Комендант некромантской общаги (СИ) - Леденцовская Анна (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— А Айна — это кто? И печь топить надо, а это вроде как дрова нужны. — Мария Спиридоновна с любопытством разглядывала детали.
И чем больше она видела, тем живее и ярче становился интерьер. Появилось оконце с занавесочками и геранью в горшке. Кикимора аж подскочила и сунула нос в горшок. За печкой притаилась метла, а на шестке — пара чугунков. На лежанке забелели пуховые подушки и лоскутное яркое одеяло.
— Ну хватит, хватит глаза по углам мозолить, — окоротила ее хозяйка. И так хорошо уже. А Айна моя — живой кусочек огня, на растопку же сухостоя всегда найдем.
— Живой огонь — это как саламандра?
— Ну, может, конечно, и такой ящерицей стать. — Манефа искоса кинула взгляд на Марью. — Но обычно она вон какая.
Старушечий узловатый палец показал на печь. На шестке, болтая лапками, сидел огромный и усатый таракан ярко-красного цвета и хрустел угольком, ловко держа его четырьмя передними конечностями.
А Манефа продолжала рассказывать, раскладывая кашу по тарелкам.
— Волошба моя не большая и не магическая, можно сказать. Иллюзорная она больше. Как человек себе мое жилье представит, так я и показать могу. А могу и не показать, а взять другую картинку. Хоть поле чистое, хоть лес густой.
— А как на самом деле все выглядит? — Марье было очень любопытно.
Кикимора нахмурилась, и глаза ее засветились красным цветом.
— Я просто спросила. — Марья слегка испугалась. — Но, наверное, про это не принято говорить?
Манефа, продолжая сверлить ее взглядом, как-то слегка зловеще проскрипела:
— А не забоишься, любопытная такая? А едой моей потом не побрезгуешь? Ну смотри, раз попросила.
Все, что было, исчезло. Вокруг высоко вверх вздымались стены из древесного ствола, наверху призрачно зеленела крона с проходящими сквозь нее лучами света, под ногами раскинулся мох. Марья сидела на нагретой, теплой шляпке гриба рядом с накрытым пнем. Кувшин с водой, миски с ягодами, густая маслянистая тягучая масса, похожая на мед, только лилового цвета, и пушистые желтые шарики, как цветы мимозы, только размером с мячики для пинг-понга. Красный таракан сидел на большой каменной плите у горящего костерка, в углу был огромный стог сухих листьев и мха, видимо служащий хозяйке постелью.
Василий, который уже перебрался на колени к своей хозяйке, мигом зацепил лапой пушистый комок и затолкал в пасть. На морде было написано довольство и блаженство.
Мария Спиридоновна посмотрела на кикимору, та тоже опять изменилась. Ну, вместо платья какая-то плетенная из травы дерюжка на костлявых плечиках, ну, вместо волос нитевидные серые лишайники, а бородавка на носу превратилась в крошечную поганку ярко-лимонного цвета на тонкой ножке. На Марьин взгляд, выглядела Манефа практически так же, разве что более колоритно. А дерево-жилище своей величественностью вообще напоминало какой-то древний друидский храм. Поэтому, успокоившись и мысленно пожав плечами, она тоже взяла желтый кругляшок.
Кикимора перестала играть в гляделки и вернула на место предыдущий интерьер.
— И что, не страшно? И не противно? — поинтересовалась она.
— А что должно быть страшного? Не наши же фильмы ужасов. — Марья вертела в руках желтый шар. — Еда вроде вся растительная, личинок и жуков нет.
Тараканище у костра подавился угольком и закашлялся. Хозяйка захихикала и, одобрительно кивнув гостье, достала из-под стола литровую бутыль с каким-то переливчатым содержимым.
— Не мухоморовка! Настоечка, на семицветках.
— А мне от этого «семицветика» плохо не станет? — поинтересовалась Марья, памятуя о судьбе предыдущего коменданта. К тому же она спиртное не сильно любила. Веселья ей оно не добавляло, зато головной болью обеспечивало надолго.
— Ну цветочки жух-жух тебе же по вкусу пришлись, — кикимора кивнула на уже пятый откушенный шарик. Шарики на вкус напоминали ржаные сухарики с чесноком, жаль, что не хрустели. К тому же женское любопытство — вещь навязчивая и неисправимая.
