Таран и Недобитый Скальд - Завозова Анастасия Михайловна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Воодушевленная тем, что нашла загадку на свою голову, я бодро спустилась по лестнице и вошла в длинный мрачный зал, увешанный, как положено, портретами угрюмых мужиков в кафтанах и бледных баб. Мебель в зале была тяжеловесная и резная под стать общему дизайну. На стенах кроме портретов — гобелены с изображением сцен охоты, на полу тканые ковры. У дальней стены был камин, над ним висела традиционная рогатая голова, уныло глядящая в пол. Над ней не хватало только вывески: “Возвращается как-то муж из командировки…”
Я грустно толкнула первую попавшуюся дверь. Вид рогов, висящих безо всякого практического применения, как я уже упоминала выше, наводил на меня грусть и меланхолию. Оказалось, что в поисках избавления от печали я попала в библиотеку. Книг там было много, и все дорогие. Представляю, сколько бы они стоили в нашем времени. Я побродила по библиотеке, полистала кой-какие книжки. Особенно меня привлекла одна подборочка книг на немецком и французском языках. Этих языков я не знала, но по отдельным понятным словам и живописным картинкам поняла, что книги посвящены черной магии, каббалистике и прочим сходным темам. Порывшись на полке, я вытащила тоненькую книжку, написанную на венгерском. Вертя ее в руках, я внезапно подумала о том, что не знаю этого языка, как ранее не знала и шведского. Однако и тогда и сейчас я прекрасно говорила на них и понимала эти языки. Что ж это раньше мне в голову такая мысль не приходила? Наверное, знание языка было единственным, что я получала от своего очередного воплощения. И, впрочем, тут же забывала. Сейчас я не могла вспомнить ничего по-шведски, кроме одного ругательства, которое на облагороженный русский переводилось примерно так: “Сам дурак!”, не говоря уж об английском, который я знала в школьном объеме (к слову, школьный объем — это счет до десяти и три матерных слова). С венгерским, наверное, будет то же самое, если я вернусь в Россию полноценным человеком, а не идиоткой, которая “в инвалидной коляске сидит, глазом единственным в небо глядит, чешет беспалою ручкой протез, мучит красотку болезнь диатез”…
Я поспешно раскрыла книгу, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Жутковатое сочинение оказалось целиком и полностью посвящено вампирам, их определению, ловле и нейтрализации. Приводились различные случаи, когда вампир нападал на человека, множество легенд, а также горячая десятка способов борьбы с кровососами. Из таковых были: традиционный чеснок, крест, святая вода, белые розы и колючки от них в волосах, серебряная пуля, порядком поднадоевшая мне в прошлой жизни, осиновый кол, а также вбивание железного гвоздя в череп предполагаемого вампира или закапывание его лицом вниз, чтобы он не смог выбраться из могилы. Самым действенным способом определения вампиров автор посчитал следующий:
“Пусть на чистокровную молодую кобылку посадят невинного мальчика и оную пару отведут на кладбище, где захоронен предполагаемый кровопийца. Лошадь с сидящим на ней мальчиком следует медленно вести между могилами, и у коей могилы лошадь споткнется, либо шарахнется назад, в той и находится вампир”.
Весело! Вдруг лошадь просто так споткнется. Ну, из чистой вредности, или ребенок ей наподдаст. И что тогда? Разроют трупачок какого-нибудь невинного крестьянина, утыкают его гвоздями, осиновыми колами, перевернут личиком вниз, обложат чесноком — и спи спокойно, дорогой товарищ?! Лежи и нюхай дары природы до дня Страшного суда.
Я пролистала еще несколько страниц. Было видно, что книга пользовалась спросом — все страницы засалены и потрепаны, ага, а вот и крошки от пирожного намертво склеили две последние страницы. Я попыталась разодрать их, но безуспешно…
— Я вижу, моя дорогая княгиня, вы тоже заинтересовались? — раздался сзади сладенький тонкий голосок.
Я аж подпрыгнула на месте и выронила из рук злосчастную книжицу. Чья-то унизанная кольцами наманикюренная ручка галантно подняла вампирское чтиво с пола и протянула мне. Я почему-то уставилась в пол и некоторое время восхищенно созерцала элегантные белые чулочки, обтягивавшие до колена худые кривоватые ножки. “Не повезло девке!” — мелькнуло у меня в голове, и только потом я сообразила, что в те времена такова была мужская мода… Я медленно подняла голову и чуть не прыснула со смеху. Передо мной стоял изящный парнишка в камзольчике и шелковых панталончиках, с личиком, присыпанным мукой и несвежими мушками, подведенными бровями, накрашенными губками и в парике, видавшем лучшие дни. Его темные сахарные глазки придирчиво осмотрели меня, и он заметил с легким оттенком меланхолии в голосе:
— Вижу, моя дорогая княгиня, вы сегодня пренебрегли модой.
