Шестеро против Темного - Фирсанова Юлия Алексеевна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Высокий Табурет отставила чашку и поднялась. Женщина приняла решение и не собиралась более мешкать. Она подошла к невысокому резному шкафчику без ручек, нажала на какой-то выступ в украшавших его завитушках, открыла дверцу. Рука нырнула в глубины волшебного сейфа и, судя по щелчкам и едва слышным шорохам, на ощупь произвела в его недрах какие-то загадочные манипуляции прежде, чем появиться на белый (точнее закатный) свет со свитком в пальцах. Притворив створку шкафчика, Дравелия вернулась к столу и протянула Лукасу свиток, скрепленный уже известными команде печатями с табуретами.
Мосье с полупоклоном принял свиток и не замедлил ознакомить с содержимым свой любопытный нос. Понимая, что друзья способны простить ему многое, но не сокрытие тайны, маг зачитал вслух:
– «Именем Высокого Табурета Твердыни Зад Си Дан провозглашаю: предъявитель сего документа действует с моего полного разрешения и благословения. Всякому, прочитавшему данное послание, надлежит не препятствовать его действиям, а, напротив, по просьбе предъявителя оказывать всемерную помощь и поддержку».
«Где-то я это уже слышала или читала, – мысленно задалась вопросом Элька, почесав нос. – Уж не у старика ли Александра Дюма?»
Нал же издал едва слышный звук, не то хрюканье, не то кашель, будто кусочек кекса с мелкими яблочными цукатами и корицей пошел ему не в то горло, и пораженно пробормотал:
– А я-то всегда думал, что Привольный Свиток – это миф…
– Там, где мы появляемся, мифы становятся реальностью, – гордо задрав носик, заявила Элька, весьма довольная тем, что теперь не читает взахлеб книжки о чужих приключениях, а активно участвует и сама творит волшебство, или, если быть более честной сама с собой, скорее, хаотическое волшебство творится через нее, изливаясь во внешний мир.
– Вы останетесь в Твердыне передохнуть перед дорогой к Арродриму? – предложила Высокий Табурет, которой еще об очень многом хотелось спросить странных пришельцев, первыми за несколько столетий каким-то образом перебравшихся через накрепко замкнувшуюся границу мира.
Благодаря чудесным перстням команды у даны Дравелии, как и у многих других даже маниакально недоверчивых граждан и гражданок, не возникло и тени сомнения в том, что ее гости именно те, за кого себя выдают. Она охотно шла «на сотрудничество с органами». Но это отнюдь не исключало ее страстного, скрываемого под маской чуть отстраненного интереса, желания поподробнее разузнать о целях, намерениях, степени могущества, источниках, из которых черпается сила для столь великого, как полное исцеление и омоложение тела колдовства, и о многом-многом другом. Уж что-что, а задавать правильные вопросы и отдавать нужные приказания Высокий Табурет умела всегда. Благодаря этому и сидела до сих пор на столь важном, но чертовски неудобном сидении, как трехногая шаткая табуретка главного в Твердыне, а следовательно, и «ответственного за все и за всех лица».
Вот только Лукас вовсе не собирался идти навстречу желаниям даны Дравелии. Скорбно-вежливое выражение его симпатичной физиономии ясно дало понять, что предложенный приют будет отвергнут еще раньше, чем велеречивый маг разомкнул уста, предварительно, правда, спрятав свиток во внутренний нагрудный карман камзола:
– Просьбам миров к Совету богов нет числа, потому и нашей работе нет ни конца, ни края, она воистину бесконечна. Откликаясь на зов, мы понимаем, что, помогая одной беде, временно оставляем безответной другую, возможно еще более жаркую мольбу. Чем скорее мы поможем вам, тем…
– Быстрее вернетесь домой ужинать, а то самобранка нам бойкот за нарушение режима объявит, будем на голодном пайке сидеть, сухарями и консервами питаться. А вот запивать либо водой из озера, либо вином придется, ох и нарешаем мы тогда, – бодро брякнул Рэнд, а Лукас, не подав виду, что слышал хохму приятеля, продолжил в той же патетической струе:
– Быстрее возьмемся за решение следующей задачи.
– Вот необоримый труд, воистину достойный любого дана и защитника, – уважительно подтянул Нал, выпрямляясь в кресле, словно отдавал честь.
