Невероятные приключения циников в Скайриме (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
— Годится.
— Ха! Поняла, курица! — трактирщик хлопнул ладонью по столу, — годится! Так что закрой свой клюв и иди копай червей в мусоре.
Бишоп через силу выдавил кислую улыбку и опустил взгляд в тарелку: с краю плавал кусок чьей-то шерсти. Рейнджер спокойно положил ложку и отодвинул предложенные помои.
— Как-то я ходил по лесам Рашемена. Добычи не было несколько дней, и я едва не сдох с голоду, если бы не одна случайно пойманная белка. Я ее сырой сожрал. Выжил. Так вот даже ту белку я ел без шерсти… Как бы ты меня не злила, курица, но эти помои я даже из презрения к тебе есть не стану.
— Ага! — Кречет аж подпрыгнул от счастья и предстал перед трактирщиком во всей мощи рябой несушки, — готовить будешь только под моим руководством! Слышал, повар-недоучка?
Мужик сплюнул и, забрав у Бишопа тарелку, ушел в дальний угол.
— Молодец, что не солгал. Тут тебе каждый потом спасибо скажет, — птица повернулась к Бишопу, — слушай, я в курсе, что ты следуешь за Анной Абрамовной из-за каких-то своих соображений. Скрывать не стану — мне это не нравится, но пока уж лучше знакомое зло, чем незнакомое. Она сейчас собирается до Винтерхолда в Коллегию магов. Путь неблизкий, опасностей много, так что я позвал тебя.
— Что мне с этого? — мрачно спросил Бишоп.
— Признание? Благодарность? Двести септимов за поход?
— Триста и мы договоримся. Только как ты собираешься уговорить Пит взять меня с собой?
— Логикой, полагаю, — Кречет спрыгнул со стола и уверенной походкой направился к черному входу Фляги.
Бишоп проводил его ничего не выражающим взглядом и остался сидеть на месте. Вход в гильдию, как чужаку, ему был заказан, а вот курица спокойно бродила туда-сюда, что рейнджер не мог не отметить.
Через некоторое время за дверью послышались голоса, и на пороге появилась Пит, тащившая на спине набитый под завязку мешок. Бишоп заметил зеленые пятна на новой гильдейской броне, растрепанные волосы и пятно сажи во все лицо, словно девица с разбега впечаталась в стену камина. Рейнджер невольно скосил взгляд на закопченной очаг Фляги: нет ли на нем отпечатка лица? Девица, еще не заметив Бишопа, приглаживала торчащие волосы:
— Их алхимический стол — орудие пыток. Даже термодатчика нет! И как скажите контролировать температуру нагрева состава? Мне едва не спалило брови, когда рванул жир тролля: такой чувствительный ингредиент оказался… Реторты не мыты уже, бог знает сколько времени, про конденсационный бак вообще молчу. Как они еще не потравились со своих зелий? Вы, Максим Борисович, назначаетесь зампотылу. Разберитесь с этим бардаком. Только ненавязчиво…
Бишоп усмехнулся, вспомнив «ненавязчивую» манеру Кречета вести дела и матерящегося трактирщика.
— О, а ты что здесь делаешь? — Пит быстро пригладила волосы и постаралась незаметно стереть сажу с лица, что не ускользнуло от острого глаза рейнджера. Бишоп едва сдержал улыбку.
— Жду тебя. Курица хочет, чтобы я прикрывал тебе спину по дороге в Винтерхолд.
Девица вскинула бровь и повернулась к Кречету: тот набрал воздуха в грудь, собираясь толкнуть речь, но Пит только подняла руку.
— Сколько ты потребовал?
— Триста.
— Я дам триста пятьдесят, и ты не будешь домогаться меня всю дорогу.
Бишоп округлил глаза — эта девица его забавляла:
— Сдурела? Да я сам тебе заплачу, только если буду домогаться до тебя всю дорогу. В любое время суток. Столько, сколько захочется…
— Четыреста.
— Пятьсот, красотка. И считай меня тенью.
— По рукам.
Она протянула ладонь, но, вспомнив о чем-то, уже собралась убрать ее, как Бишоп опередил: перехватив тонкую кисть, некрепко сжал:
— По рукам.
Пит сперва озадачилась, но через мгновение ее лицо просветлело, и Бишопу странным образом это понравилось.
— Хорошо, — она выхватила ладонь и как-то нервно вцепилась в лямки мешка, — я собрала все, что нужно: еда на несколько дней, зелья, отмычки, стрелы, просушила и перетряхнула спальник — ты не поверишь, что там может завестись, если не следить за чистотой. Готова к походу, как пионэр. Ты?
Бишоп тяжело вздохнул — похоже, поесть сегодня не удасться — и поднялся:
— Веди, красотка. Я твоя тень.
