Дом - Штерн Борис Гедальевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Хитрый зять давно уже писал и ходил по инстанциям и требовал новую квартиру взамен аварийной. Он знал, что делал, хотя его и пригрозили привлечь к ответственности за антисанитарное состояние жилья. В результате его посещений горсовет обратил внимание на то, что неказистый флигель намертво закрывает вид на здание нового фуникулера.
— Пожалуй, снесем, — решили в горсовете. — Благоустроим территорию, разобьем клумбу…
Великомученик Мирзахмедский мчался со светящимся ликом через две ступеньки.
— Быстро выметайтесь! — закричал он. — С глаз долой, на Хутор бабочек ловить! Дом послезавтра сносят. Будет здесь клумба и новая жизнь. Вон! Грузовик для переезда за счет жилуправления, грузчики… за мой счет.
— Сам валяй на Хутор, — отвечал зять. — Покажи, где в конституции написано? Нигде не написано. Дадут квартиру на бульваре — перееду. Нет — не надо.
— Оставайся, — сказал Мирзахмедский и попробовал сделать равнодушный вид. — Оставайся. Завтра отключаем свет, воду, газ, телефон, отопление.
Зять в ответ по-дьявольски захохотал, а Мирзахмедский схватился за сердце и ушел.
Бедный Дом остался один в тревоге и ожидании. Это был его последний шанс — или он с обрыва, или семейка на Хутор.
Вечером проведали его Особняк и Теремок.
— Мой тебе совет: поменяй климат, — посоветовал Теремок. — Есть много чудесных городов с острой жилищной проблемой… скажем, Вологда, Смоленск, Саратов…
— Не знаю, не знаю, дружище, — горестно отвечал Дом. — Очень уж мне по книгам Отрада понравилась, очень уж.
— Что книги… — вздыхал добродушный Особняк. — У меня в Суздале знакомства, Суздаль я вам могу устроить. Неплохой район, древнерусский стиль, обеспечат надежной молодой семьей с детишками, заживете, поправитесь…
— Дайте мне только сдыхаться от этой напасти! — выплакивался Дом. — У меня, понимаете, в чердаке все перепуталось. Происходит, понимаете, переоценка ценностей.
Дом так и не решил, что он будет делать после выселения. Он махнул на все и покорно ожидал дальнейших событий.
После недельного молчания горсовет выделил зятю квартиру на бульваре. А что было делать — милиции он не боялся, не вызывать же войска?
Семейка наконец переехала, а на следующий день должен был явиться бульдозер.
Друзья всю ночь готовили Дом к эвакуации, сам он не мог пошевелиться.
Ему снились кошмары, он вздрагивал, просыпался. Наверху пронеслись слухи, что Дом помирает. Откуда только взялись древние лачужки и землянки, бродят вокруг, шушукаются, шарахаются от нового фуникулера. У шашлычной присели кривые бараки и хромые сараи, просят милостыню у проходящей мимо казармы. Дом изумляется, думает — что за бред? — силится встать во весь рост, крикнуть во весь голос, но только хрипит и хлопает форточкой.
Но тут на Люксембургском бульваре появляются пьяные кабаки и трактиры, грязные притоны и ночлежки, игорные дома и веселые заведения. Перед Домом пляшут какие-то деревянные остроконечные заборы, он силится убежать от них, но сомнения начинают терзать его — а не плюнуть ли на все, не уйти ли с веселой гоп-компанией? — как вдруг он слышит голос профессора и просыпается.
— Пора, голубчик, — говорит Особняк. — В Суздале все подготовлено, вас ждут не дождутся хорошие люди.
И Дом наконец понимает, что Суздаль, конечно, очень хороший город, но ведь тогда погибнет его девственная мечта о жемчужине у моря!
— Нет, профессор, я остаюсь, — сказал Дом.
Он решил рискнуть в последний раз.
Все утро бульдозер рычал, корежил мостовую и тщетно пытался снести ветхий флигель. Зрелище не уступало прошлогоднему пожару.
Когда бульдозер выдохся, его заменил подъемный кран. Он раскачал на канате трехсоткилограммовую болванку и запустил ее, целясь в окна. Болванка срикошетила, обрушилась на шашлычную и разнесла ее вдребезги — к счастью, никто не пострадал, кроме буфетчицы, у которой погибли под развалинами три ящика с левой водкой. Ошарашенного водителя сняли с подъемного крана и препроводили на алкогольную экспертизу. Ко всеобщему удивлению, он оказался трезвым, но шашлычной от этого легче не стало.
Что делать?
Кто-то предложил взорвать дом динамитом; сами решить не решились, позвонили в Киев. Там страшно удивились — кому это в голову взбрело?!
Черт с ним, пусть стоит, что за дебаты вокруг какого-то флигеля! Пускай стоит, может быть, это в далеком прошлом архитектурный памятник.
И Дом стоял месяц, второй, третий и угрюмо ждал. Сухов и Короткевич боялись к нему подходить и даже помирились на этой почве. Иногда Мирзахмедский приводил на смотрины остро нуждающихся в жилье граждан, они разглядывали внутреннее состояние дома и уходили невеселые.
Их можно было понять: развалины шашлычной, таинственные события, дурная слава.
Роковой дом.
Но вот однажды.
Когда пришла весна.
Пришел в жилуправление.
Один из главных героев этой длинной истории.
Молодой человек двадцати трех лет.
Виктор Сергеевич Андрианов.
И предъявил разрешение горсовета на вселение в таинственный дом.
— А вы кто такой будете? — подозрительно спросил Мирзахмедский.
— М-маляр я, — неуверенно ответил Виктор Сергеевич.
— Маляр?! — обрадовался Мирзахмедский и повел показывать квартиру. — Сносить не будем, живи вечно! Странный дом, но к нему надо по-человечески подойти… Жаль, маляров не хватает.
Дом угрюмо молчал. Он давно не верил словам. Он разглядывал нового жильца и думал: шугануть его прямо сейчас или подождать, пока уйдет Мирзахмедский?
— Романтический такой флигелек… — раздумывал вслух Виктор Сергеевич. — Всегда хотел иметь свою комнату… а тут целая квартира.
— Главное не дом, а кто в доме живет, верно? — подбадривал Мирзахмедский. — Грузовик для переезда за счет жилуправления, грузчики… за мой счет.
И Виктор Сергеевич переехал в свой новый дом, но на трамвае.
Он ласково похлопал дом по дверному косяку и вошел. Он побродил по комнатам, повыглядывал в окна, покачал головой при виде разрушенного балкона. Потом он пошел в жилуправление, взял стремянку и принялся заделывать огромную трещину в стене.
