Еще один реальный способ улучшить нашу жизнь (СИ) - Коткин Андрей (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Да-да, у меня на моем загородном коттедже тоже целая куча самых лучших отделочных материалов припасена, — поддакнул в такт строительный начальник, — на святое дело ничего не пожалею.
Перестройка пошарпанного и сильно обветшавшего с советских времен ледового комплекса закипела. В деньгах недостатка вообще не было: при малейших задержках то депутаты среди своих клич объявляли на предмет скинуться на «святое дело», то прокурор города внезапно деньги от проданной шикарной квартиры переводил, чай, не последняя же у него квартира. Да и столица про ведущееся в провинции строительство внезапно вспомнила. Короче, всем миром, в самые сжатые сроки «визитную карточку города» принялись до ума доводить.
И снова Иганск. У Вовки Калугина с его эпатажным мотоциклом снова случились проблемы! Буквально, выезжая со стоянки возле дома, он умудрился колесо проколоть. Два раза кряду. Точнее, после первого раза Вовка, в темпе вальса, своего железного коня до ворот шиномонтажки докатил, благо она неподалеку от их дома располагалась и работала круглосуточно. Еще и своему начальнику на сотовый позвонил, сообщил, что в очередной раз опаздывает, назвал примерное время прибытия после непредвиденной задержки, заплатил за произведенный ремонт, уселся в седло и… через сотню метров снова пропорол колесо! Как результат: очередная задержка, непредвиденные траты и разъяренный начальник на том конце сотовой связи. Ну, и соответственно, снова непредвиденные и очень обидные траты: за систематические опоздания на работу начальник пообещал лишить Вовку премии.
Потому в свой первый же выходной день, с утра, спозаранку, отправился отважный байкер… в церковь. Ну, а как еще защититься от нечистой силы, явно невзлюбившей чудо заокеанского мотопрома?
Батюшка, встретивший Калугина во дворе церкви (точнее это вовсе не церковь была, а часовня Александра Невского, но Вовка в подобные тонкости никогда не вдавался), был велик ростом и, в придачу к мясистому красному носу, имел роскошную бороду и громовой голос.
— Освятить сию дьявольскую колесницу? — Прогудел он, выпучив глаза на высказавшего сие кощунственное пожелание Владимира. — Сие деяние невозможно иначе, чем за сорок тысяч рубликов.
— Побойтесь бога, батюшка! — Возопил в ответ Вовка, у которого после двухкратного посещения вчера шиномонтажки примерно такая сумма и оставалась на кармане до следующей получки. И ожидалась та получка еще не скоро. А жить-то в таком случае на что? — Пять тысяч.
— Наш святейший патриарх Мефодий в столице-матушке меньше, чем за тридцать тысяч вечнозеленых освящение и не проводит. — Привел неотразимый, на его взгляд довод, церковник. — Тридцать тысяч. Так уж и быть, негоже за работу требовать больше, чем наш верховный иерарх.
— Так, то патриарх и в столице. Там всяких Новых русских, у которых денег куры не клюют, полно, а у нас провинция. — Парировал любитель мотоциклов. — Десять тысяч, причем рублей, а не долларов.
— Вот не уважаешь ты, отрок, святую церковь. Прокляну я тебя, если не одумаешься. — Поп перешел к угрозам. — Двадцать тысяч, согласен, рублей, — последняя цена, ниже просто святотатством будет.
— Уважаю я церковь, потому пришел. — Вовка замялся, пытаясь придумать обоснование для снижения цены повнушительней. — О! За двадцать тысяч вы бы автомобиль освятили, у которого четыре колеса, а у моего мотика колес вдвое меньше, соответственно и цена должна быть вдвое ниже. — Десять тысяч.
— Мы торгуемся или где? — обиженно воззрился на Калугина мужик в рясе. — Если торгуемся, то изволь свою цену повышать к моей навстречу.
Короче, сошлись на пятнадцати и, после того, как Вовка отсчитал ему три розовые бумажки, святой человек достал откуда-то кадило и, подпалив его при помощи зажигалки, затянул густым, сочным басом:
— Господи Боже наш….
Старухи, собравшиеся на этот бесплатный концерт, только крестились и бормотали восхищенно:
— Красиво выводит, и не подумаешь, что простой пономарь, ну чистый архидьякон!
