Свирепый ландграф - Белянин Андрей Олегович (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Я скажу… она… они в спальне…
– Веди! При первой же попытке предательства – попросту снесу с плеч твою безволосую тыкву. Все понял?
– Так точно, милорд!
Мелкорослый служака исправно повел меня долгими переходами, минуя стражу и людные места. Спустя полчаса мы были на месте, но у входа в спальню почему-то толпилась куча народа.
– Слушай, а служебный вход есть?
– Да, милорд, как прикажете…
Мы еще поплутали, и он таки вывел меня к маленькой дверце в узком, замаскированном коридорчике. Лысый жалобно поглядел на Меч Без Имени, готовясь к смерти.
– Снимай пояс.
– Да, лорд Скиминок! – понял он, радостно расстегивая пряжку.
– И какой-нибудь платок в рот засунь в качестве кляпа.
– Нет платка, можно носок?
– Можно. – Я связал ему руки его же поясом и усадил в уголке. Убить не позволяло воспитание, а так у парня не будет проблем с наказанием за предательство. Пусть подождет здесь. Я прислушался к тому, что происходит за дверью, мягко нажал на нее плечом и оказался позади балдахина. Ну, знаете, у них были в моде эдакие подобия туристической палатки над кроватью. Плотная парчовая ткань давала великолепную слышимость и нулевую видимость объекта. Покрутившись, я нашел в ней маленькую дырочку… О небо! Дьявол и преисподняя! Бог и все его архангелы! Белая гвардия и компартия Уругвая! Что там творилось…
Спиной ко мне стоял совершенно голый Зингельгофер, обращаясь с торжественной речью к целой толпе свидетелей, окруживших кровать и пускающих слюни от предстоящего зрелища. Перед негодяем лежала привязанная за руки и ноги Вероника. Юная ведьма была в длинной ночной рубашке из красной ткани, рот завязан черной лентой, а глаза сверкали бешенством! Любитель монологов упоенно кланялся присутствующим:
– Дорогие гости! Вы все собрались здесь, дабы лично и непредвзято засвидетельствовать сам факт моего бракосочетания с этой замечательной девушкой. Согласно древним традициям Темной Стороны и специфических требований колдовской этики, наши тела должны слиться в любовном экстазе под пристальным наблюдением не менее тридцати свидетелей. После того как это произойдет, желающие могут честно занять мое место и самостоятельно удостовериться в том, что подо мной был не фантом, не кукла, не иллюзия, а настоящая, живая невеста. Первым буду я! А став, таким образом, законным мужем, я автоматически получу право распоряжаться ее душой и телом по собственному усмотрению и поименно назову тех, кто проверит подлинность моей жены.
Присутствующие, удовлетворенно хрюкнули. Вот погань! Я почувствовал приступ нечеловеческой ярости и мягко поднял меч…
– Зато потом все мы, включая и молодую супругу, дружно пойдем в трапезную залу причаститься горячим бульоном из тринадцатого ландграфа. Итак, начнем…
Двое свидетелей рванули в разные стороны рубашку Вероники, а третий снял ленту с ее губ. Зингельгофер демонически захохотал и попытался склониться над теряющей сознание девчонкой, но… Меч Без Имени беззвучно взрезал заднюю стенку балдахина и скользнул отточенным лезвием между жениховских волосатых ног. Якобс замер в тихом ужасе.
– Кто это?
– Свирепый ландграф, – хором выдохнули присутствующие, не трогаясь с места. Каждый прекрасно понимал, что случится, если я хоть чуть-чуть шевельну мечом. Скороспелый жених боялся дышать.
– Эй, вы! А ну, быстро развязать ее. – Те же парни, что рвали одежду Вероники, безропотно перерезали веревки, стягивающие запястья и голени юной ведьмы. Она как кошка вскочила на четвереньки и… заплакала. До этого момента я ни разу не видел ее слез.
– Пощади-и-те… – робко заскулил Зингельгофер.
– Ты боялся, что я поджарю тебе яйца? – едва сдерживаясь, прошипел я. – Вижу, что в ваших краях милосердие не в чести. Не хотите по-хорошему – будет как всегда. Я же тебе их поотрубаю на фиг!
– О нет! Пощадите меня! Вы добрый, вы хороший, вы благородный, лорд Скиминок! Я поступил с вами некрасиво, но нас так воспитывали. Войдите в мое положение…
– Что ты хотел сделать с Вероникой, подонок?! Пропустить через нее своих друзей?
– Но… у нас же такие традиции!
– Милорд! – хрипло попросила черноволосая подружка, заворачиваясь в покрывало. – Ради меня… Убейте его, пожалуйста!