— Что? А, вы о парике и пудре? — сообразила я. — Да просто надоело, что штукатурка вечно с лица обваливается и череп потеет.
— Хи-хи-хи! — колокольчиком залился шалун в камзольчике. — Да вы проказница, моя дорогая!
— Ну что вы, мой противный! — не осталась я в долгу. — Вы явно мне льстите.
Я все никак не могла сообразить, то ли такое поведение и внешний облик являлись основополагающими для мужчин той эпохи, то ли передо мной стоял один из поклонников голубой луны.
— Вы уже завтракали, моя дорогая? — осведомился этот зайчик в муке.
Я рассеянно кивнула, раздумывая о том, как же мне узнать его имя? Спрашивать как-то неудобно. Что же делать? Придется ждать подходящего случая, ведь Ула куда-то, извиняйте за невольный каламбур, улетучился. Ох, чувствую, и трудный денек у меня сегодня будет! Но ничего, главное продержаться до вечера, а там прилетит моя рыжая бабочка и, надеюсь, трезвая. А то эти его частые отлучки что-то подозрительны…
Пуся в чулочках плюхнулся в кресло у камина, поболтал ножками и пожаловался мне:
— Такая скукотища! Никакого общества, папенька всегда в разъездах, а братец разлюбезный завел привычку ездить по утрам на прогулки…
Я с трудом удержалась от того, чтобы звучно хлопнуть себя по лбу. Согласна, умственными способностями я никогда не блистала, но чтобы отупеть до такой степени! Ведь служанка сама мне сказала, что из господ в замке остался только Шандор, а граф с Золтаном уехали. Значит, эта прелесть в муке — Шандор, женишок мой предполагаемый. Мамочки! На что же похож Золтан?! Нет, нет, решено, если Золтан такой же “молодец противный”, ни о какой свадьбе и речи быть не может. А то священник, не дай бог, перепутает, кто из нас невеста…
— У вас рука в чем-то испачкана, дорогая Павла, — наманикюренный пальчик Шандора уперся в небольшое темное пятнышко на тыльной стороне моей ладони.
— Ах, это… — я потерла руку, — знаете, я испачкалась об эту ужасную грязную дверь. Ну неужели нельзя хотя бы вымыть ее!
— Да, да, — грустно покивал Шандор. — Я тоже считаю, что дверь выглядит крайне неэстетично. Со стороны папа довольно мелодраматично такое отношение к памяти пропавшей жены. По нашей маменьке он так не убивался…
Я нахмурилась и потерла виски. Постойте-ка, при чем здесь маменька? Разве графиня Жужа не мать Шандора и Золтана? Я убью Улу, как только он появится. Почему этот поганец не прояснил ситуацию до конца?!
Шандор тем временем продолжал:
— Ах, дорогая Павла, я ведь уже говорил вам, как жутко были мы огорчены, когда папенька собрался жениться во второй раз, к тому же на девушке во много раз моложе себя!
— О да, — кивнула я, — но прошу, расскажите мне все еще раз, мы ведь не часто говорим об этом. К тому же вы так интересно рассказываете, дорогой Шандор.
Парнишка зарделся и замахал платочком:
— Ах, что вы, что вы… Но вы правы, папа редко говорит о том, что произошло, а мы с вами беседовали об этом очень давно… Вы ведь не видели Жужу, не так ли? Ах да, вы же приехали в ту ночь, когда она исчезла. Сказать по правде, мы тоже ее редко видели, да и прожила она в замке всего полгода. Все сидела в своей комнате или гуляла по окрестностям… А потом эта ужасная ночь! — Шандор поморщился и вздохнул. — Ах, какая сильная была гроза — немудрено, что церковь загорелась. И эти ужасные крики из цыганского табора, ржание лошадей… Я думал, что не усну в ту ночь… А на следующее утро мы узнали, что Жужа исчезла, предположительно сбежала вместе с цыганами. Отец пытался разыскать ее, но поиски ничего не дали. Тут вокруг леса и болота — легко сгинуть навсегда. Да, сгинуть… — Шандор замолчал и задумался.
