Пособие по выживанию в сказке (СИ) - Шеина Александра (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Вечером этого дня ушедшая на разведку часть отряда так и не вернулась. Как, впрочем, и вечером следующего. Обещанный срок ожидания уже давно прошел, а Ратмир, который, видимо, тоже до последнего надеялся на благополучный исход событий, только к закату второго дня мрачно приказал свернуть лагерь, чтобы на рассвете отправляться в путь.
В тот момент меня словно ударили под дых чем-то тяжелым, и слабенькая надежда, что мы задержимся еще хотя бы чуть-чуть умерла в жалких мучениях. Все это время, я совершенно не хотела показывать себя слабачкой и истерить на глазах у окружающих, но и сдерживать себя было невозможно. Поэтому, когда рядом никого не оказывалось, я ныряла в палатку и начинала плакать, отчаянно кусая одеяло и надеясь, что меня никто не слышит. Колобок не в счет, он вечно сидел рядом и точно так же, как и я, дрожал от страха за Кощея, Максима и остальных. А мне теперь уже было все равно на то, кто и что обо мне подумает. Уже особенно не стесняясь, я вся в слезах несколько раз подходила к Андрею, пытаясь уговорить, чтобы тот попросил свое начальство задержаться. Вот только блондин, бросая на меня сочувствующие взгляды, отвечал, что все это и так уже идет не по плану, а ухудшать ситуацию еще сильнее никто не станет.
Этой ночью я уже не плакала. Я отчаянно выла в подушку, чувствуя, как ласковая ладонь прибежавшего к нам Стёпки в попытке успокоить, гладит меня по трясущемуся плечу.
— Русланочка, — жалобно хныкал он, — ну не плачь, пожалуйста. Они просто отстали, и совсем скоро нас догонят, вот увидишь!
Я понимала, что мальчонка хочет меня успокоить, но, черт возьми, его словам хотелось верить. Я совершенно не могла представить, что с ребятами случилось что-то серьезное. Эта мысль казалось невыносимо неправильной и абсолютно невозможной.
— Держи карман шире, — мрачно пробубнил Колобок, которого тоже знатно потряхивало. — Как бы они, по-твоему, сквозь волчью стаю вокруг лагеря пробрались?
Я подавилась собственным всхлипом и в ужасе уставилась на хлебушек.
— Замолчи! — шикнул на него Стёпка, но было уже поздно. Выпечка озвучила мои самые жуткие страхи, которые я гнала подальше даже из собственных мыслей.
— Ты что? — просипела я. — Ты думаешь, они умерли?!
Колобок, видимо, так и думал, но изначально говорить мне об этом не собирался, случайно поддавшись нервному потрясению. Он нервно хлопнул глазами и отвел взгляд, чем окончательно довел меня до предобморочного состояния.
— Они же твои друзья! Как ты можешь?!
— Да я не имел в виду ничего такого, — попытался оправдаться хлебушек, но я его уже не слушала. В голове билась только одна мысль: «Это невозможно. Такого не может быть.» Перед мысленным взором то и дело вставали улыбающиеся лица Максима и Кощея, а я просто не могла понять, как Колобок даже на секундочку осмелился представить, что они погибли. Да еще и заявить об этом вслух.
Следующие три часа беспрерывной истерики выжали из моего тела все соки, превратив его в вялую кисельную субстанцию. Из горла вместо всхлипов вырывались непонятные хриплые звуки, а вода в организме закончилась, из-за чего раздраженную слизистую глаз, слезам из которых взяться было больше неоткуда, сильно щипало.
Стёпка с Колобком беспокойно задремали полчаса назад, нервно дергаясь во сне, а я все лежала, красными глазами бездумно разглядывая тканевый потолок и слушая громкое уханье филина за стенами палатки. Где-то в лесу снова выли волки, но за прошедшие дни этот звук стал уже привычным и пугал гораздо меньше. Хотя, честно говоря, меня сейчас уже ничего не пугало. Эмоции словно вышли вместе с бесконечным океаном слез. Я уже не могла адекватно соображать, а веки слипались, убеждая свою хозяйку погрузиться в спасительную темноту и отключиться от мира и этого бесконечного отвратительного дня.