– Нет! Не надо!.. Я больше не буду… Я был не прав… Я исправлюсь! Я все для вас сделаю…
Мне было противно. Вот-вот стошнит от общей мерзости происходящего.
– А теперь скажи мне правду – ты ее любишь?
– Ну… Я не виноват… Мне приказали! Она бы убила меня… Это ее план. Мне велели заманить девчонку, через нее выйти на вас… а потом… Я ничего не имею против Вероники лично, но… Все же понимают – она путешествовала с вами, значит, ей нет прощения! Ее все равно убьют… Я… я даже мог бы ее спасти, женившись! Ну, на какое-то время… Но я бы сделал ее счастливой… Она умерла бы без боли!
Меч Без Имени дрогнул в моей руке, Якобс кротко взвизгнул – по внутренней стороне его бедра побежала струйка крови. Хватит. По мне, так он уже достаточно наказан. Как отпетый негодяй, он сумеет пережить свой позор, но в глазах своего же окружения навсегда потеряет лицо.
– А ну, вон! Все вон отсюда!
Присутствующая братва не стала строить из себя крутых, а, многозначительно переглядываясь, удалилась. По моему приказу Зингельгофер припер дверь кроватью и склонился перед нами в ожидании приговора.
– Где мисс Горгулия Таймс?
– Ей удалось сбежать. Я не посылал за ней погоню, честное слово!
– Кто та милая старушка, что приказала тебе обмануть Веронику и заманить меня?
– Ее имя не рекомендуют произносить вслух… – опять заныл он, но я был непреклонен!
– Она… Это мать Ризенкампфа!
– Что?! Значит, у Раюмсдаля есть бабушка… Боже мой, так сколько же лет старой перечнице? – поразился я.
– О мадам Гнойленберг Ризенкампф нельзя так говорить! Она всегда прекрасна, молода и желанна, – горячо вступился голый жених, но осекся под недобрым взглядом Вероники.
Мне нужно было действовать побыстрее. Обдумаем все потом, не торопясь и без суеты. Я поманил к себе юную ведьму.
– Пора уходить. Ты сможешь найти дорогу к замку Бесса?
– Да. У меня метла на крыше.
– Тогда вперед.
– Вы что?.. Вы его не убьете? – округлила глаза длинноносая практикантка. Казалось, еще секунда – и она собственными руками задушит меня за предательство. Положение спас придурок Зингельгофер. Перепугавшись, он рухнул к нам в ноги и, страстно целуя мои грязные кроссовки и захлебываясь слезами, запричитал:
– Простите меня, милорд! Я исправлюсь… я больше не буду…
Вероника шумно втянула ноздрями воздух и решительно взяла меня под руку. Она все поняла. Такой кровью – грех пачкать Меч Без Имени. За дверями спальни зазвенело оружие. Вот уж теперь точно пора сматываться.
– Милорд, вы твердо решили его пощадить?
– Да, но, наверно, его надо хотя бы связать, а то он обязательно пустит погоню по нашему следу.
– Я ничего не скажу! – счастливо подпрыгнул зубастый Якобс. – Бегите, я вас прикрою! Я буду сражаться, как лев. Я докажу… оправдаю… искуплю, так сказать!
– Угу, – мрачно буркнула Вероника и, неожиданно развернувшись, так влепила коленом между ног недавнего супруга, что даже я зажмурился. Готов поклясться, что раздался треск скорлупы! Зингельгофер, обняв руками причинное место, выпучил зенки и рухнул на пол.
– Идемте, лорд Скиминок. Я объявляю ему развод, а ни на ком другом он никогда не женится.
– Почему?
– Потому что теперь он уже не мужчина!
М-м-да… Мельком взглянув на скорчившуюся фигуру, я почувствовал чисто мужское сострадание. Юная ведьма по-прежнему слов на ветер не бросает. Такой удар! Но заслужил, заслужил, ничего не скажешь… Оставив бедолагу страдать в тихом одиночестве, мы вернулись в замаскированный коридорчик, где слуга приветствовал нас восхищенным взглядом. Вероника сама повела меня по внутренним переходам. Особенной опасности не было. Все логично решили, что мы рванем к выходу, но хитрые мы двинулись по винтовой лестнице наверх и без драки вылезли на небольшую площадку для приземления. Там, в углу, среди прочих метл действительно отыскалась нужная. Я было решил тоже выбрать себе помело посимпатичнее, но ведьмочка с чисто технической терминологией объяснила, что подобное транспортное средство подчиняется лишь одному законному хозяину. Таким образом, меня бы просто сбросило. Черт с ним, полетим вместе. Мой дракон мирно спал где-то за холмом, его храп был слышен верст за шесть. Будить бесполезно, убить они его не сумеют, пусть выспится. Потом сам прилетит. Я попытался поудобнее усесться на эту деревяшку.
