ВИА «Орден Единорога» - Лукьянова Наталья Гераниновна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Отец же его матери Дороп Бот О, Дри, едва взглянув на внука, схватил со стены арбалет и до ночи палил из засады на столетней сосне по пролетающим мимо кораблям. А муж, будучи истинным поместным шансонтильцем, только покачал головой и решил про себя, что наследником станет кто угодно, но только не это последствие стихийного бедствия, каковым род О' Ди Мэев считал эти внезапные рождения незаконнорожденных. И, кстати, решил так не из дурных чувств к несвоему ребенку, а просто предвидя, что этот малыш чаще будет пялиться в небо, чем в землю.
Впрочем, впоследствии, ко всеобщему, все-таки, успокоению выяснилось, что мать Рэна в этой фатовой ситуации виновата не была, и согрешила троюродная тетка по линии младшего кузена брата свекрови деда Рэна, а также отвратительное свойство чужеродной крови, подобно мышьяку, не выводиться из организма и, постепенно накапливаясь, давать вдруг бурную реакцию. Хотя, в случае с Рэном, коктейль в его жилах вел себя довольно мирно, и лишь изредка булькал, приводя к поступкам, подобным утреннему.
Оруженосец же сэра Кру имел вид не столь субтильный, сколько томный. Все окружающее, казалось, доходило до него не вполне ясно и отчетливо. И лишь приказы и, вообще, любое слово или движение его рыцаря вызывало мгновенную, очевидно рефлекторную, реакцию. Возможно такое поведение как-то связано было с головокружительно пахнущей жидкостью в маленькой серебряной фляжке, с которой этот юнец со странным именем Ханнибалл не расставался.
Имя это слегка раздражало Рэна, подспудно чувствовавшего в нем не истинное имя, данное при рождении, а позорное прозвище, вроде собачьей клички. И потому Рэн обычно обращался к «коллеге»без какого-либо обращения. Впрочем, тот был необщителен.
Рэн отмечал в Ханнибалле еще одну особенность: несмотря на юность, нежность и свежесть его лица и яркость нарядов, была в том какая-то потертость, что ли. Какая-то то ли несвежесть, то ли пропыленность. Может, это из-за неприятной черной пустоты в глазах. Вообще, для Рэна он был загадкой, но уж явно тонкой столичной штучкой, с хрупкой, как у цветка конституцией и изысканным воспитанием. Так что оруженосец Фрогга тщательно просеивал употребляемые в речи выражения, стараясь не ранить изнеженный слух.
И вот сейчас, когда он ломал голову над тем, как не грубо обозначить то, что у рябчика под хвостиком, оруженосец Кру повернул к нему свою красивую кудрявую головку и с мрачной ухмылкой заявил:
— Ну все, … тебе.
Рэн поперхнулся, слово, произнесенное Ханнибаллом употреблялось обычно в значении «конец», и еще означало, что зря он все это время напрягался, и в сквернословии ему еще очень далеко до пупсикообразного пажа. А тот, все так же скривившись, прокомментировал свою мысль:
— Теперь он от тебя не отстанет. Он же как ребенок: не успокоится, пока ему не дадут новую игрушку сломать.
И захихикал нервно. Без злорадства, скорее истерично:
— Все. Все, малыш. Влип. Не отстанет, — И испуганно заткнув рот горлышком фляжки, забулькал, заглотал судорожно.
Рэн, переваривая информацию, долго молчал, мрачнея. Потом протянул руку за еще одним рябчиковым трупиком и коротким движением отсек ему голову:
— Не отстанет — убью.
Ханнибалл качнул неопределенно кудряшками. Дальше готовка шла в молчании.
ГЛАВА 5
Из оцепенения зачарованности Битьку вывел вопрос, заданный чьим-то хрипловато-сипловатым голосом из-за плеча.
— Стопануть-то не догадалась? Ладно, давай по пиву.
Битька вздрогнула и, оглянувшись, едва не сбросила гитару от неожиданности: на грифе, щурясь холодноватым лучам солнца, потягивал из горла «Балтийское»Леннонообразный патлатый субъект в тельнике и видавших жизнь со всех ее сторон джинсах. Субъект лукаво щурился и ронял пену в патлы.
— Кстати, — поднял он палец, явно подражая Толику из «Черной розы»… — пиво гретое. Граждане! Пейте пиво! Оно вкусно и на цвет красиво!
Битька все еще молчала, уставившись на небольшого размера привидение (?).
