Оракул - Шведов Сергей Владимирович (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Его императорское величество Петр Васильевич Хлестов в изнеможении опустился в кресло, очень похожее на трон, и брезгливо посмотрел в сторону обслуживающего персонала в лице трех мордатых преображенцев, а также поручика Друбича и графа Калиостро. Император, судя по всему, был недоволен всем: путешествием, лошадьми, экипажем и даже дворцом, что его приютил. И пока расторопные лакеи стягивали с государя сапоги, он успел выразить свое недовольство свите:
– Это просто чудовищно. Казна не выдержит подобного расточительства императрицы.
Став императором, Петр Васильевич не утратил ни своих скопидомских привычек, ни скверного отношения к супруге. Уж скорее наоборот, все плохое, что раньше только угадывалось в Хлестове, здесь откровенно поперло наружу. Впрочем, детектив мало был знаком с Петром Васильевичем, очень может статься, что тот всегда был таким. И, следовательно, у его супруги имелись основания для негативного отношения к своему откровенно занудному муженьку. Надо признать также, что и по чисто внешним данным он проигрывал императрице. Петру Васильевичу недоставало величавости ни в осанке, ни во взоре. Да и манеры у него были простонародные, как у какого-нибудь купчика средней руки. Ну не родился этот человек аристократом. И если в веке двадцать первом его с большой натяжкой можно было причислить к российской элите, избытком благородства не блиставшей, то век восемнадцатый в этом смысле оказался куда более требовательным как к внешнему виду, так и к внутреннему содержанию. Словом, при первом же взгляде на императора Хлестова становилось очевидным, что долго на троне этот человек не просидит. За те считанные минуты, что он по воле оракула исполнял роль императора, Петр Васильевич успел уже надоесть всем: и слугам, и поручику Друбичу, и графу Калиостро, и даже собственным охранникам-преображенцам.
Помягчал Петр Васильевич только за столом, который потряс императора своей изысканностью. Три выпитых залпом бокала вина тоже весьма позитивно отразились на Хлестове. Настолько позитивно, что он даже пригласил к трапезе своих преображенцев и заезжего иностранца Калиостро, стоящих до сей поры в унылом молчании вдоль стен. Приглашенные упрашивать себя не заставили и мигом смели со стола изысканные кушанья, слегка шокировав государя неуемным аппетитом. Впрочем, расторопная дворня тут же восстановила статус-кво, и пиршество потекло своим чередом. Граф Калиостро очаровал императора своими анекдотами из парижской жизни. Анекдоты были сомнительной свежести, и почерпнул их Аполлон, скорее всего, из какого-нибудь исторического издания, но Петр Васильевич смеялся до визга. Трапеза растянулась часа на три, и, когда государь, откушав наконец попытался подняться из-за стола, ночь Уже вступала в свои права.
В спальню Петра Васильевича оттащили ражие преображенцы, ибо сам он подняться на второй этаж был уже не в состоянии. Трудно сказать, каким образом Хлестов сумел так упиться слабеньким по количеству градусов вином. Не исключено, что сказались полученная сегодня поутру травма и пережитый по этому случаю стресс. К слову, пластырь, прикрывавший царапину на лбу финансиста Хлестова, куда-то исчез, а на пострадавшем месте не осталось даже малейшей отметины.
– Ну, – сказал Калиостро, потирая руки. – Мы свое дело сделали, теперь очередь за императрицей и ее верными киллерами. В смысле преображенцами. Поздравляю вас с повышением в чине, господин полковник. Граф Глинский, надо полагать, будет страшно рад выдать свою родственницу за человека, столь угодившего государыне.
Ярославу было немного не по себе. Все-таки императора они с Калиостро подставили под удары канделябров самым негодяйским образом. Обвели вокруг пальца, заманили в ловушку и бросили на растерзание волкам-оборотням.
– Я тебя умоляю, Ярила! – возмутился Кравчинский. – При чем здесь совесть?! Это же театр. Инсценировка. А столь бездарного актера, как Петр Васильевич Хлестов, мало забить канделябрами, его нужно повесить. Тем более, что поутру он будет снова как огурчик. Если бы всех убивавших на сцене и в кино актеров мучила совесть, то у нас не страна была бы, а сумасшедший дом. Не мы этот сценарий писали, дорогой Друбич, и даже не оракул – его написала старушка История, с нее и спрос.
Далее граф Калиостро развил кипучую деятельность, то есть отослал по дальним углам дворца дворню, чтобы не путалась под ногами. А дабы крепостной народ не таил на заезжего иностранца зла, он выдал каждому из холопов по два литра вина из императорских запасов.
– Премного благодарны, – дружно поблагодарили Аполлона дворовые и удалились, бросив на произвол судьбы несчастного государя. Ярослав выглянул в окно. Ночь выдалась самая что ни на есть злодейская – звездная и лунная. Где-то в самом дальнем углу дворцового парка заржали кони. Не приходилось сомневаться, что заговорщики уже прибыли и ждут сигнала. Калиостро, выполняя до конца взятую на себя роль пособника, посигналил преображенцам из окна зажженной свечкой.
Не прошло и полминуты, как у порога зазвенели шпоры, и семеро мрачного вида личностей с закутанными шарфами лицами проникли в охраняемое помещение. Спускавшаяся со второго этажа охрана императора была настолько потрясена наглым вторжением чужаков, что даже не сразу взялась за оружие. Впрочем, даже обнажив наконец шпаги, верные стражи смогли лишь на несколько минут задержать рвущихся к государю злодеев. Император, судя по всему, Услышал шум на лестнице и решил лично положить конец безобразию. Его появление на сцене в длинной ночной рубашке, в колпаке и с канделябром в правой Руке, возможно, не было предусмотрено сценарием, но тем не менее никаких существенных корректив в ход событий не внесло. Верные телохранители падали Пронзенные шпагами один за другим, а злодеи уже подбирались к самому императору, застывшему, словно в столбняке. Наконец Хлестов опомнился, вскрикнул и метнул в ближайшего злодея свой бронзовый канделябр. Бросок оказался удачным, убийца зашатался и рухнул на руки подбегающим товарищам. У императора появилась возможность для бегства, но воспользоваться этой возможностью ему не дали. Грохнул выстрел, лестничная площадка заполнилась дымом, запахло порохом. Несколько недолгих мгновений император стоял, прижимая руки к окровавленной груди, а потом рухнул под ноги озверелых убийц, принявшихся добивать его шпагами. Зрелище, что ни говори, было отвратительное, и Ярослав невольно отвернулся. Через несколько секунд все было кончено. Тело финансиста осталось лежать наверху, а его убийцы, тяжело отдуваясь, потянулись вниз с намерением покинуть дворец. Однако не тут-то было! В помещение, где только что свершилось страшное убийство, ворвался слуга закона на службе у Российской Федерации Рябушкин Анатолий Сергеевич. Ярослав следователя прокуратуры опознал сразу и не очень удивился тому обстоятельству, что его сопровождают трое блюстителей порядка в форме, при погонах и с пистолетами Макарова в руках. Ярослав сразу сообразил, что эти четверо появились здесь не волей оракула, а по собственной инициативе, он даже попытался вмешаться, но, к сожалению, не успел. Убийцы императора оказались людьми неробкого десятка и на крик правоохранителей «ложись!» ответили дружным залпом из своих пугачей. Один из милиционеров упал, зато двое других очень быстро доказали хулиганам восемнадцатого века, что в ближнем бою пистолету Макарова равных нет. Невероятное побоище завершилось полной победой слуг закона из Российской Федерации. А результатом этой победы явились семь окровавленных трупов, лежавших в причудливых позах по всему обширному холлу императорского дворца.
