Лысая голова и трезвый ум - Костин Сергей (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Шаг в неизвестное сделан. Человек вышел из замкнутого круга собственного заблуждения. Переносим координаты конечного маршрута на более дальние расстояния. Под двери в коридоре. Кролик в целостности и сохранности. Что позволяет с уверенностью говорить о том, что наши ученые впереди всей планеты.
Мария предлагает начать серию экспериментов над живыми людьми. В качестве первого претендента предлагает мою кандидатуру. Конечно, я отказываюсь. А кто будет руководить операцией в случае несчастного случая?
Прапорщик Баобабова, предварительно обозвав всех присутствующих в зеркальной комнате безответственными молодыми лейтенантами, решается провести опыт на себе. Я такой смелости в жизни не встречал.
Заказываем виселице конференц-зал. Прошли один раз, пройдем и во второй. Переливающийся блин покрывается рябью, меняя направление перемещения. Обнимается с Баобабовой. Так, на всякий случай. Всем известна истина, что даже самые надежные вещи иногда, и как правило в самый неподходящий момент, выходят из строя.
Прапорщик Баобабова, проявляя чудеса невиданного героизма уходит в сверкающую дыру. Томительны минуты ожидания. Словно зверь мечусь по зеркальной комнате, с ненавистью поглядывая на десятки собственных отражений. Одно дело издеваться над плюшевым зайцем, другое над живым прапорщиком.
Машка возвращается ровно через десять минут. Живая и здоровая. Даже не поцарапанная. Тащит на плече труп уборщицы. У трупа заклеен скотчем рот, а руки и ноги крепко связаны.
— Спящей взяла, — объясняет Баобабова скромно. Я лишь могу догадываться, каких трудов этой ей стоило. — Обманывала она нас все это время.
Тело бывшего трупа бесцеремонно сваливается на пол. Полоска скотча с противным звуком срывается с лица:
— Все скажу! — с ходу заверяет гражданка Мефодьевна. Видать, Баобабова без меня с ней хорошо поговорила.
На долгие расспросы нет времени. Нас с прапорщиком ждет дальняя дорога. Но профессионализм берет вверх над желанием поскорее смыться из зоны. Баобабова достает из косметички печатную машинку, заправляет бумагу и быстро настукивает показания главного подозреваемого.
Допрос длится трое суток. Три дня и три ночи не смыкает глаз отважный прапорщик Баобабова. Все она, видите ли, хочет знать, все понять. Пальцы разбивает до крови, но не сдается. Все правильно. Я, как молодой руководитель отдела «Пи» прекрасно понимаю, в нормальных условиях нам и слова не дадут перекинуться с гражданкой Мефодьевной. Лоботомия и казенный дом до пенсии. Чтоб лишнего про государственные секреты не болтала. Но, пока она в наших руках, необходимо вытрясти у гражданки все профессиональные тайны.
Гражданка Мефодьевна чистосердечно во всем раскаивается. Рассказывает такие страшные вещи, от которых у нас с Баобабовой волосы встают дыбом. Точнее, встают у меня одного. А у Машки только мурашки по черепу. Что тоже неприятно.
В редкие перерывы от допроса используем гражданку Мефодьевну в калибровке виселицы. Прапорщик Баобабова масляной краской из косметички в коридоре рисует круглую мишень, куда мы, в экспериментальных целях, перекидывает уборщицу. Добиваемся, надо честно признать, изумительных результатов. Девять из десяти перемещений точно в центр мишени. Только один раз промахиваемся. Приходится с боем отбивать гражданку Мефодьевну от зубов кровожадных ящуров, совершенно случайно вырвавшихся на волю из первой двери.
В остальное время сижу в сторонке, не мешая ходу следствия. И удивляюсь.
Показания гражданки Мефодьевны удивительны. Вскрываются просто невообразимые вещи. Если верить словам уборщицы, в секретной таежной зоне сплошь и рядом поголовное нарушение законодательства. Казнокрадство, рукоприкладство, несанкционированные митинги, нарушение общественного порядка, вырубка тайги, уничтожение флоры и фауны, разгильдяйство и даже проведение недопустимых опытов над морскими свинками и отловленными туристами.
