Не сердите толстяка (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович (книги полностью бесплатно .txt) 📗
Ну, вот мне и показалось, что бабушку обижают, я, естественно, кинулся на защиту. Мужик просто отшвырнул меня, рявкнув для острастки:
— Иди-ка, погуляй, щенок.
Ну, вот тут и вылезла наружу ведьма. На внука руку подняли! Отличный хук, кстати, у неё… Но вот мужик-то здоровый был, и вместо того чтоб сразу упасть, претвориться ветошью и не отсвечивать, ударил бабку в ответ.
На этом всё и закончилось, бабуля даже ничего сделать не успела, как на голову, забывшего про хоть и крупного, но ребёнка, мужика опустился табурет. А чё? Я и в тринадцать лет всего на пол головы ниже его был. А уж если мешок картошки один на себя закидывал, то какую-то деревяшку поднять, да со всей пролетарской злостью опустить на ненавистную голову буржуазии? Голова оказалась крепче табурета. Но ноги подкачали, подогнулись и мужичок уплыл.
Бабка его откачала, конечно, потом в скорую сдала. Предупредив, что со ступенек упал, ну если жить хочет… А потом плакала, прижимала меня к себе и называла защитником. До сих пор не понимаю, почему даже не отругала меня? Я ж чуть не убил его. А?
— Ты, бабуль, на Беллу не наговаривай. Что за дядя Саша?
— Ой, Тимоша, да дурачок молодой. Одумается ыш-шо.
— Это когда клумбы закончатся? — усмехаюсь. — Купить-то цветочки денег нет? — прищуриваюсь.
— А он сперва розы таскал, — тут же сдала Белла.
— Так, больше никакого тебе мороженого, — пригрозила бабка.
— А мне Тимоша купит.
Одобрительно киваю:
— Без вопросов. Тем более что походу навсегда приехал.
— Навсегда… — красивое личико девушки искажается гримаской боли. На глазах появляются слёзы.
— Тимоха! — возмущённо вскрикивает бабуля, бросаясь успокаивать Беллу. Показалось или в голосе промелькнула радость, от возможности уйти от скользкой темы?
Ну и чего ревём? Вот никогда мне не понять этого… Оп-па! А это что за базар?
— Стоп, стоп. А ну притормозите слёзы. Про что вы там говорите? Что за верный способ?
Вздохнув, бабуля поведала о том, как можно расколдовать наших голубков. Однако! Попроще ничего придумать не могли?
Глава шестая
Как издревле повелось на Руси, если есть несколько вариантов, то мы найдём самый непростой. Да ещё и усугубим. Мы ж как эти? Как его? А-а-а. Комсомольцы, вот! Без трудностей не могём!
Нам богатыря подавай! Не хухры-мухры. А то, что про них уже почитай с полтысячи лет ничего не слышно, так это фигня, мелочи жизни. Главное, что способ верный! Наверняка поможет.
— Бабуль. Я молчу про то, что лично я ни одного богатыря в знакомых не имею, так ведь, что-то плохо представляю, как он их спасать будет? Если палицей по кумполу, то да — мучения закончатся! А то как же!
— Ох, балаболка ты, Тимоша, балаболка, — бабушка осуждающе качает головой. — На богатыря никакая магия не действует, а кровь его способна разрушить любое даже самое сильное проклятие.
— То есть осталось совсем ничего? Найти богатыря и уговорить дать немного крови? Фигня! Счас в Гугле пошарюсь, и все проблемы решены.
— Не так всё просто, — качает головой бабуля.
— Ну, а я о чём? Где мы возьмём богатыря? Нет их! Нету!
— А ну тихо, — смотрит на меня строгим взглядом. — Есть они. На Руси всегда есть и будут «Дети земли». Вот только живут они и умирают, так и не познав своей силы.
— Как это не познав? Богатырь, он и есть богатырь!
— Нет, внучек. Это только в сказках растёт не по дням, а по часам, и силушка в нём неимоверная. А на самом деле надо ещё стать достойным, силы той. Богатырь — защитник. А народишко-то нынче вырождается, всё больше о кармане своём радеет. Вот и получается: те, кто могли бы стать — не достойны. А те, кто мог бы ношу сию принять и душу имеет не поганую, должны ещё и испытание пройти…
— Какое? — становится жутко интересно.
