Во имя рейтинга - Мусаниф Сергей Сергеевич (бесплатные полные книги txt) 📗
— Ты думаешь, кто-то даст ему командовать? — спросил Диомед. — Формально я тут второй воевода. И армия моя уступает по размерам только микенской. А по доблести — вообще никому не уступает.
— Агамемнон вызвал меня вчера для разговора и чуть ли не приказал мне застрелить Пелида, — сообщил Одиссей. — Получается очень смешно. Прадед, как и его папаша с молниями, хочет, чтобы я убил Ахиллеса. Агамемнон, как и его младший братец с рогами, хочет, чтобы я убил Ахиллеса. Алекс, наш странный гость, тоже хочет, чтобы я убил Ахиллеса. А поганец все никак не умирает.
— Возможно, мама его оказалась достаточно умной женщиной и во время купания в Стиксе подержала его сначала за одну пятку, потом за другую. Вообще, я никогда в эту историю с пяткой не верил, — признался я. — Слишком глупый прокол.
— Допустим, — согласился Одиссей. — Может, она его вообще не за пятку держала, а, скажем, за волосы. И куда его разить в таком случае?
— Туда, куда вода не затекает, — посоветовал Диомед, прикладываясь к вину. — В задницу, например. Одиссей богоравный, муж, преисполненный козней различных и мудрых советов, в зад Ахиллесу Пелиду копье он нацелил, и поразил гада в самое срамное место…
Одиссей расхохотался.
— Между тем, в этом предложении присутствует логика, — сказал я. — Конечно, выглядеть это будет не совсем эстетично, и удар очень сложно сделать смертельным, но если копье отравить…
— Я — лучник, — сообщил Одиссей. — По копьям у нас Тидид главный.
— Я, конечно, главный, — согласился Диомед, — Особенно по копьям. Но меня никто не просил, между прочим. Ни Зевс, ни наместник его Агамемнон.
— Я тебя попрошу, — сказал Одиссей.
— Нет, — сказал Диомед. — Бить в спину… Может быть, так и ведут себя басилеи занюханных островов, но ванакту Аргоса такое не пристало.
— Не в спину, — уточнил Лаэртид. «Занюханный остров» он поминать не стал. — Чуть пониже.
— Я безмерно уважаю Клеада, своего оруженосца, и не могу представить, как он будет отмывать мое оружие после такого удара.
— Возьмешь другое.
— Поищи лучше другие пути, друг.
— Основа надежности любого предприятия в его простоте, — заявил Одиссей. — Тут все просто. Ахиллес уязвим для копья. Ты — копейщик. Чего еще искать?
— Я отказываюсь, — сказал Диомед. — Пусть меня об этом лично попросят заинтересованные стороны.
— Тебе нравится идея бесконечной войны?
— Я сейчас еще вина выпью, и мне все будет по приапу.
— Выпей вина и вколоти копье ему в зад.
— Столько даже я не выпью.
Дэн
Академик Северов, светило науки, приносящей миллиарды долларов телевизионному магнату, выглядел затравленным зверем. Он похудел на пару килограммов, а поскольку и раньше не обладал тучной фигурой, то сейчас выглядел как жертва концлагеря. Одежда пребывала в полном беспорядке, на лице — недельная щетина, а в глазах — бездна тоски.
— Мне больше не с кем здесь поговорить, Данил, — признался он, закрывая дверь в мой кабинет. — Оборудование зафиксировало еще три сильных энергетических скачка, никак не связанных с графиком передачи данных, но это никого, кроме меня, не волнует. Я прорубил туннель во времени, а теперь по нему туда-сюда шастает что-то большое и непонятное.
— Вы на самом деле думаете, что кто-то шастает?
— Я уже не знаю, что мне думать. Кстати, вы тоже не слишком хорошо выглядите, Данил. У вас проблемы?
— Я тоже вижу что-то непонятное, — признался я. — Правда, больше всего мне непонятно то, чего я не вижу. Слово «Италия» вам что-нибудь говорит?
— Это название какой-то европейской провинции?
— Нет. Хотя можно сказать и так.
— Тогда я не знаю.
— А Рим?
— Что-то такое вертится в памяти… Извините, не помню.
— Конечно, поздно об этом спрашивать, но вы не думали о том, что существование туннеля может вызвать временные парадоксы?
— Нет. Прошлое — это то, что уже свершилось, и настоящее незыблемо. Я не вижу никаких изменений.
