Некромерон - Угрюмова Виктория (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

У хозяйственного магазинчика «Тысяча главных вещей» (где продавались кастрюли и хрустальные шары, ложки и боевые топоры, сковородки и котлы, а также скатерти, шкафчики, муляжи скелетов самых разнообразных тварей, чучела гномов и эльфов, говорящие дверные замки, приворотные зелья в подарочных склянках, посуда, мухобойки и устройства для отпугивания вампиров) цвели самые красивые на свете розовые кусты. Направо раскинулся бассейн, в центре которого две серебристые наяды вели под уздцы морского конька, а с левой стороны шумела тенистая фиговая роща, облюбованная циклопами.

Рядом с пещерой Прикопса Горгарога разгрузила сумку чуть ли не на треть. Циклопу писали садоводы-любители со всех концов страны, а часто попадались и конверты с заграничными штампами, печатями и изображениями тамошних правителей, глядя на которые мадам почтальонша начинала задумываться, куда смотрят боги и чем их так отвлекли от земных проблем.

Прикопс-младший – очаровательный лопоухий детина со сверкающей лысиной, в кожаном жилете и розовых штанах, домашних пантуфлях с помпонами и аристократическим моноклем, висящим на волосатой могучей груди, – выбежал ей навстречу, пританцовывая от нетерпения.

– Мое почтение, мадам! – крикнул он, выуживая из кучи писем, газет и журналов элегантный черный конверт с ярко-алой сургучной печатью.

– Добрый день, сударь, – церемонно поздоровалась Горгарога и незаметно расправила больное крыло, чтобы не выглядеть растрепой. – Надеюсь, приятные новости от вашего далекого коллеги?

– Я тоже надеюсь, – доверительно сообщил циклоп. Волнуясь, он никак не мог справиться с плотным материалом конверта, который довольно легко тянулся, но никак не желал рваться.

– Позвольте, я вам помогу, – кашлянула почтальонша.

Ее острый, как бритва, коготь тускло сверкнул перед самым носом Прикопса и без всяких видимых усилий разрезал диковинную ткань.

– Любопытный материал, – хмыкнула горгулья. – Только ваш коллега присылает такие письма.

– Необыкновенная личность, – расплылся в улыбке циклоп. – Обещал достать семена растения, которое цветет, представьте, только самыми глухими и темными ночами. Редчайший цветок. На свету сразу закрывается и превращается в шарик, утыканный колючками. Уже не терпится им полюбоваться…

– Шариком с колючками? – недоверчиво спросила мадам.

– А ведь вы правы, милейшая, – засуетился циклоп. – Я как-то совершенно упустил из виду, каким образом стану за ним наблюдать. Ну, ничего. Что-нибудь придумаю – не впервые.

– Как же его отыскал ваш приятель? – поинтересовалась почтальонша, укладывая сумку. Спрашивала она скорее из вежливости, чем из любопытства, ибо ответ лежал на поверхности.

– А ему хорошо, он вампир, – безмятежно откликнулся Прикопс. Окружающий мир уже мало волновал его. Приладив к глазу огромный монокль, циклоп изучал пятнистые зеленые семена.

Горгарога торжествующе улыбнулась. Слова Прикопса подтверждали ее мысль о том, что несколько сот лет службы на почте учат тебя обращать внимание на мельчайшие детали и делать безошибочные выводы. Работа почтальона чем-то сродни работе сыщика. Разве что требует большей выдержки, тренированности и, конечно же, лучшей памяти. И горгулья подумала, что ни за какие коврижки не пошла бы в королевский сыск. Только если консультантом по особо сложным делам…

Тучи, закрывшие солнце, не обещали ничего хорошего. К тому же поднялся сильный ветер и принялся раскачивать деревья и теребить молодые слабые побеги бублихулы, вьющиеся по камням. Бублихула цеплялась за стену лабиринта, как утопающий за соломинку, и являла собою символ несгибаемости и твердости духа. Ее крохотные листочки жалобно трепетали под резкими порывами, казалось, что ее вот-вот выворотит из земли, подхватит вихрем и унесет в неведомые дали. Но горгулья наверняка знала, что это растение пережило уже несколько поколений обитателей лабиринта и скорее всего переживет следующие.