— Ну-у… — протянул «некто», легко соскальзывая с гитары и перемещаясь по воздуху в сторону Битькиного носа, — Серафим Туликов. Музыка народная. Слова МВД. Песня о родинке, — и, словно нашаривающий контакт представитель иной цивилизации, закружил вокруг девочки, тыкая указательным пальцем в различные предметы, в том числе отсутствующие, — Шузы. Хайерсы. Тусня. Анархия, Металлика — пхай, пхай! Здравствуй, мальчик-бананан! А на столе стоит стакан, а в стакане — тюльпан. А с погодой повезло — Осень. В небе жгут корабли…
— Беатриче! — просиявшая Битька протянула пять брату по разуму.
— Можно подумать, я не знаю, как зовут тебя, родная. Повторяю вопрос: пиво будешь?
— Не нуждаюсь, — стеснительно, но принципиально отказалась Битька.
— Я тоже. Как говаривал Боб: не нуждаюсь, но регулярно употребляю.
— Ты, поди, и колеса употребляешь?
— Употребляю все, — блаженно побулькивая пивом, подтвердил нефор небольших размеров, — Мне не чужды все пороки порочного рок-энд-ролла, как отечественного, так и зарубежного.
— Может, у тебя и СПИД, и гепатит, и наркотическая зависимость?
— Скажите, пожалуйста, а вы случайно не корреспондент газеты «Комсомольская неправда»образца года 85 — 86?
Субъект небрежно отправил бутылку через плечо. Она разок перевернулась в воздухе и с легким хлопком испарилась:
— Заметила? Почему так? Потому что это — не пиво, а его духовная сущность. Его поэтический образ, можно сказать. Так и я — Дух. Дух этой кунгур-табуретки с наклейкой на брюхе.
Предупреждая дальнейшие Битькины расспросы, Дух пустился в «грузы», при данных обстоятельствах, правда, скорее, разгружающие:
— Дык вот, сестренка, не задавай тупого вопроса, почему ты меня раньше нигде не встречала. Козе понятно: нас с тобой забросило в Иное, и законы здесь — иные. Надеюсь также, что из всяких там миров Хайнлайна со Стругацкими, мы не в Кинговской виртуалке, и черви с облезлыми скелетами из земли на нас не полезут. Скорее всего (это я тебя благородно утешаю) — это какой-нибудь толкиенистский рай с хоббитами, хоботами и Хоттабычами типа меня. Хоттабыч из гитары… — тут Дух отвлекся, замурлыкав блаженно: «Пушкин, Пушкин, тебе подарю я электрогитару!..»
А Битька зависла в потоке мыслей и эмоций, переваривая услышанное. Как-то во все это с трудом верилось, и это было главным ощущением.
— Дошлындрала, бэби, без хайерса, похоже, приняли тебя за мальчонку с героическими наклонностями и закинули сюда, освобождать порабощенных принцесс и гномиков от какого-нибудь птеродактиля.
В подтверждение слов духовной сущности что-то довольно грубо проклюнулось под Битькиным ботинком, и из-под него появилась аккуратно присыпанная черно — и рыжеземом голова с бородой и громким пыхтением. Размером голова была с кокос недомерок из овощного ларька и цветом тоже похожа на этот заокеанский орех. Лицо на кокосе было пухлоносое и недовольное.
— Осподя-я-я… — пробормотало лицо, вытянуло из почвы ручку в пышных кружевах, пышно же присыпанных почвой и, отыскав в шейных складочках вишневый капюшончик, натянуло его на лысеющую макушку.
— Ой, гномик, — нежно проворковали Битька и духовная сущность кунгур-табуретки.
— Гнемик! — язвительно скорчилось лицо, — Вы тут что: ниточки красную и белую в стаканчик с ромовой конфеткой опускали и говорили: «Гномик — гномик, появись!»? — Детский са-ад! — донеслось уже из-под земли.
— Э-э-э-э! Эй! — отчаянно завопили Битька и Дух в дыру. Где-то в глубине поблескивало.
— Ну, что, Алиса, лезь туда. Там, в кроличьей норе, наверное, сад Королевы, где разговаривают лилии и розы… — меланхолично заметил Дух, когда ясна стала бесполезность криков, — Или хотя бы пирожок с надписью «Съешь меня»и бутылек с этикеткой «Выпей меня», — закончил он уже с глубоким вздохом.
Но Битька все не желала отчаиваться и, засунув в дыру руку по плечо, старалась нащупать там хоть что-нибудь. Что-то нащупалось, точнее, ткнулось в руку. С криком, в котором Битька безуспешно пыталась заменить инфантильное и устаревшее «Ой!»на более крутое и современно-молодежное «Вау!», рука была выдернута наружу. (Ружа была агентом польской разведки). На ладонь неизвестным доброжелателем была подсунута небольшая потертая монета и еще там был… (очередной гибрид «Ой!»и «Вау!», похожий на классический и более непосредственный первый вариант еще более) откровенно розовый червячок, настолько то ли липкий, то ли присосавшийся , что от Битьки совершенно не отклеивался.
