Распутья. Наследие Повелителя - Панкеева Оксана Петровна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Обойдя какими-то огородами высокое, похожее на башню сооружение, обнесенное бетонным забором в два человеческих роста, свернув в неприметную калитку, пробежавшись по мостику над вонючей канавой и протиснувшись между прутьями ограды, Кантор оказался вдруг в помещении, в котором не сразу узнал хорошо знакомый ему зал. Тот самый, где прошлой весной проходил поминальный ужин. Только сейчас там разворачивалось нечто еще более безумное.
Оркестр полуразвалившихся зомби, среди которых Кантор без особого удивления обнаружил и свою скромную персону, играл что-то бравурно-торжественное. По залу бродили вампиры, личи и демоны всевозможных разновидностей, раскланиваясь, беседуя и подхватывая бокалы с подносов, точно как обычные люди на светских приемах. Кое-кого Кантор даже узнал — присутствовали здесь и лично Повелитель, и его покойный ученик, и придурочный мститель, и даже советник Блай, только уже в виде вампира.
На столе в центре зала, на гигантском золотом блюде, лежал целиком зажаренный человек с яблоком в зубах, обложенный по сторонам гарниром из червяков и еще каких-то неизвестных Кантору насекомых. Гарнир шевелился, ползал и дрыгал лапками. Стоящий на задних лапах крокодил в белоснежном фартуке и поварском колпаке сноровисто нарезал куски жаркого и раскладывал по тарелкам. «Жаркое» беспомощно дергалось, словно пытаясь освободиться от невидимых оков, и отчаянно что-то мычало сквозь яблоко во рту.
Кантор торопливо отвернулся, чувствуя, что еще немного — и его стошнит. «И что теперь делать? — растерянно подумал он, старательно рассматривая оркестр, чтобы опять не наткнуться взглядом на чудовищную сцену людоедского пиршества. — Твою ж мать, я даже не спросил у папы, что делать, если бред его величества окажется таким… перенаселенным! Был бы это просто сон, без труда разогнал бы это сборище извращенцев, а здесь как оно происходит? Могу я корректировать эту реальность и вообще на нее влиять?» Обращение к личному опыту весьма неутешительно подсказывало, что нет. Всякий раз, когда Доктор посещал бредовые видения товарища Кантора, он никогда не менял ничего в окружающей обстановке, максимум — уводил пациента в более подходящие для общения места. Более того, во всех упомянутых случаях они встречались один на один — ну, не считая говорящих цыплят, — и Кантор совершенно не представлял себе, что стал бы делать дядюшка, столкнись он в очередном бреду больного племянничка, скажем, с тем же советником.
Он несколько раз глубоко вдохнул, набираясь мужества, и еще раз оглянулся на стол. Попробовать тоже увести отсюда главное блюдо праздника? А оно сможет встать и идти, учитывая, что одну ногу уже обглодали до костей? Вместе со столом вытащить?
Кантор опять отвернулся. Подойти вплотную, взглянуть в лицо — поджаристое, с хрустящей корочкой… Когда на это даже издали смотреть тошно… Нет, он не сможет, лучше прийти в другой раз… Или подождать специалиста…
Праздник вокруг него шел своим чередом, и на лишнего гостя никто не обращал внимания, даже те, кто мог бы узнать в лицо. Интересно, почему? Он для них невидим или они не должны на него реагировать, потому что он не часть этого места и этого сюжета? И что они предпримут, если он позволит себе активные действия? Вряд ли порождения чужого бреда могут повредить здоровому постороннему человеку, но знать бы точно, что не догонят, не отнимут добычу и не выпроводят пинками…
Он еще раз беспомощно оглядел зал и неожиданно остановился взглядом на шторах.
Решение пришло мгновенно, и в следующий миг он уже бежал к ближайшему окну, на ходу доставая нож. Ткань поддалась легко, а хулиганский поступок непрошеного гостя остался без внимания, как и само его присутствие.
Сложив пополам добытый кусок ткани, Кантор нахально протолкался к столу и ловким броском накрыл отвратительный натюрморт. Затем без лишних слов уперся в край стола и принялся двигать его к выходу. Никто не погнался, не попытался остановить и отнять уходящий ужин, только тело под покрывалом задергалось сильнее.