Переливающаяся, как бензиновая пленка на луже, жидкость в небольшой рюмочке пахла аптечными травами и скользнула внутрь легко-легко, оставив на языке кисленько-лимонное послевкусие. Что превратилось в гречку, Марья не помнила, но вкус рассыпчатой масленой каши с мясом был как настоящий. Выусень таскал себе еду с полного попустительства обеих дам, а они вели неспешную беседу о своем, о девичьем.
Манефу интересовал другой мир, знахарство, гадания и травы. Песни, обычаи и праздники. Рукоделия и развлечения. Марью больше интересовали разумные и неразумные обитатели мира, магия и целительство, кулинария и обычаи разных рас.
Айна, забегав по стенам, зажгла какие-то ароматные дымки. Выусень давно дрых, раскинув лапы, меховое пузо раздулось как шарик, и он поуркивал во сне, облизываясь и шевеля пальчиками на передних лапах.
А наши старушки, хохоча и подначивая друг друга, азартно сражались в крестики-нолики. Причем интерес был нешуточный: проигравший три партии подряд пел частушки. Марья и не подозревала, что знает их такое множество, и не все из них были приличными. Но кто осудит двух пожилых леди, которые решили культурно отдохнуть?
И только когда сердитый красный таракан разгневанно запрыгал по камню со свистом и шипением, как закипающий чайник, дамы поняли, что пора прощаться. Все было выпито и съедено, а таракана злило то, что все угли у него растащили для игры.
Марья подхватила мохнатый шар с лапами и хвостом, получила в подарок корзинку с цветками жух-жух и была выведена наружу. Манефа Ауховна показала на дереве сучок, который служил знаком, дома или нет хозяйка. Вдруг, проходя мимо, Марья захочет заскочить на чай или что-нибудь еще. Все-таки, как поняла Мария Спиридоновна, кикимора мало с кем могла общаться. Деканша природников, по ее мнению, была совсем девчонкой, Урсулия тоже, да и к тому же высокомерной и завистливой. Мужчины были заняты своими исследованиями, и кикимора откровенно скучала.
Ну все же понимают, кто не даст закиснуть в болоте скуки несчастной болотной старушке. Коварная Марья на прощание пообещала Манефе поход в прекрасное заведение и чудесное знакомство со своими «девочками». Впрочем, ее «коварство» было для кикиморы явно шито белыми нитками. Та, опять глянув искоса, сначала удивленно вскинула брови и почесала бородавку, а потом снова захихикала и велела:
— Поспрошай ту тощую свиристелку, ей кикимора в самом соку моделькою не пригодится?
Марья только глазами захлопала на это заявление. А бабуся, продолжая хихикать и мурлыкать под нос одну из Марьиных частушек, уже скрылась в дереве.
Марья же побрела тихонько к своему общежитию. Бал, видимо, уже закончился или почти закончился. В наступающих сумерках в парке то и дело встречались парочки или группы студентов. На Марию Спиридоновну налетели две взволнованные феи: оказывается, они ее потеряли, и, хотя Пантелеймон заверил их, что все в порядке, они волновались за нее. Наверное, впервые после смерти родителей Мария Спиридоновна почувствовала, что действительно нужна кому-то. За нее переживают, ее ждут и волнуются, ей стремятся помочь, и это было так трогательно, что одна предательская слезинка все-таки не удержалась и скатилась по щеке. Феи занервничали, но Марья успокоила крылатых внучат:
— Просто день сегодня хороший. А люди такие странные, что иногда плачут от счастья.
Фейки сели ей на плечи и поспешили сообщить главную новость вечера, пока их никто не опередил:
— А Миранда стала королевой сегодняшнего бала!
Оказалось, что во время бала первокурсников выбирается королева или король бала. Причем выбор делает специальный артефакт. Он определяет по эмоциональному фону присутствующих наиболее популярную личность, учитывая восхищение, интерес, зависть и прочие чувства окружающих. Сегодня на балу артефакт признал «королеву», и ей стала Миранда!
— Бытовички как шипели! А наша Лейла глазами сверкала! — Ниле от эмоций сорвалась с бабушкиного плеча и сделала сальто в воздухе. — А артефакту все равно, он неживой. Посчитал все — и оппа, Миранда!
