Закон подлости гласит... (СИ) - Юраш Кристина (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Через секунду дверь открылась. На пороге стоял Альберт без маски, но в плаще и в перчатках. Рядом с ним маячило человек десять из инквизиции.
«Он нам апельсины принес?» — оживился ангел, вспоминая, с чем мы обычно ходили навещать «болящих». Апельсинами не пахло. «А почему он с пустыми руками?» — разочарованно вздохнул ангел, не видя ни шоколадки, ни апельсинов. «Он принес «звиздюли». Не переживай, нам тоже перепадет!» — хмыкнул демон.
Альберт внимательно осмотрел плесневелые выцветшие обои, старые кровати с древними, как ископаемые экскременты мамонта, матрасами, бабульку, которая потеряла дар речи, кутаясь в одеяло и забиваясь в угол, паренька, которому было фиолетово, а потом его взгляд остановился на мне. На фоне жутко грязного матраса без простыни, подушки и одеяла, я смотрелась неплохо. Судя по взгляду, это — последнее, что он мечтал увидеть в своей жизни.
— Прекратить поиски, — приказал Альберт, убивая взглядом «светило». Я начинаю обожать этот взгляд. Он смотрит на всех, как на некое существо, случайно выбравшееся из бездны, с легким намеком, что не мешало бы заползти обратно. По-хорошему. Интересно, наступит ли тот день, когда я начну различать оттенки эмоций в его глазах?
— Де… девушка жаловалась на боли… Нам просто некуда было ее поместить… Понимаете, родственники от нее отказались… Эм… Денег у нее с собой не было…
— заблеял кто-то из «целителей». Я по лицу Альберта видела, как его радует каждое слово. — Мы ее пока поместили сюда. Временно! Подчеркиваю. Временно. Ну не в коридоре же ее оставлять. У нее врожденный порок сердца. Она, если можно так сказать, уже… эм…. нежилец…
— А теперь еще раз. И очень-очень медленно. Повтори все, что только что сказал. И я тебя умоляю, думай над каждым словом, — Альберт не сводил с меня глаз. — Так, где Освальд? Где администрация?
«Да! Освальд с таким подходом должен спать одетым с тревожным чемоданчиком в руках!» — съехидничал демон. — «Я бы на его месте просыпался с сиплым: «Шо? Опять?». «Ага!» — согласилась я. — «А теперь мы дружно позовем кого? Пра-а- авильно! Канцлера от магии! Ос-вальд! Ос-вальд!»
— Вы ее знаете? — осторожно поинтересовался кто-то из «эскулапов». — Вы знакомы?
«Порок сердца», как выяснилось, передается еще и воздушно-капельным путем, потому, что после ответа, за сердце схватились все, включая «светилу». Он вообще сполз по двери, будучи не в курсе нашей личной жизни.
— Как же вы мне все дороги! Всем стоять на месте. Тот, кто сейчас телепортируется, отправится в камеру сразу. Без разбирательств. Я ясно выразился? Стоять и молчать. Я и так все прекрасно вижу. Я прекрасно вижу, что подписываю каждый месяц, — тяжело вздохнул Альберт, глядя на грязный матрас. — Где заведующий? Давайте, быстрее собирайтесь в кучку. Мне так будет проще вас убивать.
— Альберт… — я села на кровати.
— Тише-тише. Подушку, одеяло, чистый матрас. Быстро. Считаю до трех. Раз… два… — Альберт опустил голову. Я видела, как он делает один глубокий вдох-выдох за другим. Мне кажется, или он сейчас сорвется?
— Ваша милость, не волнуйтесь! Вашу невесту мы поместим в лучшую палату! — предложил кто-то из администрации. — Роскошную, со всеми удобствами! Сейчас все будет, не переживайте! Мы сейчас подготовим для нее все необходимое! Назначим индивидуального целителя… Все будет так, как вы скажете!
— Три… — Альберт поднял глаза. — Спасибо. Я уже видел, в каких условиях находятся… я даже не произношу слово «лечатся»… пациенты, у которых нет возможности заплатить за лечение.
Через секунду меня переложили на чистый матрас, постелили подо мной чистую, прямо хрустящую простынь, под голову подложили белоснежную подушку, а сверху накрыли одеялом. И даже подоткнули его.
— Потерпи немного. Дома тебя осмотрят, — Альберт присел на край кровати, снял перчатки и положил руку поверх моей руки, слегка ее поглаживая. Он снова шумно вздохнул, а потом посмотрел на меня своим фирменным взглядом. Другая его рука скользнула по моей щеке, откидывая мои волосы. Он переживал, вызывая у меня призрак совести.
