Таран и Недобитый Скальд - Завозова Анастасия Михайловна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Жуткую Фанни я разыскала в малой гостиной на первом этаже. Она, насупившись, старательно выравнивала всякие фигнюшки на каминной полке. Я недоученной кошкой подкралась сзади и медоточиво вякнула прямо бабе на ушко:
— Фанни!
Тетка подпрыгнула и довольно резво для своего почтенного возраста отскочила в сторону, при этом побелев, как свежая известка. (Наверняка упражнения с пудовым крестом поддерживают ее в хорошей форме). Я садистски улыбнулась. Ну не все же мне прыгать и вздрагивать!
Фанни тем временем отдышалась и перешла в наступление:
— Как вы меня напугали! У меня аж сердце зашлось!
— Ой, правда?! — наивно удивилась я. — А я-то думала, здесь так принято общаться! Ничего, привыкнете!
Фанни глянула на меня как Ленин на мировую буржуазию, разгладила передник и пробурчала:
— Что изволите?
— Изволю! — обрадовалась я. — Ой как я сейчас изволю!… Вот что, ты пошли-ка кого-нибудь вымыть эту идиотскую грязную дверь на втором этаже в восточном крыле. Я уже испортила об нее несколько платьев, и она не удовлетворяет моему эстетическому восприятию…
Фанни вновь мобильно побелела, подавилась собственными мыслями, выкатила на меня паучьи глазки и просипела недоверчиво:
— Дверь в комнату госпожи Жужи?! Но граф…
— Плевать на графа! — бодро ответила я. — Я тут тоже почти хозяйка! Пусть эту дверь наконец вымоют, иначе отсюда вымоют тебя!
До Фанни явно не доходило. Она уставилась в пол и бубнила как заводной паровозик:
— Господин граф не велел даже приближаться к этой двери… Я обязана слушаться господина графа… Я не буду мыть эту дверь…
— Аутотренинг не поможет! — порадовала я чувиху. — В крайнем случае, можешь помыть дверь, а потом внушать себе под нос: “Это не я! Это не я!”. Ну так ты собираешься чистить эту гадость?
— Господин граф не велел… Он рассердится… Я не осмелюсь… — Бабу будто заело.
Я разозлилась, затопала ногами и тонко завизжала:
— Слушай меня ты, лысая, безмозглая самка бабуина! Если к вечеру эта паскудная дверь не будет вымыта до блеска…
Этого хватило. Бабка моментально исчезла из комнаты. Самым дорогим клянусь, пошла стучать графу. Ну да ладно, хорошо смеется тот, кто застрахован. А уж со мной графу будет трудно совладать. На одном графе я уже опробовала технику метания чугунных подсвечников, так что же мне мешает повторить удачный опыт?
Но опыты опытами, а мне еще предстояло воплотить в жизнь вторую часть моей мерзейшей мести. За эту самую вторую часть я беспокоилась больше всего. У меня не было никаких гарантий, что все получится как надо, но все же я решила попробовать.
Ориентируясь в основном по звукам и запахам, я набрела на крыло, где располагались помещения для слуг. Успешно миновав кухню, я прошла по темному коридорчику, который заканчивался открытой дверью. По-видимому, фортуне надоело демонстрировать мне свой зад, и она ненадолго ощерилась на меня всеми тридцатью двумя зубами. Открытая дверь вела в комнату Фанни. Это я поняла по небольшому шкафчику, стоявшему напротив кровати графской экономки. За стеклянными дверцами была вывешена впечатляющая коллекция всевозможных ключей. Разумеется, такую громадную связку невозможно было таскать на поясе, тут было не менее двух сотен ключей. Хотя, глядя на успехи Фанни в перетаскивании креста, можно был предположить, что в скором времени жуткая Фанни выжмет и этот вес.
Голодной гиеной я ринулась к шкафчику. Все ключи были снабжены специальными ярлычками с указанием комнаты, которую они отпирали. Я внимательно проглядела все ряды, но не нашла ни одного ключа с надписью “Комната графини”. Зато я обнаружила один проржавевший ключик, скромно висевший в уголке безо всякого ярлычка. Скорее всего, это и был нужный мне ключ, но только я, воровато оглядываясь, потянула ручонку, чтобы снять его, как фортуна, скрипя всеми своими тазобедренными костями, вертанулась ко мне привычной частью тела… В коридоре послышались неспешные семенящие шаги, похожие на переваливание с лапы на лапу беременной сороконожки. Фанни возвращалась! Я заметалась по комнате вздрюченной кошкой, которую разъяренная хозяйка накрыла в собственном холодильнике за пожиранием сосисок.
