Ваших бьют! - Попов Александр (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
А тот оглядел витрины, выбрал продукты, обойдя вниманием алкоголь, и, не расплатившись, направился к выходу. Тертая Машка крикнула в подсобку коллеге, чтобы та вызвала охрану, а сама ринулась отвоевывать товар. Надо сказать, что в этом плане у нее уже был опыт и она не раз каким-то непостижимым образом ухитрялась догнать мерзавца, уходящего с неоплаченной бутылкой портвейна, и преградить ему дорогу. После этого она хозяйским жестом вырывала украденное, желала похитителю с десяток болезней, выталкивала его из магазина и с чувством выполненного долга возвращалась за прилавок. Вот и в этот раз она бросилась за незнакомцем и, останавливая, схватила его за рукав. Но вместо того чтобы безропотно вернуть пакет с провизией, как это делали другие застуканные на месте преступления, тот в одно мгновение обернулся и оскалился звериным оскалом, причем, по словам Машки, это отнюдь не было расхожим выражением. Бурая щетина, которой было покрыто лицо грабителя, прямо на глазах полезла из пор, и продавщица могла побожиться, что рука, которой мужик держал пакет, покрылась такими же густыми бурыми волосами, а из пальцев стали расти когти.
В этом месте баба Зоя сделала паузу, перекрестилась и уставилась на милиционера, ожидая его реакции. Но майору даже не надо было пытаться сохранять невозмутимость. Новости были до того ужасные, что Серегин просто окаменел. А пенсионерка, приняв выражение лица майора за недовольство глупыми россказнями, затараторила, что Машка нисколечко не пьет и, раз она говорит, значит, так все и было на самом деле.
Затем рассказчица поманила майора к себе, вздрогнула, решив, что это будет слишком панибратски, и сообщила, что если бесконечно уважаемый ею милиционер думает, что на этом все и закончилось, то он глубоко заблуждается. Поскольку как раз после этого и начался настоящий кошмар. Едва обычно бесстрашная Машка отпрянула от безумного громилы, как отовсюду раздались резкие хлопки, и, к своему ужасу, обернувшаяся на их шум продавщица увидела, как на полках взрываются различные консервные банки, разбрызгивая вокруг свое содержимое. За их шумом не было слышно хлопков открывающихся пакетов со всякой мелочью типа чипсов, семечек и упаковок с сыпучими продуктами. Но все это безумие прекратилось, едва только ужасный посетитель, все-таки прихватив с собой пакет с провизией, в котором тоже, кстати, что-то хлопнуло, выскочил за дверь.
Оставшись в товарном зале замызганного магазина, Машка переглянулась со сменщицей, которая так и не рискнула показаться рискованному покупателю на глаза, и, осторожно ступая по скользкому разноцветному полу, который сейчас являлся предметом зависти художника, использующего для своих гениальных творений пузыри с краской, разбиваемые о натянутый на рамке холст, направилась за прилавок, обманчиво внушающий ей чувство защищенности.
В ответ на вопрошающий взор «секретной сотрудницы» Серегин оглядел двор, гадая, говорит ли визит оборотня в не так уж далеко расположенный магазин о том, что он действительно близок к вычислению нашего убежища или же его появление там все-таки было случайным. Но, продолжая находиться под пристальным взглядом бабы Зои, Дмитрий Константинович взял себя в руки и заговорщически произнес: «Дело в том, что это дело засекречено. Вы даже не понимаете, насколько эти сведения опасны для простого обывателя. И хотя я благодарен вам за обнаруженный факт их утечки, я бы порекомендовал вам, исключительно из личной симпатии, не распространяться по этому поводу. За последнее время политика в этом вопросе несколько изменилась, но провести оставшиеся годы в строгой изоляции мало кому покажется приятным». После этого Серегин прошел в подъезд, оставив до смерти напуганную перспективами одиночного заключения женщину на лавочке.
Подняв на меня глаза, он сказал:
– Стыдно, конечно, но ее рассказ о том, что Грегор рыскает где-то поблизости, меня самого напугал. Причем напугал – это не то слово. Казалось, прописался на территории Школы магии, живи себе не тужи. А тут покушение на жизнь куратора. Затем логичная мысль, что во внешнем мире этот самый куратор будет в безопасности. Но и это не стало выходом, и под угрозой теперь оказался весь город, в котором я и сам достаточно пожил. На Чижовке, – зачем-то уточнил он.