– Понимаю, – не менее благоговейно склонила голову дана Дравелия, проникнувшись сознанием момента, – но, надеюсь, у вас достанет времени, чтобы прислать нам весть, когда все… закончится, как бы оно ни завершилось…
– Если с нами и дальше будут в качестве сопровождающих защитник Нал и дана Минтана, то, без сомнения, они первыми узнают о том, что произойдет у Узилища, и со всей возможной поспешностью передадут известие вам, – открутился маг от обязательства о срочном докладе в Твердыню.
– Мы пришли ради помощи Алторану, но не служим никому из здешних властителей, ни перед кем не держим ответ, кроме собственной совести, чести и чувства справедливости. Не подотчетны мы и вам, Высокий Табурет, дана Дравелия. Эта свобода лишь во благо самому вашему миру, ибо помогает нам быть беспристрастными судиями и не зависеть от частного мнения или мнения большинства. Мы не ви не надАлтораном, мы внеего, – завершил Эсгал очень длинную, но зато исчерпывающе обосновывающую философскую концепцию действий команды речь, к молчаливому преклонению алторанцев и вящему изумлению коллег, нечасто слышащих от молчуна-воителя столь длинные монологи.
– Ну ты и загнул! – с насмешливым уважением протянул Рэнд, борясь со внезапно нахлынувшим смущением, словно где-то в глубинах его лукавой души зашевелились чувства, намекавшие на то, что вся работа пройдохи на Совет богов не только сплошное, хорошо оплачиваемое развлечение, но и великий долг, добровольно взваленный на плечи.
А Элька задумалась над тем, каким был Гал когда-то давно, когда носил имя Рассветного убийцы – Меча Дэктуса, бескомпромиссным и строгим, делящим мир лишь на черное и белое, не признававшим не то, что других цветов, а даже оттенка серого.
«Правы легенды, – решила девушка. – Почти святой воин, безгранично убежденный в своей правоте и праве на истребление того, что считает Тьмой, и не только уверенный в своем высшем, дарованном богом, праве, но и пробуждающий эту веру в других, вопреки сомнениям. Это было страшно… Но с тех пор Гал, к счастью, многое пережил и сильно изменился. Должно быть, для него жутким стрессом стало осознание возможности собственных ошибок, поэтому теперь, хоть он и настаивает на своей точке зрения с упорством маньяка, но все-таки не бросается в бой, не выслушав аргументов друзей. Может быть, даже скоро он убедится, что мир разноцветен, а не черно-бел».
– Я схожу за Минтаной, – посчитав диалог законченным, Нал поднялся и неслышным шагом разведчика вышел из комнаты. Гости допили лайс, а Элька, симулируя неумеренный аппетит, втихую переправила здоровенный кусок оставшегося кекса ребятам в зал совещаний.
– Вот оно проявление высшего благородства, чувства чести, совести и справедливости! – умилился Рэнд, подхватывая кусок и торжественно размещая его на вышитой салфетке. – Элька, ты моя самая любимая девушка! Ты никогда не дашь другу умереть жестокой смертью во цвете лет!
– Так ты, что ли, с голоду умираешь? – не веря ушам своим, чуть насмешливо удивился Макс, заглянув для проверки под стол в мусорную корзину, полную огрызков фруктов, фантиков, пустых пакетиков, пакетов и бутылок.
Понимая, что при таких очевидных вещественных доказательствах ему не удастся свалить вину за отходы трапезы на «обжору» Мирей и неуемный аппетит Рэтика с крошкой Мышей, Фин наставительно пояснил:
– Я имею в виду, что благородная Элька не даст мне захлебнуться слюной над тонким ароматом этой восхитительной сдобы! Обожаю корицу! – откромсав треть кекса, Рэнд тут же впился в него острыми зубами и демонстративно застонал от удовольствия. Всегда приятно съесть кусочек того, что на твоих глазах только что уплетал кто-то другой.
– Да уж, специи и приправы ты любишь, – вспомнив, каким количеством соусников и баночек с приправой обставляет каждую трапезу вор, согласилась Мирей и тоже отщипнула себе кусочек кекса. Да и Максу заботливая эльфийка отрезала долю, опасаясь давать острый предмет в руки Шпильману, гениальному не только по части изобретений, но и в способности нанести своему телу максимальный урон за минимальное время. Мыша и крыс тоже получили по кусочку и быстро, с благодарным писком сметелили угощение.