Еще пару часов назад я твердо решила, что завтра утром никуда не пойду и останусь в лагере. Плевать на волков. Плевать на Ивана. Я пришла сюда с Максимом и Кощеем, вместе с ними и уйду обратно. Версия Колобка о смерти друзей уже не рассматривалась, и, если бы недавно заснувший хлебушек, ни дай Бог, решил бы снова ее озвучить, то у меня точно стало бы на одного дрожжевого друга меньше.
Усталая дрема понемногу накрывала своим теплым крылом. Граница между реальностью и сном постепенно пропадала, а громкое уханье все того же филина, подлетевшего еще ближе к нашей палатке, теперь раздавалось где-то на периферии сознания. Перед мысленным взором по-прежнему мелькали улыбающиеся лица ушедших в разведку друзей, а по щекам все-таки прокатилась пара скудных слезинок. Рядом сонно всхрапнул Стёпка, а я окончательно провалилась в сон. Правда, ненадолго.
Прошло минут двадцать моего пребывания в беспокойно сонной неге, когда все тот же филин, неожиданно, оглушающе ухнул прямо рядом с нами и, громко хлопая огромными крыльями, удалился прочь. Этот звук оказался слишком громким и заставил проснуться не только меня, но и поваренка с Колобком. Мы трое резко подскочили, недоуменно хлопая глазами.
— Что это было? — испуганно поинтересовалась выпечка, в один прыжок оказываясь рядом со мной.
— Ничего страшного, — храбро фыркнул Стёпка, хотя я отчетливо видела, как дрожат его ладошки после внезапного пробуждения. — Просто сова.
Колобок недовольно на него покосился, а я нахмурилась. Тяжелая после многочасовой истерики и слишком короткого сна голова соображала с трудом. Все тело болело, лицо опухло, а до болезненно обострившегося слуха, неожиданно, донеслись странные звуки.
Сначала это были просто обычные шорохи леса, которые спустя пару секунд, почему-то, превратились в чей-то далекий шепот.
Сердце пропустило удар, а кончики пальцев на ногах заледенели.
— У меня глюки? — прошептала, дрожащими руками сжимая ткань теплого шерстяного одеяла.
— Если да, то они коллективные. — сглотнул Колобок, вытягиваясь и тоже прислушиваясь.
Мы сидели в тишине еще минут пять, прежде чем голоса стали отчетливее и их уже вряд ли можно было с чем-то перепутать. Я часто задышала, пытаясь успокоить еще сильнее зашедшееся сердце. Полная надежды мысль, что возвращается разведка, пронзила мой больной разум раскаленной иглой. В голове не возникло ни единой трезвой и адекватной мысли, способной затмить предыдущую, поэтому я резко вскочила на ноги, случайно сталкивая забравшегося на мои колени Колобка. Тот недовольно выругался, чего, впрочем, я уже не услышала.
— Руслана, стой! — рявкнул он, когда я, не обращая ни на что внимания, метнулась в сторону выхода из палатки. — Куда ты, дурная? А если это не они?!
Я от хлебушка только отмахнулась, совершенно не вслушиваясь в смысл его, вообще-то, разумных слов. Не удосужившись даже схватить валяющийся рядом плащ, я выскочила наружу, отбегая на несколько шагов в никуда и только после этого испуганно замирая.
Голосов слышно больше не было. Я потерла глаза пальцами, пытаясь привыкнуть к беспросветному мраку, но снова ничего не увидела. Костер на территории лагеря, почему-то, не горел, а небо заполонили тучи, мешающие проникнуть хотя бы свету от луны или звезд. Я мысленно прокляла себя за привычку сначала делать, а потом думать, и испытала невероятно острое желание залезть обратно под тент. Правда, благодаря кромешной темноте, определить место нахождения нашей палатки не представлялось возможным.
— Где ты, сумасшедшая?! — раздалось откуда-то сбоку шипение Колобка.
Я встрепенулась, тут же поворачиваясь на звук.
— Я здесь! — воскликнула, зачем-то махая руками, хотя выпечка вряд ли была способна разглядеть мои жестикуляции.
Что-то бубня себе под нос, Колобок двинулся на мой голос и через пару секунд оказался рядом, ткнувшись в ногу. За ним, видимо, последовал Стёпка, что сейчас нащупал мою ладонь и вцепился в нее своими холодными тонкими пальцами.
— Руслана, я ничего не слышу. — шепотом произнес он, сжимая мою руку крепче.
— Я тоже, — недовольно буркнул Колобок. — Куда тебя понесло-то, больная? Мало приключений на задницу?
