Сестренка из Преисподней - Белянин Андрей Олегович (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Такси, заказанное Наташей, доставило нас в указанный район примерно за полчаса. Оттиски были сложены в дамскую сумочку на длинном ремешке. Водитель, пожилой обезьяноподобный упырь с добрейшим выражением свинячьих глаз, затормозил у Древнего кладбища, категорически отказавшись везти дальше. Об этом месте ходило много дурных слухов, но лично мне очень понравилась история про Мертворождённых Поэтов. Наташа рассказала её, пока мы выходили из подъезда и ждали опаздывающую машину… Давным-давно в Городе жили три могущественных стихотворца, по местному определению магов, владеющих Словом. Они столь бездарно транжирили свой талант в служении Злу, что в конце концов Слово обиделось и покинуло их. Потеряв талант, они навсегда умерли как поэты, вынужденно оставаясь жить как простые люди. Увы, все трое не смогли с этим смириться и, разучившись слагать стихи, ушли во Власть, дабы править теми, у кого ещё сохранился вкус к Слову. Они загубили много начинающих волшебников и даже после смерти собирались на кладбище втроём, ловили случайных путников и мучили необоснованной критикой. История весьма поучительная… Думаю, что именно поэтому Город так долго был лишён настоящих поэтов. Соответственно, поэтому я и имею здесь такой успех… Ну, это, наверное, не совсем скромно, зато верно; что и не поленилась лишний раз подчеркнуть моя жена. Проходя вдоль кладбища, я даже отметил три могильные плиты чёрного цвета с овальными и ромбовидными портретами усопших, их высокомерные лица вызывали мрачные ощущения…
Дорога на Хромую гору вела нас мимо витых оград и гранитных монументов. Может быть, с какой-то точки зрения гора и имела вид скрюченной старушки с клюкой, но со стороны кладбища это совершенно не бросалось в глаза. На вершину вела заасфальтированная тропинка, а сверху наверняка открывался шикарный вид на играющий ночными огнями Город. Здесь, естественно, ни одного фонаря не было, но сгущающиеся сумерки казались прозрачными, а полная луна будет обеспечивать хороший свет парой часов позже. Почему полная? А в Городе всегда полнолуние, каждую ночь, вне зависимости от небесного движения планет. Не спрашивайте – почему, я склонен предполагать, что просто вампирам и оборотням так удобнее… Наташа молчала, думая о чём-то своём. Я вёл её под руку, с запоздалым сожалением вспоминая о том, что не взял никакого оружия. Хотя особого умения пользоваться им у меня нет, но двенадцатизарядный маузер с серебряными пулями был бы сейчас как никогда кстати. Просто как гарантия личного спокойствия. А потом мне послышался женский плач…
– Ты слышала?
– А? Что слышала? – Супруга навострила уши. Сдавленные рыдания доносились со всех сторон. Мне даже показалось, что я различаю какие-то просьбы или причитания…
– Бежим!
– Куда?!
Наташа почти волоком протащила меня пару метров, а потом встала, обречённо свесив голову:
– Ты прав… нам некуда бежать…
– Но в чём проблема? – продолжал допытываться я. Плач продолжался и так бил по нервам, что саднило виски. Шёпот моей жены был едва различим на его фоне.
– Это баньши. Вестница смерти… Ещё никто не уходил, услышав её плач.
– Господи, милая, ведь мы все когда-нибудь умрём, зачем же расстраиваться раньше времени?
– Ты не понимаешь… Баньши не предвещает смерть, она оповещает о её приходе и плачет по нашим душам. От неё просто нет спасения… – Я проследил за Наташиным взглядом и, к глубочайшему изумлению, узнал в огромной каменной птице на вершине ближайшего памятника живое существо. Чёрт побери, а мне-то она казалась каменным украшением! Птица была похожа на тощего, костистого орла с женской головой. Длинные спутанные пряди закрывали морщинистое лицо, а в причитаниях уже совершенно явственно прослушивались наши имена:
– Бедный Серёжа-а… ах-ах-ах!.. А девушка, совсем молоденькая, так и не успевшая родить… бедняжка!
Я оставил Наташу на тропиночке, поправил галстук и решительно шагнул к рыдающей вестнице смерти. Да, моя жена – ведьма, но она иногда бывает самой робкой и беззащитной женщиной, на которую так легко повлиять всякими россказнями и предсказаниями…
– Э… гражданочка, пожалуйста, не могли бы вы перестать плакать? У нас от ваших слёз буквально сердце разрывается.
– Серёженька… бедный, глупый, добрый… Как мне не плакать? Вы скоро умрёте… оба… и…и…и… Наташеньку жалко-о-о?!
– Да бросьте! Почему это мы обязательно должны умереть?
– Как почему?! – на мгновение отвлеклась от плача баньши. – Разве вы можете не умереть, если я о вас плачу?
– Вы хотите сказать, всё дело в слезах?! – уловил я. – Так не плачьте больше!
– Не могу-у… Хочу, но… не… мо-гу-у-у… Проклятие на мне такое, понимаешь? Как кого увижу – обязана плакать. Вот… увидела вас… бедняжечки-и-и…
– Погодите, погодите, а может, вам перелететь на другое место и поискать кандидатов там? – сдуру предложил я и тут же устыдился собственных слов. Что же это такое я себе позволяю? Натравливать вестницу безвременной гибели на других людей… быть может, ни в чём не повинных! Наташа опустилась на чью-то могильную оградку и жалобно смотрела в мою сторону. Я развёл руками, вроде бы и умирающим себя ни в коей мере не чувствовал, но и как выпутаться из сложившейся ситуации, тоже не знал.
– Серёжа, – сквозь слёзы слабо окликнула меня рыдающая баньши, – а ты правда великий маг Слова?
– Ну, как сказать… Если верить мнению некоторых титулованных литераторов, то – полнейшая бездарь! А если исходить из того впечатления, что я периодически произвожу своими стихами, то…
– Почитай мне… пока живой. Люблю печальные стихи-и-и…
– М-м… как бы помягче выразиться… Я-то пишу именно стихи, но здесь они почему-то срабатывают на манер заклинаний.
– Читай! – жёстко приказала пернатая женщина. Сквозь седые волосы выжидательно сверкнули два алых угля глаз без малейшего следа слёз. Я согласился совсем не потому, что испугался, уж поверьте… В отличие от моей жены, которая страшно перепугалась, но ей можно, она больше знает… Я очень мало знаю о баньши и, соответственно, понятия не имею, насколько всё это опасно. Значит, мне всего лишь требуется подобрать из шести своих сборников более-менее печальное стихотворение с какой-нибудь жизнеутверждающей концовкой.
– Быстрее… – послышался слабый голос Наташи. Я обернулся, она держалась одной рукой за сердце, другой за сумочку с оттисками, а лицо было таким неестественно бледным, что мне сразу всё стало ясно.
– Не трогайте её! Я уже читаю…
Баньши благосклонно кивнула, Наташа начала оживать в ту же минуту. Я мысленно дочитал стихотворение почти до конца, убедился, что помню, и начал уже вслух:
