Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич (читаем книги .txt) 📗

– Конечно! Американцы «Шаттл» запустят, а мы «Буран»!

– «Буран» Казахстан национализировал, – резонно ответил Стас. Телевизор он все-таки смотрел.

– Значит, и казахи спасать будут! – уверил я. – Американцы на «Шаттле», русские на «Союзе», а казахи на «Буране».

Стас помрачнел и сказал, что не хочет быть спасенным такой ценой. За спасательные работы придется столько заплатить, что вся папина Нобелевская премия уйдет. А он компьютер хочет.

– Да мы же теперь герои, а значит, ни за что не платим! Если американцы нас спасут, то в Диснейленд свозят!

Стас заколебался, но снова помрачнел:

– А если наши, то в парк имени Горького? Чего я там не видел! Не, мы не в Солнечной системе.

И тут мы оба опомнились. Разом. Стас помолчал и начал всхлипывать. А я разозлился – я всегда злюсь, когда Стас ревет. В конце концов, может, мы и не в космосе? Может, это внутри корабля антигравитация включилась, а он так и стоит в музее? Я стал разглядывать пульт, где возле кнопок были дурацкие иероглифы, а потом заметил, что они разделены на группы. И возле каждой группы – маленький схематический рисуночек. Наверное, объясняет, что эти кнопки делают. Около предательской красной кнопки был совершенно непонятный знак вроде пружинки со стрелочками на концах. А рядом, над несколькими кнопками, был нарисован самый обыкновенный глаз.

«Гуманоиды», – с радостью подумал я. И нажал на одну из этих кнопок.

– Балда! – испуганно завопил Стас.

В нескольких местах корпус корабля стал таять. И в образовавшиеся дырки был виден самый настоящий черный космос с очень яркими и разноцветными звездами. Я понял, что действительно дурак. Но воздух почему-то не выходил.

– Это иллюминаторы, – прекращая реветь, сказал Стас. – Здорово…

Он ужом выскользнул из-под ремня и ухватился за второе кресло. Устроился в нем поудобнее и сказал:

– Мы в глубоком космосе. Планет не видно.

– А у меня есть одна, – похвастался я, заглядывая в иллюминатор со своей стороны.

– Какая? На Землю похожа?

– Нет, – критически сказал я, разглядывая краешек планеты. – На Луну похожа, только куда больше и серая. Атмосферы нет.

Стас вернулся ко мне, и мы стали разглядывать чужую планету. Она вся была в кратерах и казалась необитаемой. Садиться на нее не хотелось.

– Не упадем? – деловито поинтересовался Стас.

– Сет его знает, – ответил я. – Может, тут еще где-то планета есть? Надо во все иллюминаторы посмотреть.

– А как до них добраться? Невесомость. Я не полезу.

Я стал прикидывать расстояние до других иллюминаторов. А Стас помолчал и задумчиво произнес:

– Невесомость… А как, интересно, космонавты в невесомости ходят в туалет?

– Эй, ты не вздумай! – заорал я. – Потерпеть немножко не можешь!

– Немножко могу, – угрожающе сказал Стас. И принялся изучать пульт.

Я вслушался в ощущения собственного организма и с тревогой сказал:

– Должен же быть способ. Помнишь, мы читали книжку, не то «Трое с Мочамбы», не то «Три Мамбы»?

– Ну?

– Там двое пацанов и девчонка попали в космос и несколько суток летели. Они что делали?

– Ничего, – угрюмо сказал Стас. – Я еще удивился. Терпели, наверное.

– Значит, и мы потерпим, – твердо сказал я. – Пока сможем.

– На несколько суток не рассчитывай, – огрызнулся Стас.

Мы помолчали. Я почувствовал, как укрепила наше братство общая проблема, и обнял Стаса за плечи.

– Двигатели надо включить, – сказал Стас. – Прыгать к Земле и высаживаться. Или искать местных жителей.

– Знать бы, где здесь жители, – сказал я, оглядывая пульт. – Вот если я эту кнопку нажму…

– Не надо.

Мы замолчали. Нет, плохая все-таки работа быть космонавтом. Любая мелочь превращается в проблему. Как же они все-таки…

– Ты у нас фантастику любишь, – сказал Стас. – Ворочай мозгами. Вспоминай.

– Ты тоже любишь, – ответил я.

– Я Стругацких люблю, а это не фантастика, а литература, – папиной фразой ответил Стас.

– Может, как раз в литературе наши проблемы и описаны… – не выдержал я.

– Не говори этого слова! – быстро сказал Стас. – Лучше вспомни, где обычно инопланетяне рации устанавливают.

– В скафандрах.

– А еще?

– Они телепаты.

– Тогда как из таких ситуаций выпутываются?

– Так! – заорал я и ткнул обеими руками по кнопкам.

Нас слегка тряхнуло, под потолком загорелись желтые лампочки, а звезды в иллюминаторах затянуло голубой дымкой.

– Это мы силовое поле включили, – сообразил Стас. – Хорошо, теперь нас метеориты не продырявят. Дай-ка я попробую…

Возможно, мы бы куда-нибудь и прилетели таким образом. Или взорвались бы, не знаю. Но Стас уставился через мое плечо в иллюминатор и начисто забыл о своих экспериментаторских настроениях.

Я тоже посмотрел в иллюминатор. К нам приближался самый настоящий инопланетный корабль.

Больше всего он напоминал имперский крейсер из «Звездных войн». Весь угловатый, блестящий, большой, как стадион, и ощетиненный пушками. В разных местах на корабле мигали разноцветные огоньки. Потом корабль остановился, и несколько пушек стали разворачиваться в нашу сторону.

– Это очень агрессивная цивилизация, – с тревогой сказал Стас. – Костя, если нас захватят, мы не должны выдавать расположения Земли. А то они всех сошлют на урановые рудники.

– Ты что, знаешь, где Земля находится? – спросил я.

– Знаю. Возле Солнца, чуть ниже Марса.

Из одной «пушки» вырвался яркий белый луч. Ударил прямо в нас – и, отразившись от голубой дымки защитного поля, исчез в космосе.

– Ура! – завопил Стас. – Нас голыми руками не возьмешь!

На пульте замигали разноцветные огоньки. Я подумал и нажал наугад какую-то кнопку. Ничего не произошло.

– Торпедировать их надо, – забормотал Стас, склонившись над пультом. – Пока дезинтеграторы не включили…

«Крыша едет», – подумал я.

Из вражеского корабля, явно озадаченного нашим сопротивлением, вырвался еще один луч.

– Съели?! – злорадно засмеялся Стас.

Но голубая дымка вокруг нашей капсулы погасла. Как будто батарейки кончились.

– Съели, – подтвердил я. – Стас… Ты извини, что мы ругались.

Стас шмыгнул носом. Виновато сказал:

– Ты тоже извини, Костя. На прошлой неделе я тебе в сочинение лишних запятых наставил…

– Каких лишних? Я же четверку получил, потому что трех запятых не хватало…

Но разобраться с запятыми мы так и не успели. В борту вражеского корабля открылся огромных размеров люк. И нашу скорлупку потащило внутрь инопланетного крейсера. Именно потащило, потому что нас со Стасом прижало к спинке кресла. «Искусственная гравитация», – догадался я.

– Пытать будут, – сказал Стас.

Огромное, ярко освещенное пространство – внутренности крейсера, где мы оказались, – на мгновение мелькнуло в иллюминаторах. Затем они потемнели, словно их окатили из ведра густой черной краской.

– Ослепили, – печально сказал Стас. – Теперь уже недолго…

Словно в подтверждение его слов стены нашего кораблика задрожали. По линии закрытого люка пробежал тонкий лучик света.

– Лазером, что ли, вырезают? – с неуместным любопытством спросил меня Стас. – Как ты думаешь?

– Не знаю, – пробормотал я, не отрывая глаз от люка. – Какая, на фиг, разница?

– Лазером, – однозначно решил Стас. – Как в фильме «Чужие».

И зачем только Стас вспомнил про этот фильм! Я пихнул его, но было уже поздно. Мы оба замолчали, старательно пытаясь не вспоминать тех жутких инопланетян и то, что они обычно с людьми делали.

И в этот момент… в люк постучали!

– Заходите, – машинально пискнул Стас и зажал рот руками. А люк, вырезанный из петель, с грохотом вывалился наружу. Мы закрыли глаза и попытались спрятаться друг за друга, не вылезая из кресла.

Совсем рядом раздались шаги. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и увидел что-то высокое, желтое, маслянисто блестящее, обросшее поверху зелено-белым мхом. Почти так же страшно, как если бы вошел Чужой…