— А другим помочь. Чтоб Сила ему понадобилась. Вот, к примеру, придавит кого-то деревом, лежит человек помирает. Вот тут-то и может проснуться силушка богатырская, чтоб сдвинуть древо то да выручить. В общем, чтоб обычный человек не смог. Тут ведь как. Народ нынче образованный пошёл. Возьмёт претендент да рычаг использует, чтоб сдвинуть груз, и не нужна ему Сила… Хотя и себе помочь — тоже может выйти, если самого будущего богатыря придавило. Но только если душа у него чистая.
— Погоди, баб. Что-то я запутался. Ведь Илья Муромец тридцать лет на печи лежал, а потом всего лишь до колодца сползал. Где ж тут помощь и подвиг?
— Ну не факт, что всё так и было. Ну да даже если так, то он ведь к колодцу-то зачем полз?
— За водой, — пожимаю плечами.
— А почему?
— Дать волхву напиться. Типа он сам не мог?
— Может и не мог, внучек. Кто его знает? Только скажи мне, подвиг ли сие для парализованного человека?
— Ох… Ты ж… А ведь и верно, Ба. Так значит, нужно найти кандидата и заставить превозмочь себя, — осенило меня.
— Тоже вариант… Вот только есть проблемка…
— Какая? Не знаешь, как найти? Ну, должны же быть признаки, — недоумеваю.
— А как же, есть. Силушкой такой человек не обижен, вот как ты.
— Так может я и есть богатырь? — радостно потираю руки.
— Ага. Сейчас быстренько подвиг совершишь, и все проблемы решены. Так что ли? — ехидно так улыбается бабуля.
— А что? Ну, сама же сказала, — обижаюсь, надув губы.
— Что сказала? Что как ты? Ну и что? Не было у нас в роду богатырей, не-бы-ло!!! — ещё и пальцем по лбу мне постучала.
— Так, — прищуриваюсь, — ты, Ба, не заливай. Может, и не было. Вот только с чего бы это, стоит чуток разозлиться и я людей штабелями кладу? А?
— Охо-хох… Вот в том то и дело, витязи были да ведьмы, волхвы да друиды. Да вот ещё моя пра-пра-пра… — тут бабуля задумалась и стала загибать пальцы, беззвучно шевеля губами. Мы всей честной компанией в недоумении уставились на неё.
— Баб, да какая разница сколько раз пра… бабка?
— Хм… — морщит лоб, — а и действительно! Без разницы, — и вздохнув, продолжила: — Давно это было, очень давно. Пленили воины славные, — переходит на этакий сказительский тон, — воина могучего, сражавшегося неистово и многих побившего. Не было с ним сладу, впал он в ярость свою необузданную. Щит грызёт, пеной брызжет, а изранен весь, но не падает. И тут вышел вперёд сотник войска княжеского — сильно могучий витязь Светлен свет Мстиславович…
Ух… Люблю, когда бабуля начинает заливать — заслушаешься. Да и Бориска с Беллой тоже не против послушать. Талант у неё к сказительству.
— …И приказал отступить воям верным, не хотел допустить смерти ближников. Да принял на щит удар гибельный, но не смог враг свалить воина славного. Не осилил меч его справу воинскую. И ударил в ответ Мстиславович, да кольчужной рукой, да без палицы. Проломил он тот щит, весь изгрызенный, да и вбил в землю ворога, да по шею его, необузданного. И скрутили того берсерка беспамятного, заковали в цепи толстые…
— Ба, а как его заковали, если он в земле по шею? — решаю поехидничать.
Белла с Борисом тут же зашипели на меня. Типа: сам не слушаешь, а другим врать не мешай. Бабуля же вообще заявила:
— Вот и рассказывай, раз лучше меня знаешь, что там было…
Пришлось каяться… Хорошо, что бабуля и сама любит языком почесать, а то так бы и помер неучем. Сжалилась и продолжила, правда уже нормальным тоном.
— Приказал тогда твой пра-пра… а ну его, — машет рукой, — в общем, предок. Приказал отвезти его к дочери своей на излечение. Та очень сильной Знахаркой была. Зачем — не ведаю, может понравился как воин, а может Перуну в жертву принести хотел. Кто сейчас скажет. Ну а дочка выходила того Берсерка. Выходила… Вот только не слишком умна оказалась… — бабуля вздохнула.
— Чего так? — ух, аж сердце замерло. Белла задержала дыхание в ожидании, пока бабка держала паузу.
— Чего-чего, — немного ворчливо продолжает. — Парень-то оказался вполне видный и пока не в горячке боя, вполне вменяемый. Ну, пошёл на поправку, а бабка наша давай потихоньку задом крутить. Ну, вот он и не сдержался…