Постепенно складывается полная картина нравственного и рабочего падения сотрудников зоны. Научные и ненаучные сотрудники зоны под воздействием полной изоляции деградировали и потеряли человеческий облик. Зона из секретного предприятия превращается в скопище преступных элементов.
Десять толстых пачек показаний перевязаны и упакованы для предоставления курирующим организациям. С таким объемом материала, следственным органам работы здесь на долгие годы. Если, конечно, кто-то решится после нас сюда приехать. Таких дураков, как мы с Машкой, еще поискать.
Прапорщик Баобабова вытаскивает из печатной машинки последний лист показаний и перевязывает последнюю папку. Прием добровольных показаний завершен. Выдохшаяся гражданка Мефодьевна впервые за три дня принимает положение лежа и засыпает. На лице чувство выполненного перед родиной долга.
Отхожу с Марией в сторонку:
— Здесь все ясно, — киваю на толстые папки показаний. — Иметь за душой столько преступлений, и не воспользоваться изобретенной машиной для перемещения просто глупо. Директор инициировал нападение на Зону таинственных существ. После чего все смылись. Думаю, искать наших беглецов надо где-нибудь в Париже. В крайнем случае, в странах, которые не выдают политических беженцев. Пора возвращаться. Это дело Интерпола, а не отдела «Пи». Мы свое дело сделали на все сто процентов.
Напарник соглашается. Кивает на ожидающую своей участи уборщицу:
— С ней что делать? Берем с собой?
— Нет состава преступления. Нам сопротивлялась? От испуга. С остальными не убежала? Потому, что честная. А честных людей мы не арестовываем. Тем более, должен же кто-то следить за порядком на зоне.
Спящую гражданку Мефодьевну запихиваем в дыру и отправляем в конференц-зал. Каждый должен выполнять ту работу, за которую получает деньги. Здесь, на Зоне, скопилось столько грязи, что работы хватит не на одну жизнь. Представляю, как обрадуется гражданка уборщица, обнаружив себя в привычной обстановке.
— Что ж, — обвожу взглядом зеркальную комнату, к которой я уже привык, и с которой, признаться, мне будет нелегко расставаться. — Пора подумать о точке прибытия. А не махнуть ли нам на Ямайку?
Дыра заискрилась солнечными зайчиками, отраженными от горячего желтого песка.
— Или в финскую баню? Попаримся, с финскими правоохранительными органами опытом поделимся. А можем в деревню махнуть. Рыбалка, сено, комары.
Баобабова внимательно выслушивает мои предложения, молча запихивая вещи и оборудование в косметичку.
Не выдерживаю.
— Ну не на работу же идти! Имеем мы право воспользоваться предоставленным нам шансом, или не имеем? Ты вот, например, сколько лет в отпуске не была?
Мария проверяет, хорошо ли все закреплено и только убедившись, что ничто не скрипит, не звенит и не выпирает, где не положено, пристально заглядывает в мои молодые лейтенантские глаза:
— Если мы не вернемся с полученными данными, вслед за нами пошлют других. Можем ли мы подвергать опасности наших товарищей?
— Ну…, — я еще не до конца определился с товарищами.
— Правильно, не можем, — отвечает за меня прапорщик с тяжелым боевым прошлым. — Виновные должны быть наказаны, невиновные оправданы. Достойные награждены орденами и медалями. Возможно, очередными званиями
Упоминание о медалях и званиях окончательно добивают. На работу, значит на работу.
Мы смотрим на переливающуюся капитанскими звездочками дыру и хором сообщаем виселице точку нашего прибытия:
— Кабинет отдела «Пи». Отделение милиции рядом со свалкой. Остановка шестнадцатого автобуса.
— Первый этаж. Третья дверь по коридору направо. Европа. Земля, — на всякий случай уточняет Баобабова, баюкая сбитые долгим печатаньем на машинке пальцы.
Простыми потребителями, коими являемся мы все, давно замечено, чем проще вещь, тем она чаще ломается. Статистика в данном случае неумолима. Как хлопушки перегорают лампочки. Раз в месяц отказывается стирать стиральная машинка. Обязательно под праздник взрывается телевизор. Отдельной группой стоят автомобили, которые из-за обилия в них частей, ломаются когда им вздумается. И даже космические корабли, верх человеческого гения, нечасто, но случается, сворачивают с намеченных орбит и падают в океан.