И Серегин уставился на меня, будто ожидая, что я ему сейчас скажу: мол, так и надо было разговаривать со старой сплетницей, да и беспокоиться о жизни какого-то там никчемного куратора из внешнего мира, а тем более о жизнях еще миллиона горожан, которых он и в лицо-то не знает, незачем.
Но я в отличие от милиционера уловил нить произошедших в магазине событий. Я даже обнаглел настолько, что похлопал расстроенного служителя правопорядка по руке и заорал:
– Девочки, а ну-ка быстро сюда!
Как всегда, сестры сообразили, что мой тон не сулит им ничего хорошего, и на зов являться не спешили. Я же, прекрасно понимая их реакцию на подобные крики, дал им время придумать отмазки, с которыми они могли явиться пред мои очи. Конечно, было намного продуктивнее позвать их нормальным, а может быть, и ласковым голосом, но это выглядело бы так, будто я подманил несмышленого щенка зазывно пахнущим кружком копченой колбасы, но, вместо того чтобы отдать лакомство, начал бы макать его нос в лужу, которую тот наделал. Нет уж, пусть девчонки заранее знают, что их ожидает.
Наконец сестры покинули кухню и появились перед моими строгими очами.
– Так, подружки, ну-ка рассказывайте, что за охранную сигнализацию вы установили?
Так как близняшки по нашим лицам определили, что из задуманного ими что-то пошло совсем не так, они молчали.
– Варвара, отвечай! – выделил я ответственную за произошедшее.
– А что сразу я? – тряхнув волосами, вскинулась «подследственная».
– Потому что в вашей команде техническая сторона опасных для человечества идей всегда обеспечивается именно твоими умениями.
Соблазнившись комплиментом, Варя улыбнулась, но, сообразив, что первенство ей может выйти боком, шмыгнула носом:
– А что случилось-то?
Серегин, до которого дошло, что взрыв ассортимента павильона полностью лежит на совести сестер, облегченно усмехнулся, но я, невзирая на субординацию, зыркнул на него, и через секунду он, закалившись в общении с бабой Зоей, придал лицу самое строгое выражение, на которое только был способен.
– Итак, отвечайте: что вы там намудрили?
– Александр Игнатьевич, – вступилась за сестру Даша, – ничего особенного мы и не делали. Мы вообще собирались настроить заклинания на звериную сущность Грегора, и, как только она где-то проявится, окрестные строения должны были розовым цветом покрыться. Во-первых, этот цвет издалека видно, а во-вторых, все равно тут всему району капремонт пора делать, особенно к осени, когда и так везде серость.
Я уже почти был готов согласиться с Дашей, даже позабыв, что охранное заклинание сработало совершенно по-другому, как в разговор вступила «ответственная за техническую часть»:
– А чего она нам хамила? Думает, если мы девочки, так нам уже и нельзя тянучку продать? Что, обязательно было говорить, что родителей, которые таким шмакодявкам деньги дают, надо уму-разуму учить?
– Согласитесь, Александр Игнатьевич, вытерпеть такие оскорбления, адресованные нашим родителям, имеющим пять высших образований на двоих, просто не представлялось возможным. Вот мы чуть-чуть и изменили заклинание, но только для этого магазина, – продолжила Даша. – Мы же не виноваты, что Грегор именно туда завернул, а так бы вообще обошлось.
– Вот, – не вытерпела Варя и, подскочив, приняла просто-таки патетическую позу, – раз пострадал только этот магазин, значит, есть справедливость на свете!
Я не повелся на высокопарный слог и промолчал. Зная не понаслышке о поведении сестер, я подумал, так ли уж были не правы продавщицы, укоряющие родителей близняшек, действительно предпочитающих научную деятельность общению с дочерьми, за пробелы в воспитании отпрысков. Еще неизвестно, как именно вели себя недорощенные волшебницы в павильоне, который теперь благодаря «охранной сигнализации», наложенной вспыльчивыми девчонками, на значительное время выпал из торгового оборота.
