фигурой не поют.
— Вот они, творческие натуры… Неужели вы не понимаете, на дворе век Летучей Мыши! — воскликнул Бадья. — Опера — это коммерческое предприятие, а песенки можно распевать и на улице.
— Это вы так считаете. Однако…
— Представление о сопрано как о дамочке пятнадцати акров в обхвате и в рогатом шлеме давным-давно устарело.
Зальцелла с Поддыхлом переглянулись. Значит, вот какой у них новый хозяин…
— К сожалению, — язвительно откликнулся Зальцелла, — по-прежнему актуально представление о сопрано как о певице с приемлемым певческим голосом. У нее хорошая фигура, это верно. И она не без… искорки. Однако петь она не умеет.
— Но ее ведь можно научить! — возразил Бадья. — Несколько лет в хоре и…
— Да, быть может, после нескольких лет в хоре, если я, конечно, столько протяну, она станет вполне посредственной певичкой, — отозвался доктор Поддыхл.
— Э-э, господа… — Бадья взмахнул рукой. — Гм-м. Ну ладно. Значит, карты на стол, так вы хотите? Хорошо. Я человек простой. Вокруг да около не хожу, говорю все напрямую, черное называю черным, а белое…
— Да-да, мы очень хотели бы познакомиться с вашим взглядом на вещи, — перебил его Зальцелла.
«Вот, значит, какой хозяин нам теперь достался… — снова подумал он. — Выбрался из грязи в князи и страшно горд своими достижениями.
Путает грубоватое добродушие и честность с обыкновенным хамством. Рискну поставить доллар, он считает, будто бы ему ничего не стоит распознать человека, внимательно посмотрев тому в глаза и пожав ему руку…»
— Я прошел через мельницу жизни, — продолжал Бадья, — и сам замесил свою судьбу…
«Может, ему лучше было какую-нибудь пекарню купить?» — уныло подумал Зальцелла.
— …Но я должен поставить вас в известность, что здесь замешаны некоторые, з-э, финансовые интересы. Ее отец, он, э-э, одолжил мне в свое время изрядную сумму на покупку этого заведения. Тогда же он выразил обеспокоенность судьбой своей дочери. Искреннюю отцовскую обеспокоенность. Если мне не изменяет память, то дословно он выразился так: «Смотри, не вынуди меня потом переломать тебе ноги». Я, конечно, не рассчитываю, что вы, творческие натуры, это поймете. Это ведь бизнес. Но мой девиз таков: береженого боги берегут.
Зальцелла засунул руки поглубже в карманы жилета, откинулся в кресле и принялся тихонько насвистывать.
— Понятно, — произнес Поддыхл. — Что ж, такое случается не впервые. Хотя, вообще-то, больше проблем с балеринами.
— Нет-нет, это тут совершенно ни при чем. Чисто деловые отношения, — поспешно уверил Бадья. — Просто к деньгам, как бы сказать, прилагалась эта девушка, Кристина. И вы ведь не станете отрицать, со внешностью у нее действительно все в порядке.