С усилием дотолкав стол до двери, Кантор пинком вышиб вторую створку и оказался, как ни странно, не у знакомой ограды с мостиком над канавой, а посреди знойной песчаной пустыни. На всякий случай он оглянулся — дверь за спиной исчезла, как только они в нее прошли. А пока он высматривал пропавшую дверь, исчез стол и грянувшийся оземь Шеллар вскрикнул и добавил пару слов, никак не согласующихся с королевским воспитанием. Обрывок шторы отлетел в сторону, и спасенный кулинарный шедевр с трудом приподнялся, озираясь и пытаясь сообразить, где находится и что происходит. К счастью, теперь он выглядел нормально — если, конечно, можно счесть нормальным зимний наряд на такой жаре.
На пару мгновений задержав на Канторе ошалевший взгляд, его величество переполз в сидячее положение и простонал:
— Это что, сон?
— Ну… не совсем. — Кантор присел напротив, чтобы не разговаривать сверху вниз. — Убиться, ну и воображение у вас! Даже я, при всех своих скособоченных мозгах, не заходил дальше поджаривания на вертеле!
— Как будто я когда-либо жаловался на недостаток воображения… — Король выдавил из себя болезненную улыбку. — Если это не сон, то что тогда?
— Ну как вам сказать… Беспамятство, бред… нечто в этом роде.
— Как долго оно продлится?
Кантор виновато развел руками.
— Мне откуда знать?
— Действительно… — Шеллар зачем-то оглянулся и потянулся за отброшенным лоскутом. — Ну и жара здесь…
— Шубу снимите, — посоветовал Кантор.
— Какую шубу? Я и так голый.
— Ну тогда хотя бы не тяните на себя лишнее тряпье. Я все равно вижу вас в шубе.
— В самом деле?
— Зачем бы я врал? Да здесь и нельзя соврать, даже если хочется. И вообще, в каком бы виде вы теперь ни показались, это всяко будет лучше, чем то, что я видел перед этим. Нет, ну надо же такое вообразить! Я-то думал, ничего хуже головы на ограде вы мне уже не покажете. Полусъеденное жаркое я себе и представить не мог.
— Нельзя врать, говоришь? — Его величество слегка оживился. — Послушай, Кантор… а скажи мне тогда честно… Они что, отрезали мне ногу и не признаются, боясь огорчить раньше времени? Потому и требовали, чтобы мой призрак не мешал им работать?
— Понятия не имею… — оторопело признался Кантор. — Я же не видел. Да с чего вы взяли?
— Мне начинают казаться подозрительными однообразные сюжеты, в каждом из которых кто-то либо откусывает мне ногу, либо поедает постепенно, как вот сегодня.
— Это может означать всего лишь то, что она у вас болит. Не берите дурного в голову. Очнетесь — посмотрите. И потом, разве сейчас на нее кто-то покушается?
Король удивленно взглянул на него, затем на себя.
— Ах да, ты же, наверное, видишь меня не только в шубе, но и в штанах. И что происходит под ними, тебе не видно.
— И хорошо! — вырвалось у Кантора. — Мне с головой хватило крокодила-повара и червяков на блюде!
— Да, боюсь, червяки теперь надолго поселятся в моих снах, — уныло признался Шеллар. — И все из-за того, что я их так и не увидел… Ничто не стимулирует воображение лучше, чем непознанное… Кантор, ты пришел просто навестить меня и поболтать или тебя прислали по делу?
— Думаете, у меня совсем нету ни вот столечко совести — приходить «поболтать», когда с вами такое творится? Конечно, прислали.
— Что случилось?
— Да пока ничего… Папа на днях навещал Киру, она передавала вам привет… и еще поцелуй, но, с вашего позволения, его я передавать не буду. А кроме того, она поставила перед нами задачу, за которую папа не решается браться без вашего одобрения.
Шеллар на несколько секунд прикрыл глаза.
— Спрятать ребенка?
Кантор восхищенно прищелкнул пальцами.
— Ну вы даете! А я боялся, что вы от всего этого, — он обвел взглядом окрестности, — не сможете собраться с мыслями.
— Обычно так и есть, — неохотно признался его величество. — Но в твоем присутствии волей-неволей приходится себя контролировать. Значит, Кира сама сообразила, что до него постараются добраться… Сколько у нас времени на размышления?