От страха проснулся мой спящий мозг, в обычном состоянии имеющий только одну извилину — след от кепки. В комнате Фанни было открыто окно — видно, баба закалялась всерьез… Фанни была уже на подступах к комнате, когда я жирной ласточкой всеми своими кружевами и нижними юбками перелетела через подоконник и раскаталась в кустах сирени необычным дополнением к пейзажу. Ну на дикий экзотический цветок я явно не тянула, так что пришлось притвориться мутировавшей ромашкой, слегка расплющенной.
С соседнего подоконника за моими барахтаниями в кустах с интересом наблюдал толстопузый рыжий котяра. Ишь ты, пригрелся на солнышке, дармоед шерстяной, и таращится на мои амебоподобные перемещения, как на вторую серию “Эммануэли”! Я же совсем некстати завязла в кустах по самое декольте, а моя авангардная прическа прочно подружилась с ветками. А кот все пялился на меня с неослабевающим интересом и даже не думал уходить. А тут еще мой расшалившийся мозг не ко времени подсунул мне строчки из народного творчества:
Долго смеялись собачки и кошки,
Как шевелились глаза у лепешки…
Я окончательно разъярилась и рванулась из сирени. Прическа отдала концы, и мою макушку обстучал дождь из хлебных корок и подпорок, закреплявших на моей голове чудо модного авангардизма восемнадцатого века. Я чуть не взвыла от ярости. И кот с этого момента оживился и восторженно забарабанил лапами по подоконнику.
— Рано аплодируешь, зараза! — прошипела я, медленно, но верно выцарапывая себя из объятий сирени. — Вот как накочегарю тебе в усы, будешь знать!
Я уже почти высвободила свой тонкий стан в корсете, как чья-то замечательная рука схватила кота за шкирку и выкинула на свежий воздух. Кот пролетел мимо меня рыжим самолетиком, уцепился за ветку злосчастной сирени и заорал дурным голосом. Я торжествующе показала ему язык и уже собиралась ползти дальше к цивилизации, как в комнате послышались голоса. Я притихла и замерла под окном лохматым столбиком, как суслик в пустыне, или где они там водятся.
— Проклятый кот! — послышался раздраженный женский голос. Видно, не мне одной он полюбился до посинения. — Вечно шляется на кухне и таскает что плохо лежит! Была б моя воля, собственноручно из него бы коврик сделала. Для вытирания ног!
— Из него сделаешь! — хмыкнула вторая женщина. — А потом тебя Фанни сама со свету сживет. Она ж в этой скотине души не чает, как с дитем с ним сюсюкается.
Я навострила ушки. Так, значит, это любимый котик нашей жуткой бабы с замашками бодибилдингерши. То-то я смотрю, эта рыжая животина мне кого-то напомнила. Ему бы крест на шею, и прямо одно лицо.
Вторая баба тем временем продолжила разговор, но уже трагическим полушепотом. Я под окном вся превратилась в одно большое ухо.
— Фанни послала меня… вот ни за что не угадаешь! Послала меня вымыть дверь комнаты графини Жужи!
Вторая баба так удивилась, что я явственно услышала, как ее челюсть стукнулась о подоконник:
— Комнату госпожи Жужи? Да ведь к ее двери никто не приближался вот уже четыре года!
— Вот именно! Я бы не поверила, если бы своими ушами не слышала, как госпожа княгиня распекала Фанни. Это ведь она приказала Фанни отмыть дверь, потому что ей надоело пачкать об нее свои платья. А еще госпожа княгиня обозвала Фанни лысой и безмозглой коровой! — послышалось довольное хихиканье.
И вовсе не коровой, а самкой бабуина! Это разные вещи! Я уже хотела громко возмутиться, но вспомнила, где сижу, и притихла, слушая, что бабы еще скажут. А они, похоже, надолго зацепились языками:
— Бедняжка госпожа Жужа! — вздохнула вторая баба. — Все эти разговоры про то, что она сбежала с цыганами, — полная чушь! Скорее всего, ее уже нет в живых!
— Почему это ты так думаешь? — заинтересовалась первая.
— Да вот знаю… — загадочно ответила вторая и, выдержав эффектную паузу, продолжила: — Я-то никому об этом не говорила, но тебе скажу. В ту ночь…