Вовка Калинин, получив оплаченную им услугу, вскочил на мокрый от святой воды мотоцикл и умчался вдаль по своим делам. А местный дворник, дядя Вася, для солидности поименованный на церковный манер пономарем, переложив полученные им три пятитыщки в карман джинсов, принялся снимать свою неудобную рабочую одежду. В других местах вон, яркие, крепкие рабочие комбинезоны со множеством карманов выдают, и только в церкви свято экономят на спецодежде для своих работников. Пономарю вон, старую рясу священника из Покровской церкви вместо комбинезона выдали. Дяде Васе даже пришлось собственноручно на эту черную бесформенную хламиду хотя бы один внутренний карман нашивать.
Еще раз, нащупав в кармане гладкие, шуршащие бумажки, дядя Вася негромко пробормотал, довольно ощерившись:
— Лох не мамонт, лох не вымрет.
Амира Наильевна Шерзадаева всю свою жизнь любила и собирала брошки. Увлечение пошло еще с детства, когда бабушка отдала ей одну из своих: круглую с цветочной росписью на черной эмали. Амира цепляла ее на все свои платья и даже на школьную форму: с одной стороны — сначала октябрятский, потом пионерский значок, с другой — брошка. Была бы ее воля, она бы и на футболки от спортивной формы ее прицепляла, но тут уж школьный физрук стоял насмерть.
С тех пор коллекция разрослась до нескольких сотен экземпляров и пополнялась уже дорогими моделями из драгоценных камней, все-таки благосостояние позволяет, а положение обязывает. Но и дешевый ширпотреб не был выкинут и бережно хранился в многочисленных шкатулках.
И часть шкатулочек, причем с самым ценным и любимым содержимым оказалась открыта, когда Амира Наильевна зашла в спальню. Их содержимое оказалось частично вытащено и перемешано. Немыслимое святотатство! Но не это заставило Амиру Наильевну выпучив глаза, так что они почти сравнялись по размеру с очками, судорожно хватать ртом воздух.
На трельяже сидела на задних лапах крыса. Розовая. В классическом черном деловом костюме с бежевой блузкой так похожих на то, что собиралась надеть Амира Наильевна на предстоящую завтрашнюю пресс-конференцию. Крыса внимательно рассматривала себя в зеркало, придерживая лапами поставленную вертикально бриллиантовую брошь в виде леопарда, и на хозяйку украшений даже не взглянула, лишь махнув хвостом, словно говоря «не мешай».
Громкий визг Амиры Наильевны, который, несмотря на отличную звукоизоляцию в элитном жилом комплексе в центре Москвы, все же пробился в соседние квартиры, заставил соседей и охрану отреагировать и явиться на помощь от проникших, видимо, в квартиру госпожи Шерзадаевой маньяков-убийц-насильников. Уважаемая Глава Денежно-кредитного управления страны предстала перед ними в истерике, с початой бутылкой коньяка в руках, капельку которого любила добавлять в кофе по утрам, и требованием немедленно вызвать службу по отлову розовых крыс, которые воруют у людей украшения.
Глава 18
Даниил Андреевич Запольских в последнее время был необычайно доволен тем, как у него идут дела. Вот буквально только что от него уехал его личный помощник, но вся суть была не в том, что тот уехал, а в том, с чем он приезжал к своему патрону. Максим, был у господина Запольских лицом особо доверенным и поэтому выполнял время от времени его весьма деликатные поручения. Такие, к примеру, как переговорить с нужным человеком, или забрать посылку в указанном месте и аккуратно привезти ее Даниилу Андреевичу, чтобы все обошлось без лишних сюрпризов.
Даниилу Андреевичу подобные действия были не по статусу и весьма чреваты, если об этом станет известно кому не надо. Впрочем, вероятность подобного исхода представлялась невысокой. Чиновник сильно не зарывался и умел быть благодарным с нужными людьми. Сам он занимал важный пост в Управлении строительства и был человеком публичным и уважаемым. На таком месте, по мнению Даниила Андреевича, было просто преступно не пользоваться имеющимися возможностями. Вот он и пользовался, предоставляя заинтересованным лицам преимущественное право на подрядные работы в республике и выдавая разрешения на строительство без лишних бюрократических проволочек. Делал он все это не за так, конечно, а за благодарность, материальное воплощение которой и оставил Даниилу Андреевичу Максим в черном кожаном портфеле.
