Сердце Дьявола - Белов Руслан (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
– Понимаете, сударыня, – начал Судья, улыбаясь одними краешками рта, – Все живое, в вашем случае – человек, должно само себя построить. Признаюсь, мне очень трудно с вами говорить. Понимаете, истину надо понять всю, а в вашем возрасте это практически невозможно... Вы многое постигли, многое довели до ума. Но, извините за вульгарность сравнения, вы коснулись истины, как гребень касается головы. Только зубьями. И то не всеми. Они должны стереться и волосы должны выпасть. Тогда все откроется и станет простым и понятным. И, как сказал один из ваших умников, человек начнет прощать бога...
А что касается нас... Мы не наказываем, а помогаем... Помогаем преодолеть чувство вины. Наказанием. Ведь мы, коли существуют бессмертные души, должны служить своего рода фильтром для них. Пусти смятенную душу в рай – его не станет. И поэтому мы вынуждены быть весьма бдительными. Но, к слову сказать, многие из нас выступают за большую для вас, смертных, открытость нашего общества...
– Ну-ну... Поездки туда и обратно. Экскурсии и путешествия на тот свет. И морг вместо таможни и ОВИРа...
– Нет, я имел в виду большую информационную открытость. Святые книги были ниспосланы давно, и многое с тех пор изменилось. И у вас и у нас...
Да... – продолжил он после длительной паузы. – То подселение вашей грешной души в души жертв, о котором мы говорили в начале беседы, вам явно не подходит... Вы оправдываете свою греховность греховностью родителей и, – тут он усмехнулся, – греховностью Создателя... Здесь есть доля истины – без греха нет добра, грех его оттеняет. На всех уровнях совершенства. На высоких уровнях, тех, которые позволяют пройти Фильтр, понятие о грехе несколько иное. Ну, представьте – вы негневны и не горды. Вы ведь мечтали об этом? И вы перестанете грешить? И перестанете страдать? Конечно же, нет. Но когда душа искупит ваши грехи и займет единственно возможное место в космическом вакууме, подчеркиваю – единственно возможное и уникальное место, исчезнет сама почва и для гнева, и для гордыни. Люди не могут быть одинаковыми... Каждый человек, каждое существо – это фрагмент бесконечной мозаики мироздания... Из них мы строим Вселенную. Возникнув из неживого, любое существо становится средством для изготовления бесценного фрагмента Вселенной с вполне определенными свойствами. Вспомнили принцип предопределения?
– Что-то я разговорился... – немного помолчав, устало сказал Судья. – Нам пора заканчивать... До свидания. Идите.
Едва я закрыла за собой дверь, невообразимая усталость накатилась на меня. Я опустилась на подвернувшийся стул и забылась крепким сном.
То был адский сон. В единое мгновение я была растерзана невыносимой, бескрайней болью. Вся моя плоть и вся моя кровь ноготь за ногтем, клочок за клочком, капелька за капелькой вырывались из души и выбрасывались во Вселенную. Разлетаясь по безграничным ее просторам, они наполняли ее бесконечным страданием, центром которого была я. И через тысячу веков, то, что было за моими глазами, исчезло, растворилось...
Я – стала я. Вокруг меня простиралось одушевленное пространство. И когда я задумывалась о любви к мужчине, тысячи лучших из них и только те, которые были бесконечно, бесконечно моими, объединялись в живительный поток, устремлявшийся в середину моей души и рождавший там сладостные порывы бесконечного удовлетворения. И когда я задумывалась о друзьях, тысячи из них входили в мое сердце и согревали его бескорыстным теплом. И когда я задумывалась о родных, все мои поседевшие предки брали за руки всех моих бесчисленных потомков и смыкались вокруг меня невообразимой опорой... И когда я задумывалась о природе, мириады ландшафтов превращались в неповторимые ноты и объединялись в прекраснейшую симфонию...
Это был чудесный сон, в котором я могла и растворяться в природе, и оставаться самой собой. Но без комплексов, сковывающих душу, все и всех простившая. В завораживающих ум и сердце уголках Вселенной я встретилась и переговорила со всеми своими мужчинами и друзьями, знакомыми и родственниками, живыми и уже погруженными в вечность. Все они – и Черный и Худосоков, и Баламут и Аль-Фатех, и Бельмондо и Шура с Шилинки, и многие другие – общались со мной, как с собой, и мы плакали сладчайшими слезами, и молчали, и смеялись, и думали, чем же еще, ну чем же еще нам порадовать друг друга...