— В том-то и соль, что, если эти изменения произошли, мы не могли их увидеть.
ГЛАВА 17
Полковник Трэвис
Коренастый пожилой мужчина в простой тунике и сандалиях шел по ахейскому лагерю, и встречные расступались перед ним, как волны перед авианосцем. Никто не осмеливался заступить ему дорогу, никто не пытался заговорить с ним, зато все воины провожали его взглядами.
Все разговоры стихали при его приближении.
Буйные, чуть тронутые сединой волосы, брови, напоминающие грозовые тучи, властный взгляд и руки в следах застарелых ожогов. От него пахло озоном.
А я не удивился. Чему тут удивляться? После Ареса, Аполлона и Гермеса увидеть их общего предка было только логично.
Вопреки моим ожиданиям мужчина прошел мимо шатра старшего Атрида и двинулся в сторону лагеря аргосцев. Поскольку все камеры в пределах прямой видимости потеряли управление и попадали на землю, я двинулся вслед за ним самолично. У шатра ванакта Аргоса, в котором скрылся мужчина, я столкнулся с хитроумным Одиссеем, сверлившим ножом дырку в плотной ткани.
Испуганный Клеад вылетел из шатра, словно за пятки его кусал сам Цербер.
— Радуйся, смертный, — сказал Зевс Диомеду.
— Радуйся, что бессмертный. — Ванакт Аргоса был пьян.
— Мой сын умер, — сказал Зевс.
— Который? — небрежно спросил Диомед.
— Арес. Мой нелюбимый грозный сын Арей Эниалий, чье покрывало сшито из кожи убитых им воинов и чей конегривый шлем вселял ужас в сердца его врагов. Он умер после удара твоего копья.
— Как это может быть? Я не раз видел его в поле после того, как он получил мой удар.
— Это был не он. Гефест по моей просьбе надел его доспехи и показывался на поле битвы.
Теперь понятно, почему после схватки с Диомедом Арес не пытался добраться ни до меня, обидевшего его брата, ни до Диомеда. Раньше такое поведение бога войны казалось мне нелогичным, по идее он должен был пылать жаждой мести и пытаться заколоть Диомеда, но теперь все, включая и хромоту, вставало на свои места.
— Прими мои соболезнования, — сказал Диомед. — Мне жаль тебя, как было бы жаль любого отца, потерявшего сына. Но я не прошу у тебя прощения, ибо я не заколол твоего сына из-за угла, не ударил в спину, а сразил в честном бою. Каждый, кто берет меч и идет на битву, должен знать, чем он рискует.
— Он думал, что бессмертен.
— Я тоже думал, что он бессмертен. Выходит, мы оба ошибались.
— Я мог бы убить тебя прямо сейчас, — заявил Зевс.
Диомед, шатаясь, проковылял до выхода из шатра и глянул вверх.
— На небе ни облачка.
— Молнией, копьем, мечом или собственными руками. Я мог бы убить тебя.
— Что тебя останавливает?
— Ты дерзок для смертного, богоубийца и ванакт Аргоса, — сказал Зевс. — Или твоими устами говорит сейчас неразбавленное вино?
— Сейчас и всегда моими устами говорит Диомед, сын Тидея, и никто другой.
— Ты убил моего сына, — повторил Зевс. — И значит, ты должен мне выкуп.
— И чего ты хочешь, Кронид?
— Жизнь за жизнь.
— Чью жизнь ты хочешь взамен? Если тебе нужна моя, приходи завтра на поле боя вместе со своими молниями. Посмотрим, достану ли я тебя копьем.
— Твоя жизнь мне не нужна. Иначе я взял бы ее прямо сейчас.
— Тогда чья?
— Патрокла.
— Патрокла? Почему? Он ведь на нашей стороне.
— Такова моя воля, смертный. Я так хочу. Я повелеваю тебе.
— Нет, — отрезал Диомед. — Я не бью в спину. Я ведь не бог.
— Ты испытываешь мое терпение, смертный.
Диомед пожал плечами.
— Ты выполнишь мою волю, иначе никто не может поручиться за жизнь твоей жены, оставленной в Аргосе.
— Плевать, — сказал Диомед. — Я никогда ее не любил. Это был политический брак, не более того.
— И твой город будет стерт с лица земли.
— Завоюю себе другой. Все, что мне нужно в этой жизни, Кронид, это мои друзья, вино и тяжелое копье. И этого ты не сможешь отнять. А потому тебе нечем угрожать мне.