Но не успели они ступить и шага к выходу, как дверь из Гильдии снова открылась, и на пороге показался старый вор. Он смерил Бишопа оценивающим взглядом, но ни словом, ни одним мускулом на лице не выдал своих мыслей о нем. В руках у мужика оказалась старая лютня, у которой Пит вчера рвала струны и горло.
— Эй, девочка, возьми с собой, — он протянул инструмент ей.
— Спасибо, Делвин, но зачем она мне в дороге?
— Вдруг пригодится. Иногда внутри можно отыскать хорошие песни, которые помогут в пути. Не теряйся, малышка. И… Вытри лицо, а то троллий жир, потом не отдерешь.
Пит выругалась и принялась скоблить щеки, а Делвин перехватил взгляд Бишопа:
— Береги нашего барда, иначе вся гильдия с тебя спросит.
Рейнджер ничего не ответил. Что ему гильдия, если Хермеус Мора с него «спросит» за эту женщину. И зачем только она сдалась даэдра?
Они тряслись в повозке уже несколько дней. В этот раз с другим возницей. Карнвир нагнал их через несколько часов после отъезда, а Бишоп наконец перекусил, распотрошив запасы, собранные Пит. Заночевали в месте старой стоянки. Карнвир без лишних напоминаний улегся к спальнику довы, и та, уже привыкшая к волку, сама зарылась в густую шерсть. Бишоп смерил парочку долгим взглядом. Не нравилось ему, что эти двое так быстро спелись. Дай волю — им и Бишоп станет не нужен. Рейнджер и сам не понимал, что злило больше: то ли то, что волк так легко поддался на бабские чары, то ли то, что это волк греет дове постель, а не Бишоп. Сплошные подозрения. Рейнджер сплюнул и ушел на охоту.
Дальше всю троицу ждал день пути. Пит больше молчала и занималась своими делами: что-то писала в дневнике, иногда подолгу смотрела перед собой, только бормоча что-то под нос, и только на третьи сутки дова взяла лютню в руки и неохотно подергала струны. Чуткий слух Бишопа уловил лишний звук.
— Что-то не так. Проверь свою бренчалку…
Пит с удивлением потрясла лютню, заглянула в щель и тихо выругалась:
— Вот ведь старый конспиратор — там, похоже, записка. Только как её достать?
Следующий час она пыхтела, пытаясь тонкими отмычками подцепить лист, но лишь порвала его. Бишоп с интересом наблюдал за её потугами, пока мучения довы перестали доставлять ему удовольствие.
— Дай сюда.
— Я её почти достала.
— Я это слышал ещё несколько миль назад.
— Отстань. Это конфиденциально.
Бишоп протянул руку, но вместо лютни схватил воздух:
— Ты не сможешь его достать. Дай я…
Рейнджер пересел к Пит, но девица извернулась и шлепнула его по пальцам:
— Руки прочь от советской власти. Я сама.
— Проклятье, женщина, что ты упрямишься?! Дай сюда лютню!
— Выкуси.
— Сама предложила…
Бишоп сгреб девицу в охапку. Навалился всем весом, перехватил одну руку, но получил локтем в глаз. Рейнджер расхохотался от жалких попыток Пит сберечь несчастную лютню.
— Я ее все равно достану! — пыхтел Бишоп.
Откуда-то из-под его под мышки сдавленно просипело:
— Черта с два! Русские не сдаются!
Она яростно забилась, заехала коленом рейнджеру в бок, отчего оба свалились с лавки. Несчастная лютня отлетела в угол телеги, и про нее, казалось, все забыли. Бишоп хохотал и уворачивался от редких попыток девицы ударить; Пит пыхтела, крутилась, как уж на сковороде, кое-как изловчившись, освободила одну руку и потянулась за лютней.
— А-а-а! Куда собралась?! — рейнджер вовремя среагировал: по-новой сгреб дову, не удержался и прикусил за шею, чтобы не дергалась.
— Ай-ка! Не кусайся! Так не честно!
Повозка раскачивалась из стороны в сторону, грозясь перевернуться на повороте. Возница молча терпел целую милю, пока спятившие попутчики наконец угомонятся, но те, похоже, и не думали сидеть спокойно. Иногда в такт повозке жалобно звенела струнами многостадальная лютня. Наконец, возница не выдержал и припарковал лошадь к обочине. Ругань, смех и возня продолжались еще какое-то время, пока погода окончательно не испортилась, и с неба не начал накрапывать мелкий дождик. Вымокшая, но разгоряченная парочка наконец распалась, и возница снова тронул лошадку поводьями. Ему бы только до Виндхельма их довезти, а там пусть другую лошадь нанимают. Ну их, этих припадочных из Рифтена…
