Волхв-самозванец - Зубко Алексей Владимирович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Глава 28

ХОРОША ДЫРА, ДА МАЛОВАТА

Не успели шаги палача затихнуть, как из пляшущих у стены теней вышло некое подобие привидения. Призрачная, размытая фигура в рваном сером балахоне, сквозь зияющие прорехи которого просвечивает синюшное тело; плешивая голова с редкой порослью чахлых кустиков волос и огромными пятнами коросты, совершенно пустые глаза — два матовых пятна. Постукивая нестрижеными ногтями по полу, оно приблизилось ко мне и принялось внимательно рассматривать. При этом скрежетало огрызками зубов и выбивало своими ногтями дробь на каменном полу темницы.

— Здравствуйте, — приветствовал я привидение.

— Кто ты? — проскрипело привидение.

— Аркадий, волхв, — представился я.

— Странный ты, — решил незваный гость. — Не от мира сего.

— Сам дурак, — выпалил неслышимый для посторонних голос за моим левым плечом.

Против ожидания привидение не только услышало, но и рассмотрело моих спиногрызов.

— Подари мне их, — попросило оно. — Тебе ведь они уже без нужды. А я за ними ухаживать буду: выгуливать, по головкам гладить…

— Себя погладь, — огрызнулся Гнусик.

— Мы друзей в беде не бросаем, — добавил Пусик.

— Не гавкайте! — рыкнуло привидение.

— С тобой, искривление пространства, не гавкает, а разговаривает Гнусик из Тени, — блеснул эрудицией скандальный братец.

— Шо? — опешило от подобного обращения привидение.

— Хватит! — прикрикнул я, прервав зарождающийся скандал, и добавил уже спокойнее: — Они останутся со мной, раз так решили.

— Ты мне отказываешь? — Привидение широко разинуло рот, наверное, от изумления. — Мне?!

— Да не переживайте вы так, бывают в жизни огорчения. Все наладится. Заведете себе крысу или там таракана. Будете ему усы щекотать.

Привидение затряслось от злости и пронзительно завизжало, дыхнув на меня могильным холодом.

Переждав, пока прекратится выброс негативных эмоций, я поинтересовался:

— А медитацией не пробовали заниматься? Говорят — помогает.

— Я кричал, — сообщило привидение.

— Да пожалуйста, сколько угодно, если от этого легче.

— От моего крика люди сходят с ума.

— А наоборот? — встрял Гнусик. — Может, лечебницу откроете, сумасшедших исцелять будете. Заработаете пару миллионов, купите костюмчик с отливом, в косметический салон наведаетесь… сейчас и не такие дефекты внешности исправляют.

Привидение как-то сникло, бормоча себе под нос:

— Не действует. Кричал… не действует. Но как?

— Да ты не расстраивайся. — Мне захотелось приободрить несчастное привидение, уж очень у него был потерянный вид. — Крик был весьма хорош. Его бы оцифровать, микшировать… стадионы собирать будешь, назло Витасу.

По всей видимости, столь радужные перспективы его окончательно сбили с толку. Привидение взвыло, но тотчас оборвало себя на полувыдохе и пробормотало:

— Никакого уважения к старшим.

— Да я воспитанный и место уступил бы… вот только встать не могу — веревки мешают.

— Да? — разом оживая, переспросило привидение.

— Да-а, — неуверенно протянул я, чувствуя, что сказал что-то не то, но еще не осознав, с чем это связано.

— Ха!

— Что «ха»?

— И что мне помешает отомстить тебе? — вопросило привидение.

— За что?

— За мое унижение.

— Я-то тут при чем?

— При том. Вот сейчас убью тебя и заберу этих трех борзых зверушек.

— Ты чё, дед? — вспылил Гнусик. — Соображаешь, на кого наезжаешь? Да волхв самого Чудо-Юдо голыми руками, как Тузик тряпку, порвал, Змея Горыныча объездил и ваше…

— Испугал, — отмахнулось привидение. — Он же связанный.

Вновь обретя уверенность в собственных силах, настырное привидение пустилось пространно описывать ожидающие меня мучения.

И тут сработал главный закон кинематографа: «Хороший герой побеждает, потому что плохой слишком долго наслаждается триумфом над поверженным, но недобитым противником».

