Безумная звезда - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать книги без регистрации TXT) 📗
Впервые кто-то убегал от Ринсвинда.
Он нырнул следом, поймал существо за чешуйчатую ногу и дернул ее на себя. Оно зачирикало и отчаянно замахало на волшебника изломанными конечностями, но Ринсвинд держал его мертвой хваткой. Подтянувшись, он поднялся на ноги и последний раз от души врезал по уцелевшему глазу. Вскрикнув, существо бросилось бежать. А бежать оно могло только в одну сторону.
Башня и багровое небо со щелчком восстановившегося времени вернулись на свои места.
Как только Ринсвинд почувствовал у себя под ногами каменные плитки, он резко дернулся вбок и перекатился на спину, держа обезумевшее от ужаса существо на расстоянии вытянутой руки.
– Давай! – завопил он.
– Что давать? – переспросил Двацветок. – О-о. Да. Хорошо!
Он неумело, но с силой взмахнул мечом, и клинок, просвистев в нескольких дюймах от Ринсвинда, погрузился в тело Твари. Послышалось пронзительное гудение, словно он раздавил осиное гнездо, и беспорядочная мешанина рук, ног и щупалец заметалась в агонии. Существо перекатилось еще раз, визжа и молотя конечностями по каменным плитам. Однако вскоре молотить стало не по чему – кувырнувшись через край лестничного колодца, Тварь полетела вниз, увлекая за собой Ринсвинда.
Двацветок услышал, как существо с хлюпающим звуком ударилось о ступеньки. Из темноты донесся далекий крик, который постепенно затухал, по мере того как Тварь, кувыркаясь, падала на дно башни.
Этот полет завершился глухим взрывом и вспышкой октаринового света.
Двацветок остался на вершине башни один – ну, если не считать семи волшебников, которые по-прежнему казались примерзшими к полу.
Турист сидел и изумленно смотрел, как семь огненных шаров, вынырнувших из темноты, влетели в отброшенный Ринсвиндом Октаво, который внезапно стал таким же, как прежде, только гораздо интереснее.
– О боги, – сказал Двацветок. – Наверное, это Заклинания.
– Двацветок, – глас был глухим и гулким, и в нем едва можно было распознать голос Ринсвинда.
Рука туриста остановилась на полпути к книге.
– Да? – откликнулся он. – Это… это ты, Ринсвинд?
– Да, – ответил голос, в котором звучали кладбищенские нотки. – И я хочу, чтобы ты сделал для меня нечто очень важное, Двацветок.
Двацветок обернулся вокруг и взял себя в руки. Итак, судьба Диска все-таки будет зависеть от него.
– Я готов, – в его словах вибрировала гордость. – Что я должен сделать?
– Прежде всего, выслушай меня внимательно, – терпеливо проговорил бестелесный голос Ринсвинда.
– Я слушаю.
– Очень важно, чтобы ты, когда я скажу, что нужно сделать, не начал спрашивать: «Что ты имеешь в виду?» – или спорить. Ты понял?
Двацветок вытянулся по стойке «смирно». По крайней мере, по стойке «смирно» встало его сознание – у его тела это никогда не получилось бы. Двацветок выставил вперед несколько своих подбородков.
– Я весь внимание.
– Хорошо. Итак, я хочу, чтобы ты сделал следующее…
– Да?
– Я хочу, чтобы ты помог мне вылезти, прежде чем я сорвусь с этого камня, – поднялся Ринсвиндов голос из глубин лестничного колодца.
Двацветок открыл рот, быстро закрыл его, подбежал к квадратной дыре и посмотрел вниз. В красноватом свете звезды он различил глядящие на него глаза Ринсвинда.
Двацветок улегся на живот и протянул руку. Рука волшебника вцепилась в его запястье с такой силой, что турист сразу понял: если он не вытащит Ринсвинда наверх, то на всем Диске не найдется способа разжать эти пальцы.
– Я рад, что ты жив, – объявил Двацветок.
– Прекрасно. Я тоже, – отозвался Ринсвинд.
Он немного повисел в темноте. После такой драки это было почти приятно – но только почти.
– Ты вытащишь меня или нет? – намекнул он.
– У меня такое впечатление, что это может оказаться несколько затруднительной задачей, – пробормотал Двацветок. – По-моему, у меня это не получится.
– За что же ты держишься?
– За тебя.
– Я имею в виду, кроме меня.