— Альберт… Не волнуйся… Я себя хорошо чувствую. Просто у меня действительно сердце с левой стороны… Я просто не знала, что у других оно… хм… справа… — шепотом начала я, осторожно поглаживая пальцами его ладонь и заглядывая в его глаза. — Ничего страшного… Не надо переживать…
— Дома тебя осмотрят и скажут, опасно это или нет, — услышала я вердикт, чувствуя, как он осторожно берет меня за руку. «Я же говорил, что это была плохая идея!» — вздохнул ангел. — «Теперь он нервничает и переживает!». «А по взгляду нас медленно и с наслаждением шинкуют на кубики!» — закатил глаза демон. — «Тут, поди, разберись!»
На пороге появился Освальд. Вокруг него скакал какой-то солидный старик в синем с внушительными бакенбардами: «Вы понимаете, так получилось… Мы не знали, что это — невеста канцлера… Откуда мы знали, что они помолвлены… Я вас умоляю… Просто нам некуда было переложить больных… на время уборки в их палатах… Сейчас уборка закончится, и мы снова вернем их в их палаты… Мы приготовили для нее самую лучшую палату… Вы же понимаете?»
Освальд даже не удивился, увидев меня. У него просто ритмично задергался глаз. При виде палаты он глубоко вздохнул и глухо простонал: «Да что ты будешь делать!».
— Что скажешь? — поинтересовался Альберт, отрывая кусок плесневелых обоев и брезгливо скидывая на пол грязный матрас с соседней кровати. — Я как сейчас помню, как подписывал выделение средств на ремонт Лечебницы и на содержание больных, которые не могут оплатить свое лечение, потому что понимал, что это необходимо. Суммы, между прочим, немалые. А теперь я даже теряюсь, с чего бы начать. Как зовут заведующего этим безобразием? Фишер, кажется. Обойдемся без мистеров. Фишер, иди сюда. Иди сюда, не бойся. Я тебя не съем. Я тебя сейчас лечить буду. И всю администрацию. С врачами я потом разберусь. Их ждет переаттестация. Каждого. И уроки каллиграфии. Давайте, собирайтесь.
В дверях появилась администрация. Две солидно одетых дамы среднего возраста в дорогих платьях с кучей золотых украшений, один молодой маг, одетый в белый, идеальной чистоты костюм и посматривающий на золотые часы, которые доставал из кармана сюртука. Тучный маг, с огромным животом, на котором расходились золотые пуговицы, теребил в руках какую-то папку.
— Мне плевать, кто за что отвечает. Пять человек — свободных пять коек. Занимаем места. Не стесняйтесь, — Альберт шумно вздохнул, глядя, как маги выбирают себе матрас почище. Некоторые даже пытались перевернуть свои матрасы, но, как ни верти, грязь была везде.
— Принесите мне миску! — приказал Альберт, глядя на миску, стоящую на груди парня, который так и продолжал смотреть в потолок. — Быстро.
В миске были какие-то отруби, распаренные водой и кусок чего-то отдаленно смахивающего на мясо не первой свежести. Альберт поднял брови, изучая ее содержимое. Он обвел взглядом побледневший персонал.
— Простите, но у пациента диета… — заблеял толстяк, привставая с кровати и размахивая папкой.
— Лежи… Я сам разберусь. Мне подсказки не нужны, — заметил Альберт, беря склизкую ложку сквозь платок и брезгливо выуживая оттуда какую-то шелуху. — Еще четыре таких же порции. Быстро. Анабель, только не говори, что тебя тоже этим кормили…
— Нет, у меня все намного интересней! — я наклонилась и достала свою миску с аналогичным содержимым. — У меня безмясная диета! Зато в ней есть раздавленный таракан! Смотри! Он, наверняка полезен для здоровья! Видишь, как экономно. Не целый, а половинка!
Я показала пальцем на слипшегося с комком каши таракана.
— Простите, — прошептала бабка, протягивая худую руку к моей миске. — Если вы не будете, можно я съем?
— Потерпите. Сейчас вас переведут в нормальную палату и будут кормить полноценно, как и подобает три раза в день. Вас каждый день будут навещать, узнавая о вашем самочувствии. И если оно вдруг ухудшится, то у кого-то резко ухудшится материальное положение и жилищные условия. Вам по закону полагаются достойные условия и полноценное трехразовое питание. И почему — то до тех пор, пока я сюда не пришел, никто об это даже не вспомнил, — ответил Альберт, испепеляя взглядом будущих «ценителей больничной кухни». Он кивнул кому-то из инквизиции. — Осмотрите паренька. Есть шансы на выздоровление?