Но длилось это восхитительное существование всего мгновение, ничтожное мгновение... Когда я поняла, что рай существует и пригоден для существования, он обратился в мою жалкую плоть...
10. Я узнал этот смех. – Свихнувшийся злодей. – Шварцнеггер засучивает рукава.
...Кто-то щекотал мне пятку... Наверняка орлиным пером – их полно вокруг валяется. Я чуть приоткрыл глаза и сквозь ресницы увидел, что надо мной издевается Баламут – лежит на боку, голова на ладони, рот до ушей – и миллиметр за миллиметром ищет на моей пятке самые смешливые участки. Я потихоньку напрягся и врезал ему в солнечное сплетение большим пальцем ноги. Николай, стараясь уклониться от удара, подался назад, задел стоявшую за спиною открытую бутыль со спиртом; она опрокинулась. Почувствовав спиной, что случилось непоправимое, Николай метнулся спасать живительную влагу. Все это было смешно, и за головой у меня звонко засмеялись.
Я тотчас узнал этот смех, мгновенно вскочил, обернулся и увидел Ольгу, полную жизни. Несколько секунд она смотрела на меня с любовью, затем встрепенулась, вскочила на ноги и забегала глазами по краалю, спрашивая упавшим голосом:
– Дети, где дети? Ну, скажи, где они, скажи?
– Ты знаешь, они убежали, – зашептал я, увидев, что Худосоков, ни с кем не простившись, пошел к веревочной лестнице. – Вчера мы все вместе – ты, я, Лена с Полиной, пробрались на самый верх пещеры, там была трещина, в которую могли пролезть только они... Мы с Полиной посоветовались и решили, что она уведет Лену. Ты ведь знаешь, мне хорошо известны эти места, и я ей подробно объяснил, как добраться до месторождения Канчоч, где пруд пруди проходчиков из русских, многие из которых меня хорошо знают. Нарисовал еще на ладошке, как идти. Ты знаешь Полину... Она выведет Ленку... Видишь, я совсем не беспокоюсь...
– Совсем, совсем не беспокоишься?
– Ну почему... Беспокоюсь немного... – ответил я серьезно. – Сейчас оводов много, покусать могут... Ты знаешь, какие от них шишки...
– Шишки – это ничего, пройдут... Они, наверное, твоих друзей сюда приведут?
– Нет. Там люди простые, пойдут с забурниками на Худосокова – пристрелит всех. Я Польке наказал, чтобы они, я имею в виду проходчиков, в ближайший поселок Зеравшан ехали за милицией и солдатами. Думаю, не меньше недели пройдет, пока они сюда явятся...
– Ну и хорошо... Лишь бы дети выбрались... А мы сами не пропадем, да?
– Ну конечно! Где наша не пропадала? В Приморье пропадала, в Болшево пропадала, на Ягнобе пропадала, но ведь живы!
...После того, как мы расселись вокруг благоухающего куска мяса, вынутого из ямы, София рассказала мне о том, как к Ольге вернулась душа:
– Худосоков вышел из штольни, подошел к Оленьке, прижал к ее темени блестящую металлическую коробочку, нажал на ней маленькую коричневую кнопку и тут же твоя ненаглядная глазками заиграла. А нам он объяснил, что душа по последним его научным данным – это некая такая материальная электромагнитная субстанция, хорошо экранируемая известковыми породами. Короче, она как улетучилась из Ольги, так и висела там под сводами, благо сквозняков там существенных нет. А коробочку эту душевным аккумулятором назвал... Вот и все... Вернул душу и воспарил в небеса...
– Может быть и так... – с сомнением в голосе протянул Бельмондо. – Но я уверен, что он чужой энергией ее оживил... Например, той, что у Горохова позаимствовал...
– Да нет! – раздраженно прервал его Баламут. – Не врет Ленчик! Не умеете вы анализировать. Вспомните опять жизнь Леграна-Черного! Вспомните его рассказ о том, как он душу Худосокова в бутылку запихивал. И я ведь, будучи Аладдином, ее в серебряный кувшин заточил. Значит, в самом деле, душа Ольги могла висеть в пещере под потолком. Странно, почему мы ее не заметили...