– То есть как это, кроме тебя? – удивился Двацветок.
Ринсвинд произнес некое слово.
– Ладно, послушай, – сказал Двацветок. – Ступеньки ведь идут кругом, по спирали. Если я вроде как раскачаю тебя, а потом ты отпустишь руку…
– Если ты собираешься предложить, чтобы я попробовал пролететь целых двадцать футов в темной, хоть глаз выколи, башне и постарался попасть на пару маленьких скользких ступенек, которых там может уже не быть, то лучше сразу забудь об этом, – отрезал Ринсвинд.
– Тогда есть еще один вариант.
– Выкладывай.
– Ты можешь пролететь пятьсот футов в темной, хоть глаз коли, башне и врезаться в камни внизу, которые там точно есть, – изрек турист.
В темноте под ним наступила мертвая тишина.
– Это был сарказм, – обвиняюще заметил Ринсвинд.
– Мне показалось, что я констатирую очевидный факт.
Ринсвинд крякнул.
– Наверное, вряд ли ты сможешь сотворить какое-нибудь чудо… – начал Двацветок.
– Вряд ли.
– Вот и я так подумал.
Далеко внизу полыхнул свет, послышались беспорядочные крики. Затем снова вспыхнул свет, снова раздались вопли, и показалась вереница факелов, поднимающихся по длинной спиральной лестнице.
– Кто-то идет сюда, – объявил Двацветок, никогда не упускающий возможности сообщить что-нибудь новенькое.
– Искренне надеюсь, что этот «кто-то» все-таки не идет, а бежит, – сказал Ринсвинд. – Я уже перестал чувствовать свою руку.
– Везет тебе, – отозвался Двацветок. – Я-то свою еще чувствую.
Передний факел остановился, и в полой башне прозвучал голос, наполнивший ее неразборчивым эхом.
– По-моему, – заметил Двацветок, ощущая, что сползает все дальше в дыру, – кто-то крикнул нам, чтобы мы держались.
Ринсвинд произнес еще одно слово.
– Вряд ли я смогу продержаться хотя бы еще немного, – добавил волшебник более низким и настойчивым голосом.
– Попытайся.
– Бесполезно. Я чувствую, как моя рука соскальзывает!
Двацветок вздохнул. Придется прибегнуть к крайним мерам.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда падай. Мне лично плевать.
– Что? – переспросил Ринсвинд, который настолько удивился, что даже забыл соскользнуть.
– Давай, умирай. Воспользуйся легким выходом.
– Легким?!
– Все, что тебе нужно, – это с воплем улететь вниз и переломать себе все кости, – продолжал Двацветок. – Это может сделать кто угодно. Валяй. Конечно, тебе следует остаться в живых, чтобы произнести Заклинания и спасти Диск. Но не думай об этом. Не надо. Кому какое дело, если все мы сгорим? Давай, думай только о себе. Падай.
Наступило долгое, сконфуженное молчание.
– Не знаю почему, – сказал наконец Ринсвинд, пожалуй, несколько громче, чем нужно, – но с тех пор, как я познакомился с тобой, я, похоже, провожу уйму времени, качаясь на кончиках пальцев над страшными пропастями.
– Под напастями, – поправил Двацветок.
– Под какими напастями? – не понял Ринсвинд.
– Под страшными, – услужливо ответил Двацветок, пытаясь не обращать внимания на то, что его тело медленно, но неумолимо сползает по каменным плитам. – Качаясь под страшными напастями. Ты не любишь высоты.
– Против высоты я ничего не имею, – донесся из темноты голос Ринсвинда. – Высота – нормальная штука. В настоящий момент меня больше занимают пропасти. Знаешь, что я сделаю, когда мы отсюда выберемся?
– Нет, – откликнулся Двацветок, цепляясь пальцами ног за выбоину в каменных плитах и пытаясь удержать себя в неподвижности одной силой воли.
– Я построю себе дом в самой равнинной местности, которую только смогу найти. В нем будет один этаж – первый, я даже сандалии буду носить исключительно на тонкой подошве…
Передний факел преодолел последний виток лестницы, и Двацветок, посмотрев вниз, узрел ухмыляющееся лицо Коэна. Внизу виднелся успокаивающе массивный силуэт Сундука, стремительно несущегося вверх по ступенькам.
– Все в порядке? – спросил Коэн. – Могу я чем-нибудь помочь?
Ринсвинд сделал глубокий вздох.
