Невеста для ректора (СИ) - Гринберга Оксана (список книг txt) 📗
— Правда, со мной все уже хорошо, даже отлично! Я здорова, просто… Просто голова немного закружилась. И если бы Алекс не стал меня хватать, а потом не поднял бы панику, то никто и ничего бы не заметил!
— Джой! — нахмурился лорд Гамильтон.
— К тому же я ни в коем случае не собираюсь подводить нашу команду! — заявила ему.
— Ты не подвела свою команду, — покачал Берк Гамильтон головой. — Наоборот, наблюдать за вами было одним удовольствием. В кои-то веки нашу Академию представляет такой сильный состав! Но чтобы так было и дальше, ты должна будешь хорошенько поесть, а потом немного отдохнуть.
И, сказав это, явно засобирался уйти.
— Не оставляйте меня здесь! — вырвалось у меня.
Он все же улыбнулся.
— Если магисса Дорини подтвердит, что с тобой все в полном порядке, уже к вечеру ты выйдешь из лазарета, обещаю!
После чего прикоснулся к моей щеке, — кажется, ближайшая к нам лекарка чуть было не выронила свой стакан с компотом, — затем снова открыл портал и исчез в синих сполохах пространственного перехода.
А я осталась, чувствуя, как к лицу прилила кровь. Затем повернулась, и… Мне ничего больше не оставалось, как только сдаться на милость победительниц в белых лазаретных передниках.
И уже довольно скоро, пообедав — в меня впихнули двойную порцию на радость нашему ректору, — облаченная в лазаретную сорочку и белоснежный, пропахший лечебными сборами халатик, я улеглась в кровать в пустующей трехместной палате и закрыла глаза.
Подозреваю, мне все же что-то подсыпали в еду — причем незаметно от меня, — потому что со страшной силой накатывала дремота. И я… Я решила отдаться ее течению, расслабиться и немного поспать.
Потому что ничего нового так толком и не вспомнила.
В какой-то миг там, на стадионе, мне показалось, будто бы ментальные стены вот-вот падут, освободив реку моей памяти. Но этого не произошло — я снова обманулась, — хотя и чувствовала, что блоки уже не настолько сильны, как раньше, и кое-где сквозь них стали просачиваться ручейки воспоминаний.
Но все еще слишком мелкие, и до полноводной реки, которая дала бы мне ясную картину, им было далеко. Но почему бы не попробовать и не собрать воедино хотя бы эти крохи, пока сон окончательно не одержал надо мною верх?!
Поэтому, лежа в лазаретной кровати, я попыталась воскресить из памяти позабытое. Начала издалека, решив попробовать с самых приятных воспоминаний. Например, с нашего дома в Ливанте.
Почти сразу же перед глазами возникло светлое двухэтажное строение с двумя балконами, увитыми кустовыми розами. И это было куда более яркое, насыщенное воспоминание, чем все то, что мне удавалось выцарапать из своей памяти ранее!..
Затем я попробовала воскресить образ своих родителей в ту пору, когда я была совсем ребенком, но тут, к сожалению, меня поджидал полнейший провал. Вспомнить их так и не удалось, и тогда, зажмурившись, я принялась думать о брате.
Патрик, каким же ты был?! И что с тобой случилось?..
Но чем дольше и старательнее я о нем думала, тем все больше ширилась черная дыра отчаяния, появлявшаяся каждый раз, когда я вспоминала о брате, и все сильнее сопротивлялись ментальные блоки.
Но сегодня я была настойчивее, чем когда-либо, и на этот раз они все-таки не выдержали, пропустив воспоминание.
Одно единственное.
Лицо — смуглое, темноволосое, скуластое. Синие глаза и задорная улыбка…
Знакомое до боли лицо.
Я видела этого человека рядом с собой много лет подряд — сперва в детстве, когда мы с братом были не разлей вода, а потом, уже подросшего, встретила здесь, в Академии Магии Эйлирена. И мы снова стали с ним неразлучны.
Нет, я не могла ошибиться! Те же глаза, те же скулы и та же улыбка были у Алекса Карвелла — вот кого напоминал мне мой брат Патрик!..
Вернее, они оказались на одно лицо.