Кусок стены с треском отвалился и, рухнув на пол, рассыпался в пыль. В образовавшееся отверстие просунулась небольшая, но страшно грязная рука. Она пошарила в пустоте, затем отломила еще несколько кусков от стены, расширяя отверстие, и наконец показался владелец этой руки. Он спрыгнул на пол, отряхнулся и раскатисто чихнул.

— Что это? — опешило привидение.

— Домовой Прокоп, — представил я новоприбывшего. — Привет, Прокоп.

— Здравствуйте, хозяин. Как вы тут?

— Да вот, лежу, никого не трогаю, казни дожидаюсь, а тут пришло привидение и собирается меня убить, — пожаловался я.

— Да я пошутил, — пятясь, проблеяло привидение.

— Так… — Мой домовой упер руки в боки и насупился. — А ну вали отсюда, пугало заблудшее. Ишь, чего удумал?! Да я тебе…

Привидение поспешно нырнуло в стену и там растворилось под дикий свист и улюлюканье Троих-из-Тени.

— Больше никого нет? — деловым тоном поинтересовался Прокоп.

— Палач ушел куда-то, — сообщил я.

— Вот и прелестно, просто-таки расчудесно. Никто побегу не помешает.

Домовой проворно распутал узлы, освободив меня от опостылевших веревок. Я размял кисти рук, похлопал по ногам и довольно улыбнулся. А жизнь-то налаживается!

— За мной! — скомандовал домовой и юркнул в дыру. Я приблизился к ней, почесал затылок и пришел к выводу, что этот путь для меня недоступен. В вырытый домовым лаз протиснется только моя голова, да и та с риском лишиться ушей.

— Эй, Прокоп!

— Что?

— Ты давай, ползи домой, а я пойду другим путем.

— Это почему?

— Лаз слишком узкий.

— Ой! — хлопнул себя по лбу Прокоп. — А ты попробуй выдохнуть…

— Столько не выдохнешь…

— Что же делать? — пригорюнился домовой, пятясь из отверстия.

— Надо на диету садиться, — посоветовал Гнусик.

— Попробую сбежать через двери, — игнорируя моего теневика, ответил я.

— Не выйдет.

— Это почему?

— На выходе четверо стрельцов в карауле…

— Да прорвусь.

— …и толстая дверь, обитая железом и отворяемая лишь снаружи.

— Это уже плохо. А как же палач выходит? Может, есть потайной ход?

— А он и не ходит никуда — здесь живет. Только для исполнения приговора наружу выбирается. Тяп голову — и обратно, в свое подземелье.

— Отшельник, значицца.

Домовой шмыгнул носом и со злостью пнул ногой стену.

— Да ты не переживай, — сказал я, положив руку ему на плечо. — Отправляйся домой, я что-нибудь придумаю.

— Но…

— Ты ведь уже освободил меня, частично. Остальное я сам сделаю. Вот немного поразмыслю и придумаю.

— Я останусь здесь, — заявил Прокоп. — Вместе прорываться будем.

— Спасибо, но ты лучше сделай кое-что другое.

— Что?

— Мне нужно, чтобы ты пробрался к царевне и передал ей следующее: пусть не волнуется — со мной будет все хорошо, и еще скажешь ей, что я ее люблю.

— Неужели это так важно? Здесь когти рвать нужно, а ты все про сантименталии. Не до соплей нынче, голова дороже.

— Так ты передашь?

— Передам, — насупился домовой.

— А как там баюн поживает?

— Да я его уже несколько дней не видел, — сообщил Прокоп.

— Наверное, сочиняет очередную балладу: «О гибели героического волхва».

— Фраер волосатый. Как глотку рвать — он первый, а как… Писака!

— Отправляйся, пока палач не вернулся проверить, как я здесь.

— Эх! — Прокоп махнул рукой и нырнул в прорытый им ход.

— До встречи, — бросил я ему вслед.

— До встречи, — донесся приглушенный ответ. Вернувшись к столу, я забрался на него и принялся анализировать сложившуюся ситуацию.

Единственный выход, который приходит мне на ум, — побег во время транспортировки на место казни. Рвануться, перелететь через конвоиров, и рысью к дому. С помощью Троих-из-Тени эта часть побега должна удаться. С учетом неширокого распространения в сказочной Руси луков. Все больше для охоты… Затем ныряю в подвал, и через мгновение я уже совершенно недосягаем для преследователей. С этим все понятно, а вот как быть с Аленушкой? Ладно, об этом подумаю после, в более спокойной обстановке, без давящего на сознание дамоклова меча.