Лабиринт, который она разглядывала, так неосмотрительно забыв о надвигающейся грозе, был одним из самых древних в Пегасьей Долине. Он возводился в те добрые времена, когда основными достоинствами подобного строения считались его запутанность и непроходимость, общая длина извилистых холодных коридоров и мрачное очарование бесконечных тупиков, а также строгое, почти аскетичное оформление помещений, создававших ощущение безысходности и тоски. Это современные лабиринты складывают на скорую руку, лишь бы как: коридоры прямые, окна даже не считают нужным стыдливо прикрыть плющом и бублихулой, а иные норовят прорубить три или четыре дверных проема, чтобы не обегать все жилище по кругу, добираясь до выхода. Недавно также стали пристраивать к монументальным жилищам не менее монументальные кладовые, развеивая таким образом жестокие, трагические мифы о свирепости и абсолютной дикости минотавров. Апофеоз отсутствия вкуса и чувства меры – это лабиринт, построенный из светлых камней, под утепленной крышей.

Но на этом величественном здании придирчивый взгляд Горгароги отдыхал.

Темные валуны, из которых был сложен парадный коридор, бесформенной кучей громоздились у подножия скалы, откуда обрывался водопадиком прозрачный ручей. Две трети этого знаменитого лабиринта были вырублены в скале, и грубо обработанные колонны поддерживали его своды. Вход, похожий на зев исполинского подземного чудовища, пугал и притягивал одновременно. Впечатление немного портили милый, хоть и запущенный садик и отвратительные дыры, зияющие в каменных стенах парадного коридора, кое-где заложенные красноватым кирпичом.

Горгулья вздохнула, положила у порога свернутые в рулон свежие газеты и, тяжело взмахнув крыльями, взяла курс на свое гнездо. Она очень любила наблюдать за грозой, но еще больше любила делать это в тишине и покое, закутав лапы в теплый клетчатый плед.

Глава 2

На западной окраине Булли-Толли раскинулось обширное поместье герцогов Кассарийских. Обширно оно было до такой степени, что злые языки утверждали, будто это столица Тиронги примостилась на окраине огромного имения. И как ни прискорбно было его величеству Юлейну сие признавать, но преувеличивали они самую малость. Уже по такой причине вполне логично и даже справедливо было не любить гордых властителей замка Кассар. Но у граждан Булли-Толли для веками существующей неприязни находилась причина еще более веская: герцоги Кассарийские являлись потомственными некромантами.

В незапамятные времена два брата, основатели древней династии Гахагунов, один – великий полководец, а другой – не менее великий чародей, пришли к правлению в крохотной нищей Тиронге и в кратчайший срок расширили и укрепили границы государства. К тому дню, когда они передали власть своим сыновьям и наследникам, их страна считалась чуть ли не самой большой и уж точно самой могущественной в известном мире.

Что до мира, то с течением лет географические карты существенно изменялись, и на их изготовление шло все больше бумаги. В столичном Булли-Толли все чаще возводились особняки для заграничных посольств, но Тиронга оставалась влиятельной и непобедимой, как встарь, потому что у руля государства всегда стояли не только разумные политики и удачливые полководцы, но и хитроумные маги.

Оба правителя долгое время были совершенно равноправными, и даже в парадном зале королевского дворца возвышались два одинаково великолепных трона. Один – золотой, Львиный – для полководца; а второй – черный, сверкающий бриллиантовой росой – для чернокнижника.

Чего и сколько когда-то не поделили родственники, исторической науке наверняка не известно. Зато исторической науке известно, что чаще всего не могут поделить власть или деньги. И вполне логично предположить, что какой-то из прапрадедушек нынешнего короля Юлейна, прозванного в народе Благодушным, вусмерть разругался с прапрадедушкой нынешнего герцога да Кассар из-за пары-тройки мешков с золотом или закона, которого теперь никто и не вспомнит. А может, из-за одного-единственного благосклонного взора прекрасной дамы? Помнится, «много крови, много песен за прекрасных льется дам». Разругался, однако же, настолько серьезно, что прямо в тронном зале и обезглавил несчастного брата, совершенно не ожидавшего такого невероятного свинства со стороны любезного родственника.