Но сейчас этот факт странным образом ничуть меня не удивлял, хотя у меня не было никакого объяснения произошедшему.
Да, Алекс Карвелл — мой брат, сказала я себе. Вернее, он — это Патрик.
Но все же, как такое могло случиться?! Вернее, как мы могли потерять Патрика во время оккупации?! Все это время мои родители думали, что их сын погиб — вернее, убит магами-отступниками, — но, выходило, он чудесным образом выжил.
Тоже лишился памяти, и судьба свела нас вместе. Правда, сейчас у него были новая мать, новое имя и новая семья. Но, самое главное, он тоже меня вспомнил!..
Тут я обнаружила, что таращусь в потолок, хотя собиралась спать, и глаза все же закрыла.
Позже, пообещала я себе. Я во всем разберусь позже, потому что проклятый бахараш, который постоянно крутился у меня в голове, все-таки сослужил мне добрую службу. Благодаря ему я вспомнила Алекса еще до того, как отправилась к магам на Третью улицу Победы.
А Алекс, вернее, Патрик тоже начал вспоминать…
И мы обязательно с ним выясним, что случилось в нашем прошлом, после чего, найдя ответы, наша семья снова воссоединится.
Что касается Грейс Карвелл… Ну что же, к ней у меня было довольно много вопросов, но, уверена, ее появлению в жизни моего старшего брата обязательно найдется разумное объяснение.
Быть может, Грейс обнаружила потерянного мальчика, лишившегося памяти, и решила, что раз у того все равно нет родителей, то она станет ему матерью? И она была хорошей матерью — заботилась и любила его, как своего сына.
Алекс, то есть Патрик всегда отзывался о ней с теплотой. Так что я… Вернее, мы с родителями должны быть ей благодарны.
…Но это я выясню позже, пообещала я себе, потому что сейчас мне надо поспать, чтобы набраться сил. А вечером, если удастся убедить Берка Гамильтона выпустить меня из Академии, то я отправлюсь домой и поговорю с мамой и папой.
Нет, вот так сразу рассказывать им про Алекса-Патрика не стану, потому что сперва мне надо во всем разобраться. Удостовериться, что это не игра воображения, и понять, как такое могло произойти. Убедиться наверняка, что Алекс мой брат, чтобы не разбить им сердце с очередной ложной надеждой.
Скоро, сказала я себе. Очень скоро все встанет на свои места!..
И только после этого я позволила сну себя похитить. Унести меня в мир грез, где мы с братом никогда не разлучались.
Затем мне приснилось, что будет, когда мама с папой все узнают. Как на их вежливых, но безучастных лицах наконец-таки появятся улыбки. Как заблестят их глаза, и жизнь, наконец, вернется в наш идеально чистый, похожий на закрытый музей дом.
Музей — потому что места в нем было только для нас троих, остальные в него не допускались. Иногда мне даже казалось, что наша семья тоже была выставочным экземпляром и мои родители лишь играли свою роль.
Причем отлично играли. Без нареканий, но и без душевного тепла, которого невозможно изобразить, если его нет.
Но теперь все изменится — они снова станут улыбаться и наконец-таки ответят на письма Гленхемов и других своих друзей. И еще мы обязательно съездим в Ливанту и посетим наш дом — тот самый, с двумя большими балконами и алыми розами, просовывающими свои стебли, чтобы покрепче уцепиться за перилла.
Но уже вчетвером, полная семья.
«Бернертеш!» — пробормотала я, надеясь, что, проснувшись, уже буду все помнить.
***
Но я ошиблась.
Стоило мне вынырнуть из мира сновидений и открыть глаза, как я поняла, что мой мир нисколько не изменился. Он был все таким же, с ментальными блоками в моей голове, которые твердо стояли на страже моего прошлого.
Но пусть из нового я ничего не вспомнила, у меня все же появилась надежда обрести брата.
А теперь возле моей кровати сидела… его невеста. То есть моя лучшая подруга Лиззи, читавшая учебник по целительству для пятого курса. Заметив, что я проснулась, она отложила книгу в сторону.
— Пришла в себя, — произнесла с удовлетворением, — вот и отлично! Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — сказала ей и улыбнулась. На это Лиззи заулыбалась в ответ. — А где Алекс?!
